Девушка вышла замуж за сурового мужчину. Во всяком случае, внешне сурового. У него от природы насупленные брови, складки на лбу, будто он обдумывает кому-то приговор. И голос звучит, как приказ.
Она сразу ему подчинилась. Самостоятельности не проявляла, даже в мелочах. Спрашивала разрешения: можно то, можно это?
Он ей советовал встрепенуться, потому что она стала хозяйкой, и они намерены создать настоящую семью. Но она все равно: можно то и можно это? «Можно, щи сварю? Можно, я на балконе почитаю»?
Ему показалось это странным. И в то же время трогательным. Может, она как та рябина, которая к дубу перебралась? Как в песне? В конце концов, есть же люди слабые, с детства в волевом отношении немощные, плывущие по течению. Плывут себе и плывут, пока за что-нибудь не зацепятся. И в таком положении до гробовой доски.
Какая-нибудь старая бабушка спрашивает у старенького дедушки разрешения на скамейке посидеть.
Наверное, мужчине нравилось, что она без его разрешения шагу не могла ступить. Чувствовал себя этаким генералом, которого боятся. Да и женился, потому что испытывал что-то вроде покровительства.
С другой стороны, а что поделаешь? Ну, вот такой человек – робкий до невозможности. Странно, что у нее, например, подруга есть. И странно, что она вообще согласилась замуж выйти. Может, у папы разрешения спрашивала?
Прожили вместе недолго. И мужчину отправили в командировку на полтора месяца. Предприятие закрытое, оборонное. И мужчина как ведущий инженер – в командировку. Вероятно, на какой-то полигон. Робкая жена осталась, ждать.
Возвращается, а жены дома нет. Записка на столе: «Я разбила твою машину. Ты меня убьешь. Не ищи, между нами все кончено».
Его недоумение трудно словами описать.
Бросился искать. А ее родня заняла оборону. Оказалось, что саму робкую особу куда-то спрятали. У какого-то дяди или у какой-то тети. Не в городе. В загородном доме.
Отец с матерью двери ему не открыли. Да, забыл упомянуть, что телефон сбежавшей жены недоступен. Наверное, номер изменили. А в социальных сетях она никогда не была.
Ее папа выдавил из себя, когда зять позвонил, что переговоры с ним будет вести ее двоюродный брат – чемпион по самбо.
Встретились. И чемпион сурово подошел к недоумевающему мужчине. Посмотрел свирепо в глаза и поведал, что если он решит искать «бедную женщину», то будет иметь дело с ним, с чемпионом по самбо. И тогда ему не поздоровится.
Однако кое-какие объяснения все-таки дал.
Оказывается, у робкой натуры были права. Но не было машины. Соответственно, ни практики вождения, ни опыта вождения. Но она села в машину мужа и поехала. Потому что ее подруга уговорила. А машина очень дорогая. Короче говоря, женщина с управлением не справилась. Разбила, причем сильно. Позвонила отцу. Разбитую машину эвакуировали в родной гараж.
Папа с мамой у робкой натуры люди бедные, но гордые. Они решили, что их дочери угрожает опасность. Поэтому ее и спрятали. А если «свирепый муж» «озвереет», то – пожалуйста – пусть с самбистом общается. Настоящий бразильский сериал!
Подруга-соучастница тоже куда-то скрылась.
У женщины и у ее немногочисленной родни сложилась тревожная картина: зять – человек суровый. Пристукнет по голове – мало не покажется. Что он непременно потребует от родни денежной компенсации. Потому что машина очень дорогая. Как говорится, данью обложит.
И закрыли все возможности для объяснений, для исправления положения. Ни одной возможности! Нашкодили, и в кусты.
Он потом узнал, что его жена выросла в семье, где был деспотизм. Там все всё делали потихоньку. Чтобы всё было шито да крыто. Потому что папа деспот. К примеру, девочка разбила кружку, и суровый папа в знак наказания мог запереть ее в темный чулан на несколько часов. Поэтому что-то в ее психике надорвалось.
И замуж она вышла за мужчину, который похож на отца – суровостью. Подсознание свою роль сыграло. А мужчина только внешне суровым был.
С женой он встретился через полгода. Когда подал на развод. И она вынуждена была появиться. Он ей сказал, что любил ее. Что она зря в кусты полезла. А еще сказал, что машина не может быть дороже жизни.
А что бывшая жена? Она смотрела в пол. Слова не сказала. Подписала документы – и пошла. За дверью ее ждал брат-самбист.
