Как средний обыватель представляет себе образ древнерусского князя? Это такой чудо-богатырь с хмурым и решительным взором, под чьей твёрдой державной рукой и неусыпной заботой живёт и благоденствует Русь-матушка. Его авторитет и власть безграничны, сердце большое и чистое, а разум холоден и остёр. Ничто не ускользает от Его внимания и каждый тать неизбежно получает справедливую кару. На самом деле, обыватель просто вспоминает образы, увиденные в кино или прочитанные в литературе - впечатляющие, но мало относящиеся к действительности. Откуда же берутся такие образы в кино и в литературе? А это уже продукт мифотворчества, над которым потрудились ангажированные историки и политические философы.
Миф о самодержавном характере Древнерусского государства родился ещё в XVIII веке, в эпоху европейского абсолютизма, когда централизованное государство и сильная единоличная власть считались вершиной общественного устройства. Абсолютизм в Европе к тому моменту сложился уже давно, а Россия только-только пришла к нему через реформы Петра I. Чтобы на равных разговаривать с ведущими европейскими монархиями, России было выгодно продемонстрировать древность своих самодержавных традиций. Абсолютизм был моден и уважаем, поэтому его элементы было приятно "находить" в собственной истории. Строгий, но справедливый князь, как проявление архетипа Отца - это напутствие российским императорам, как привести державу к процветанию и напутствие всем подданным, как следует относиться к государю и его власти.
В XIX веке этот миф лёг в основу идеи о "сильной руке". Согласно этой идее, Россией должен управлять только полновластный государь типа Петра I или Ивана Грозного. Надо понимать, что русский XIX век - это эпоха реакции. В Европе поднимал голову либерализм, а Россия ему противилась и защищала свои самодержавно-крепостнические традиции. Всё это не могло не отразиться на философских и исторических взглядах в Империи. Актуальность идеи "сильной руки" не ослабла ни в советский период, ни даже в наше время, поскольку Россия до сих пор пребывает в состоянии самодержавия. Понятно, что если самодержавие - это наше настоящее, то становится выгодно, чтобы и славные древнерусские истоки нашего государства были самодержавными или чем-то очень близким к этому. Таким образом, выстраивается логика: когда Россия самодержавна - она процветает, когда единоличная власть слабеет - начинаются беды.
Однако, "самодержавный" миф не выдерживает даже поверхностного знакомства с историей Древней Руси, которую от начала до конца пронизывают междуусобицы и разобщённость. Но если факты изменить невозможно, а очень хочется, то следует изменить отношение к ним (то есть выстроить удобную трактовку этих фактов). Так например, один из отцов российской исторической науки Н. Карамзин (1766-1826) в своём фундаментальном труде "История государства Российского" высказал такую мысль:
"Древняя Россия погребла с Ярославом свое могущество и благоденствие. Основанная, возвеличенная единовластием, она утратила силу, блеск и гражданское счастие, будучи снова раздробленною на малые области. Владимир исправил ошибку Святослава, Ярослав Владимирову: наследники их не могли воспользоваться сим примером, не умели соединить частей в целое, и Государство, шагнув, так сказать, в один век от колыбели своей до величия, слабело и разрушалось более трехсот лет."
Под "ошибками" Карамзин подразумевает разделение русской земли между сыновьями князя. Известно, что и Святослав, и Владимир, и даже Ярослав ещё при жизни раздавали княжества своим детям, делав их, при этом, своими данниками. Это распространённая и единственно возможная практика того времени, которую историк не понимает или делает вид, что не понимает (из конъюнктурных соображений). Конечно, Карамзин напрямую не обвиняет Ярослава в распаде Древней Руси, но ласково намекает, что князь не извлёк уроков и, сам того не ведая, создал для беды все условия:
"Но Ярослав ожидал только возраста сыновей, чтобы вновь подвергнуть Государство бедствиям Удельного Правления. Женатый на Ингигерде, или Анне, дочери Шведского Короля Олофа – которая получила от него в вено город Альдейгабург, или Старую Ладогу – он был уже отцом многочисленного семейства. Как скоро большому сыну его, Владимиру, исполнилось шестнадцать лет, Великий Князь отправился с ним в Новгород и дал ему сию область в управление. Здравая Политика, основанная на опытах и знании сердца человеческого, не могла противиться действию слепой любви родительской, которое обратилось в несчастное обыкновение."
А здесь Карамзин нам даже объясняет почему Ярослав повторил "ошибки" своих предков. Дескать, мудрый и ответственный князь-государственник, даже понимая к чему это всё приведёт, не мог не побаловать своих деточек княжеской властью, ибо сентиментальный зело. Очевидная наивность таких рассуждений не помешала им дожить до наших дней. Нередко в блогах исторической направленности можно встретить мысль, что Русь якобы сначала была единой-неделимой, но потом развалилась по вине Ярослава Мудрого. Причём, вина эта несознательная, т.е. глупость. Давайте же развеем глупость тех, кто так рассуждает.
Итак, мы уже выяснили, что великий князь Киевский, кем бы он ни был, всегда давал часть русской земли своим детям. Причём, получали они эти земли не просто в качестве наместников, а становились там полновластными хозяевами. Так например, сам Ярослав получил Новгород от своего отца Владимира. В какой-то момент между отцом и сыном произошёл конфликт и Ярослав отказался выплачивать отцу дань. Более того, он нанял варягов для войны с ним. Война не состоялась только потому, что Владимир вскоре умер. Вот такое "Единовластие" было на Руси. Напрашивается вопрос: а зачем давать княжеский стол в управление своим детям? Может быть правильнее было бы дать его какому-нибудь незнатному наместнику, чей авторитет был бы настолько низким, что он не смог бы перечить великому князю? Нет. Так было нельзя. И вот почему.
Во-первых, для того, чтобы управлять огромной территорией (даже через наместников) нужна развитая бюрократия и госаппарат, чего в ту пору, понятно, не было. Полноценный феодализм, позволяющий устанавливать личную зависимость на основе наследственного землевладения, на Руси тоже ещё не развился. Остаётся единственно возможный вариант контроля - это данническая зависимость.
Во-вторых, при всех недостатках, родной сын в качестве данника - всегда надёжнее чужого человека, потому что подчиняется он не просто, как данник и младший союзник, но и как сын своему отцу, что увеличивало вероятность того, что дань будет выплачена вовремя, а в случае войны подойдёт сильная подмога.
В третьих, самое главное, что упускается из виду, - это сама концепция Древнерусского государства, как родовой монархии. Мы часто слышим, что Древняя Русь - это раннефеодальная монархия, но ранний феодализм - это экономический термин. А политически и идеологически - это именно родовая монархия.
Родовая монархия — вероятно, одна из самых древних разновидностей монархического устройства, поскольку несет в себе наибольшее количество черт, связанных с архаической сакральной функцией. Смысл ее сводится к тому, что монархом может стать только член определенного рода, обладающего известной сакральной силой, т. е. фактически обладающего большим авторитетом. Подобный уклад был свойствен доколумбовым государствам Центральной и Южной Америки, а также многочисленным племенам Африки, Австралии и Океании. Отчасти подобный вид монархии существовал и в Древней Греции, и в Древней Руси. (Большая Актуальная политическая энциклопедия greater_political.academic.ru)
Как мы видим, это всё справедливо для Руси. На княжеские столы могли претендовать только Рюриковичи. Поскольку не было чётких законов престолонаследия, любой член династии мог занять великокняжеский престол и быть вполне легитимным правителем. Всё, что от него требовалось - это отстоять данное право силой оружия, что и происходило постоянно. Стоило умереть победителю предыдущей междуусобицы, как его дети вгрызались друг другу в глотки до выявления нового царя горы, при этом, проявляя невиданные чудеса подлости и вероломства. Те же, для кого честь и братство были важнее власти и богатств заканчивали плохо, как например мученики Борис и Глеб. Иными словами, Рюриковичи были очень большой и очень недружной семьёй, а Русь - их общей родовой собственностью, которую они никак не могли поделить.
Вопреки невежественному мнению, Ярослав Мудрый не разделил Русь между сыновьями (точнее разделил, но не более, чем это делали его отец и дед), а лишь установил такую систему престолонаследия, которая, по его мнению, должна была исключить войны между потомками и сохранить Русь единой. Речь идёт о "лествичной" системе. Суть заключалась в том, что наследниками первой очереди становились не сыновья князя, а его братья в порядке старшинства. При этом, все русские земли выстраивались в иерархию, где самым престижным был Киев, затем Новгород, затем Чернигов и т.д. Так вот, после смерти киевского великого князя, в Киев должен был переехать князь Новгородский, а в Новгород черниговский князь, и так далее по цепочке. То есть, княжеские столы не становились личными и наследственными владениями, а оставались общей родовой собственностью, которая временно попадала под управление того или иного Рюриковича. Потомки князя, который не успевал до своей смерти побывать на главном, киевском столе, лишались места в очереди и объявлялись изгоями. Максимум, на что мог рассчитывать изгой - это небольшой удел внутри последнего отцовского княжества.
Казалось бы, зачем такие сложности, когда в Европе к тому времени (XI век) уже существовали нормальные законы престолонаследия, сводящие к минимуму вероятность междуусобиц? Тем более, что Ярослав предпочитал отдавать своих дочерей именно за европейских католических монархов и не мог не знать их законов. Дело в том, что в Европе уже сложился полноценный феодализм, то есть система взаимоотношений, основанная на личной земельной собственности, а на Руси всё ещё действовал родо-племенной обычай эксплуатации общественной собственности. Таким образом, лествичная система с одной стороны была отражением логики и понимания государства, как общего родового владения, с другой - попыткой упорядочить отношения между Рюриковичами и чётко обозначить кого считать главной рода, кого вторым, кого третьим, а кого десятым человеком в династии.
Мог ли кто-то из князей изменить этот порядок и установить передачу власти над всей страной строго от отца к сыну, выбросив за борт всех братьев, дядей и племянников? Разумеется нет. Собственно, кто ты такой, чтобы делать свою ветвь приоритетной? Нет, попробовать ты конечно можешь, но войны со всем родом тебе не избежать, потому что своим решением ты обидел всех - взял общее и сделал личным. Вот именно по этой причине Русь не была ни единовластной, ни самодержавной, а была родовой монархией. А уж кому быть главой рода - решало острое копьё.
