Продолжение. Начало тут.
Весной 1942 г. Сергей Эйзенштейн приступал к работе по съемкам трехсерийного художественного фильма "Иван Грозный". Фильм снимался в Алма-Ате на Центральной объединенной киностудии, созданной на базе эвакуированных в Казахстан киностудий "Мосфильм" и "Ленфильм". Съемки фильма длились более двух лет Премьера первой серии состоялась в январе 1945 г. Вдали от повседневного контроля московского начальства, выполняя государственный заказ главного зрителя страны, Эйзенштейн мог себе позволить очень тщательно подходить к съемкам, делать до сотни дублей одного и того же эпизода.
Вот, как вспоминает эти съемки игравший князя Курбского актер Михаил Названов.
Кстати, исполнение им этой роли очень понравилось т. Сталину.
Ну в самом деле! Человек делает труд всей своей жизни. Историко-художественную диссертацию в виде фильма. Он не торопится, явно поставив последнюю и очень большую для себя ставку на работу эту. Он пробует, экспериментирует, варьирует, снимает, переснимает и явно издевается надо всеми, смакуя медлительность и неторопливость своей работы. Со своей точки зрения он глубоко прав. Такие произведения, как "Грозный", особенно если принять во внимание, что он и сценарист, и художник фильма, -- для режиссера капитальнейший аттестат зрелости.
После того как материал в Москве очень понравился, он совершенно охамел. Орет на всех.На съемках до того неприступен и колюч, что заговорить с ним противно, что не мешает ему ухаживать за мальчиками.
Просидел зря в гриме с 11 до 3.30. Сергей Михайлович снимал посуду, лебедей и прочее. Ах, какая непостижимая сволочь!
Беднягу Черкасова "довели". С ним была форменная истерика, даже припадок. Он бился в судорогах, кричал и рыдал. Тут же сорвал себе бороду один маленький актер-статист. Черкасов закричал: "Не подходи! Убью!"
А Сергей Михайлович в это время хладнокровно кушал "персональный ужин".
Сам же Сергей Эйзенштейн так сформулировал свой замысел. Еще в апреле 1941 г. в газете "Правда" появилось его интервью о том, что он собирается снимать фильм об Иване Грозном.
Я тщательно изучаю летопись, исторические труды, народные песни и былины о Грозном. Предо мною стоит задача — в фильме воссоздать черты этого “поэта государственной идеи 16-го века”, как назвал его кто-то из историографов прошлого. По правдивости содержания хочется идти за летописью, фиксируя в фильме исторические черты дел Ивана IV. По форме же хочется следовать былине и песне, которые воссоздают характер живого Грозного, не гоняясь кропотливо за датой, за хронологической последовательностью. Былина и песня на широком дыхании, с большой эмоциональной силой творчески сводят воедино разные относящиеся к нему факты. Этим путем, я думаю, единственно возможно дать почувствовать через фильм величие дела Ивана Грозного.
Создавая образ Грозного в концепции нашего времени, я из биографии его беру те эпизоды, из которых сложилась моя концепция и мое понимание. Те факты, которые я считаю «характерными», ибо «характерен» не сам факт по себе, но наличие его в концепции исторического понимания и «освещения» факта определенным историческим сознанием
Фильм Эйзенштейна это что-то подобное историческим хроникам Шекспира. В нем нет строгого соответствия исторической хронологии, Слова и поступки исторических героев подчинены главной идее автора, его субъективным оценкам.
Фильм, а особенно его вторая серия, вызвал массу противоречивых оценок, оброс мифами и легендами, но в кругах т.н. "творческой интеллигенции", и т.н. "шестидесятников" сложилось твердое убеждение, что Эйзенштейн под видом обличения "тирании" Ивана Грозного обличает современный ему "сталинский режим". И тон этому задал кинорежиссер Михаил Ромм. Пытаясь оправдать Эйзенштейна в глазах ярых "антисталинистов", которые и после выхода в 1958 году второй серии, не принимали фильм,так как считали, что Эйзенштейн "продал" свой талант "тирану" Сталину, сняв апологию Ивана Грозного, Ромм написал следующее.
Выразительно выпуклая, доведенная до чувственного предела атмосфера убийств, казней, разгула, тревоги, жестокости, подозрительности, лукавства, измен, предательств приводила в смятение первых зрителей картины — в смятение, смысл которого они не решались выразить словами. Когда картина была почти закончена, группа режиссеров была вызвана в министерство. Нам сказали: посмотрите картину Эйзенштейна. Быть беде! Помогите разобраться в этом деле…
Мы посмотрели и ощутили ту же тревогу и то же смутное чувство слишком страшных намеков, которые почувствовали работники министерства. Но Эйзенштейн держался с дерзкой веселостью. Он спросил нас:
— А что такое? Что неблагополучно? Что вы имеете в виду? Вы мне скажите прямо.
Но никто не решился прямо сказать, что в Иване Грозном остро чувствуется намек на Сталина, в Малюте Скуратове — намек на Берию, в опричниках — намек на его приспешников. Да и многое другое почувствовали мы и не решились сказать.
Но в дерзости Эйзенштейна, в блеске его глаз, в его вызывающей скептической улыбке мы чувствовали, что он действует сознательно, что он решился идти напропалую.
Это было страшно.
Вот так многие и продолжают считать, что Иван Грозный - это подразумевается т. Сталин. Малюта Скуратов - это то ли Ежов, то ли Берия. Опричники - это "кровавая гэбня". А вторая серия - это смелый вызов Эйзенштейна т. Сталину и его подручным.
Вот только, думаю, что это достаточно примитивное и поверхностное восприятие. Если бы это было действительно так, то т. Сталин с т. Берией стер бы такого смельчака в лагерную пыль. По существующим легендам за то, что кто-то поставил портрет т. Сталина вниз головой "паяли", как минимум, десятку. А здесь целый кинофильм.
Думаю, Эйзенштейн не ставил перед собой задачи обличения "сталинской тирании". Задача у него была совсем другая. Так что же он такого снял. Посмотрим на фильм "не вооруженным" "антисталинскими" штампами глазом.
Первая серия. Идеальный советский фильм на историческую тему об одном из прогрессивных правителей России. Начинается с процедуры коронации Великого Князя Московского и всея Руси Ивана Васильевича на царство. Он принимает титул царя. И тут же произносит свою программу последующих действий.
Теперь власть только у царя. Всевластию бояр конец. Учреждается служивое стрелецкое войско, постоянное. Кто в армии служить не хочет, то будет платить специальный налог. И монастыри деньжатами поделятся. Денег у них много, а пользы для страны от этого нет. Власть будет сильной, чтобы давить хребты тому, кто единству державы противится. Сильное государство внутри - сильное и вовне. Будем возвращать русские земли, которые ранее отторгли у страны.
И еще одно программное выступление теперь уже перед народными массами.
Наведем порядок в стране. Иностранцев - долой. Крамолу изведем. Измену боярскую - с корнем рвать. Нельзя царю царство без грозы держать. А кто у царя против недруга крепко стоит, того царь на величество подымает. И людей работящих, торговых, посадских в обиду давать не будем. А сейчас вперед, на Казань!
А что - очень толковое выступление. Потом будет взятие Казани. Болезнь царя. Отказ бояр присягнуть на верность его малолетнему сыну. Боярские заговоры. Измена лучшего друга князя Курбского. Отравление боярами царской жены Анастасии. Царь остается в одиночестве против боярского заговора. Поэтому создает опричное войско, набирая туда людей простых, с боярами не связанными.
Вот его опричники. С факелами очень похожи на фашистских штурмовиков. Хотя по официальной версии опричное войско - это прогрессивное явление. Начинают закрадываться подозрения, что Эйзенштейн начал запускать какие-то подковырки.
Потом отъезд Ивана Васильевича в Александровскую слободу. Царь ждет, что народ, настрадавшись от беспредела оставшихся на Москве бояр, сам придет к нему с просьбой вернуться. И тогда, получив вот такой народный мандат доверия, царь уже сможет круто взяться за бояр-изменников. И народ приходит.
В целом все великолепно. Режиссура, операторская работа, актерское исполнение, музыка великого Сергея Прокофьева с хоралами на стихи Луговского. По существу, это театральный спектакль, грандиозная опера на тему царствования Ивана Грозного. И главное - все политически верно и в полном соответствие с установками т. Сталина. Великий царь борется за создание великого государства, которому мешают бояре - олигархи. привыкшие к своему всевластию и безнаказанности. А простой народ на стороне царя.
И вполне заслуженная Сталинская премия 1 степени авторам фильма и исполнителям главных ролей. В честь получения Сталинской премии был банкет и Эйзенштейн так веселился на нем, что во время танца с Верой Марецкой упал, у него случился инфаркт. Потом стали выдвигать предположения, что инфаркт у него произошел от того, что на банкете ему сообщили, что у руководства имеются вопросы ко второй серии фильма. Но в других источниках указано, что все время, пока режиссер лежал с инфарктом в больнице, ему, чтобы не расстраивать, не сообщали о том, что вторая серия задерживается с выходом на экраны.
После выздоровления Эйзенштейн и Черкасов стали добиваться встречи с т. Сталиным. чтобы прояснить вопрос со второй серией. И 26 февраля 1947 г. т. Сталин принял Эйзенштейна и Черкасова в своем кремлевском кабинете. В беседе участвовали Молотов и Жданов.
Но об этом в третьей части.
#кино #искусство #cccp #культура #история
Пишите комментарии. Подписывайтесь на наш канал. Ставьте лайки.
