Наблюдал тут вживую, как работает один учитель литературы, и подумал, что литература как школьный предмет ближе всего по духу к спорту как школьному предмету (физкультуре в большинстве школ).
В литературе тоже важна не результативность, а процессность. Смысл спорта не в том, чтоб к концу школы я столько-то раз подтягивался и метал гранату на столько-то метров (о, эта граната во дни моей мятежной юности, как же я ее ненавидел).
Смысл школьного спорта в том, чтоб я научился взаимодействовать со своим телом, а не боялся его, чтоб я получил привычку двигаться и освоил двигательные практики, которые я сам, по своей воле, смогу продолжать практиковать по окончании школы, если захочу или если потребуется.
Если я подтягиваюсь на выпуске 20 раз, это не гарантия, что я не брошу тренировки (даже простые пятнадцатиминутки в домашних условиях) и не обрасту жирком уже и к двадцати пяти годам — если у меня нет привычки получать удовольствие от движения, если я не дружу с телом, если я дискомфорт от отсутствия физических нагрузок привык вытеснять из сознания или глушить таблетками и кофе.
И вообще: кто сказал, что в школе должны быть именно подтягивания и граната или даже плавание и бег, а не йога, танцы или пилатес?
С литературой та же история. Если мы практикуем со школьниками беседы и обсуждения вокруг книги, где можно испытать удовольствие от наличия догадки и отсутствия готовых ответов у кого бы то ни было, от разделенного переживания, где можно задохнуться (или начать дышать), от чувства бесконечности культуры, если есть желание дальше искать книги, как ищут пищу или движение (см. выше), то не выполнили ли мы свою функцию лучше, чем если все написали выпускное сочинение на пять и выучили даты жизни Пушкина и жанры романтизма? Да и почему именно Пушкина?
Конечно, одно другого не отменяет и выученные даты и хорошее сочинение никак не противостоят процессам и желаниям — но если больше просто сидеть кружком, и читать разные книжки, и говорить о них разное, и слушать друг друга, и научиться различать в себе удовольствие от этого, может, это-то главное и есть? А остальное — именно что побочное?
Я, учитель словесности, все чаще прихожу к крамольной мысли, что литературу в школе как обязательный предмет лучше отменить.
Пусть она будет по выбору – в виде книжных клубов, театральных постановок той же классики (дети врубаются в текст гораздо лучше, когда проживают его, в том числе телесно), кружков писательского мастерства. Чтоб от нее отвалились все мертвые методики, штампы, слова, экзамены, учебники и люди. Пусть пойдут в рост факультативы, литстудии, чтение вслух при свечах, всё, где творчество и добровольность. А обязательным предметом пусть будет расширенный русский язык, где будут учить читать, понимать и писать разные виды текстов, в том числе и художественные — именно инструментально, практически, для нужд, потребностей и дела.
Конечно, это маниловщина — но иногда надо побыть и Маниловым, ощутить паренье этакое. И не обязательно смеяться над ним, как делал Гоголь, который никак не мог понять, как это можно быть все еще влюбленным в жену на восьмом году совместной жизни и целоваться с ней взасос так долго, что неженатый желчный автор успевал выкурить за это время сигарку, отравив свой организм порцией никотина, вместо того, чтобы стимулировать выработку серотонина, эндорфина и тестостерона, как это делал Манилов.
Ну и кто из них счастливее?
Но, кажется, я зарапортовался. Ставлю точку, вернее, знак вопроса.
Как вы относитесь к идее большей важности процесса, чем результата в преподавании школьных дисциплин? И если бы литература в школе стала предметом для удовольствия, для уединенного наслаждения немногих, что бы вы сказали?
Если вам интересно читать про школьные уроки словесности, следить за тем, как современные дети читают классические произведения, подписывайтесь на мой канал.
