Здравствуйте, все, кто меня читает постоянно, и кто впервые забрёл ко мне на огонек.
Я пишу о разном, но чаще мои статьи – это непростые размышления о непростой жизни.
Сегодняшняя статья – окончание начатого вчера непростого разговора о непростых десяти лет моей жизни, в течение которых мне пришлось ухаживать за очень старой мамой моего мужа.
Ссылка на начало статьи будет в конце.
Я уже писала много раз, что все мои родные счастливо избежали дементной участи. Не было среди моих родных дементников. Может, потому, что у нас все до одной женщины были очень сильны духом и самостоятельны в плане принятия решений? А здесь я столкнулась с совершенно новым для меня явлением. Я не знала, что такие вещи существуют, и была к этому совершенно не готова.
Еще я думаю, что, если бы к моменту, когда случилась эта история, была жива моя мама, я никогда бы не попала в такую ситуацию. Она была очень мудрой женщиной и смогла бы мне примерно рассказать, что меня ждёт в будущем, если я возьму свекровь к себе.
Конечно, детям моей свекрови было очень удобно, что кто-то ухаживает за их матерью. Тем более, практически задаром. Ведь за свой уход я денег себе не брала. Более того, оглядываясь назад, могу по пальцам одной руки пересчитать, что я купила из этих денег лично себе. Деньги шли в семью. Старшая дочь училась платно в Москве. Это был невероятно сложный период нашей жизни финансово. Конечно, пенсия бабушки была нелишней. И я терпела. А вот когда меня золовка упрекнула, что я трачу бабушкины деньги дочери на учебу, я перестала вообще трогать эти деньги. Отдавала золовке ее половину, свою тратила на бабушкины нужды. От пенсии оставалась от нашей половины трешка. Покупала на эти деньги продукты на семью.
Я много раз поднимала вопрос о том, что мне тяжело. Но и золовка, и мой муж предпочитали оставить всё, как есть. Они не хотели ничего менять в принципе.
Мой муж всегда предпочитала вести себя так, как будто этой проблемы не существует, предпочитал дистанцироваться от нее, чтобы его не трогали.
Золовка вообще много раз говорила, что ей тяжело с лежачим мужем, и мы должны взять заботу о бабушке на себя. Я говорила, что ведь это ваша мама. На что она каждый раз спокойно мне говорила – ну, и что? Это мама Олега (моего мужа), тоже. То есть, она хотела, чтобы мы полностью забрали бабушку к себе, освободили ее от нее. А кто из нас будет за ней смотреть, мы должны были решить сами.
Но мой муж, как и его сестра, имеют характеры очень сложные. Золовка взрывается сразу, стоит только погладить хоть раз ее против шерсти. После нескольких скандалов с ней я вообще перестала с ней общаться. Она считала всегда, да и до сих пор считает, что ей было тяжелее всех и все ее бросили. Она много в нашей жизни не знала, многое додумала и переврала. Да так, что сама в это поверила. Она никого не слышит и не хочет слышать, кроме себя. Есть только ее мнение, и только оно правильное. Муж мой тоже все свои проблемы решает путем давления и разговора на повышенных тонах.
В результате, так и получилось – они кричали на меня и давили. И я, человек, который совершенно не переносит, когда с ним разговаривают на повышенных тонах, предпочитала худой мир доброй ссоре. И тащила дальше это всё нас себе, плача и выгорая дальше.
Я много раз болела за это время. Но, даже с температурой 38 и выше я вставала и шла делать домашние дела. Потому что бабушку нужно было кормить, убирать за ней. Кроме меня этого никто не делал. Бабушка вообще не понимала, как кто-то может просто заболеть.
А кроме свекрови, у меня была еще работа, и дочерью нужно было заниматься.
Тем более, что, слыша, как муж мой вообще не может заниматься матерью, кричит на нее, я предпочитала сделать всё сама. В конце ее жизни она стала совсем беспомощной. Без меня не могла встать, сходить в туалет. Мне ее было элементарно жалко. Я представляла себе, каково это, когда на тебя кричат твои дети? Ведь бабушка не зря в один из приездов плакала и просила не отвозить ее обратно к дочери, потому что та "кричит на нее большими матами".
А мой муж не мог ничего с ней делать. Даже видеть не мог ее в таком состоянии. У него сразу начинался стресс и следом истерика.
Единственный раз он помог мне ее пересадить в кресло, а потом переложить на кровать. И это было в ее последний день.
Что теперь говорить об этом?
Муж сам до сих пор не может придти в себя. Ведь он в одночасье потерял и мать, и сестру. У него не осталось вообще кровных родственников. И это очень страшно.
Я буквально неделю назад пыталась поговорить с ним на эту тему. Он молчит. Вообще, за эти четыре месяца мы не обсуждали с ним случившееся ни разу. Вижу, что любой разговор об этом вызывает у него физическое страдание.
У меня есть возможность выговориться хотя бы здесь, на моем канале. А у него нет никого, кроме меня, с кем бы он мог поделиться своими переживаниями.
Я вижу сейчас, что он находится в состоянии тяжелейшего стресса. Ничего не может делать. Занимается только работой. Иногда выбирается на дачу, косит там траву или что-то строгает и это немного отвлекает его.
Я боюсь и за него, и за себя. Я люблю его и очень переживаю, что с ним может что-то случиться. Ведь ближе друг друга уже тридцать лет в этой жизни у нас нет никого.
По большому счету, нам обоим нужен психолог и нам обоим нужен отдых. Но пока это только планы.
Этот год вообще невыносимо тяжелый в нашей жизни.
Сначала мы, как и все, пережили кризис на работе. Слава Богу, что не закрылись и не разорились. Но ведь на несчастные 12500 на человека в месяц, которые правительство дало для поддержки бизнеса, невозможно сохранить бизнес.
Пока был локдаун, приходилось платить сотрудникам зарплату, платить аренду и многое другое, что составляет основу финансово-хозяйственной жизни организации. А где брать средства, чтобы все это поддерживать, если организация не работает? Влезли за этот год в кредиты, сейчас пытаемся всё это разгрести.
Потом осенью такая тяжелая болезнь. Потом на нее сразу наложились бабушкины псиxозы. Последние три месяца перед ее уходом из жизни были невыносимо тяжелыми.
Потом вся эта эпопея с дочкой и ее экзаменами. Сейчас она поступает, и пока нет результатов. Тоже еще ничего не закончилось.
Конечно, откуда взяться покою и радости, если вся жизнь сплошная сводка с передовой?
Наверное, это мое эмоциональное состояние невольно проникает в мои статьи.
Простите меня за это, мои постоянные читатели. Я всегда стараюсь, наоборот, не показывать, как мне тяжело. Но, видно, невольно всё это прорывается.
Я сознательно ничего старалась не писать о своей семье и роли каждого из нас в этой истории. Ведь мой муж иногда читает мои статьи и мне не хочется неприятностей.
Я порой чувствую себя маленьким зернышком, попавшим в жернова обстоятельств.
Пытаюсь справиться с теми испытаниями, что дает мне жизнь. Верю в лучшее, стараюсь никогда не терять оптимизма.
Оптимизм и радость чаще всего атрибуты юности. А с возрастом поводов для радости остается немного.
Хочу сказать спасибо тем, кто читает мои статьи. Кто поддерживает меня.
Я тоже стараюсь поддерживать тех, чьи истории меня особенно задели.
Извините за столь эмоциональное повествование.
Спасибо, что читаете. Анфиса.
Начало истории здесь:
Я стала «матерью Терезой» поневоле, сама не желая этого. И ничего не изменить (ч.1)
