На каком языке говорят и пишут британские законодатели в своих древних парламентах? Что за вопрос? Конечно на английском, ответит читатель и будет прав. Ну почти.
Общеизвестна английская традиция незыблемости законов - некоторых акты XII-XIII веков действуют и применяются судом до сих пор. Вот, например, Акт о судебных взысканиях за ущерб (Distress Act) принятый в 1267 году никем не отменен и формально сохраняет силу и сейчас. Конечно, его актуальность уже не очень неактуальна, но если барристер или солиситор захочет почитать его или старый прецедент о применении, то ему понадобится переводчик. Европейская рецепция римского права сформировала юридическую традицию написания законов на латыни, юристы учат ее и сейчас, потому прочесть древний закон современники смогут хотя бы со словарем. А вот английское судопроизводство тогда велось… на специальной версии французского языка. Некоторые источники переводят его как «законный французский» (Le Français juridique), но мне удобнее называть его юридический французский. Как же так вышло, что английский суд вел дела на французском?
Чтобы объяснить это странное обстоятельство, надо заглянуть немножко в историю британского королевства.
В самые стародавние времена там было все как положено – древние английские короли писали и говорили на древнеанглийском языке, также известном как англосаксонский, поэтому все понимали, что где написано и как сказано. Самый старый закон на этом языке относят примерно к началу VII века – это кодекс Эльберта Кентского, состоящий из девяноста разделов про жизнь, торговлю и наказания. В целом на острове все было ровно до тех пор, пока там не кончились местные короли и не пришёл Он – Вильгельм Завоеватель (William the Bastard), герцог Нормандский. После всемирно известного военного фестиваля 1066 года при Гастингсе, местная верхушка аристократов согласилась, что Вильгельм I нормальный король и пусть правит, им не жалко. Вот тут и сыграло роль происхождение нового короля – он говорил и писал на нормандской версии французского, что объяснимо, так как в Англию он приехал только что и другого языка просто не знал. Чтобы вообще понимать, что и о чем говорит новый король, пришлось местной знати-аристократии спешно учить этот французский, что в итоге вылилось в англо-нормандский разговорный и французский юридический для официального письма. Староанглийский остался аутсайдером и был в употреблении только простолюдинов.
Следующие триста лет такое положение вещей расцветало и укреплялось. Королевская знать и аристократия говорили и писали на французском языке, законы постепенно тоже стали писать на французском юридическом вместо латыни, а все остальные разговаривали и писали на английском.
Очевидно, что долго так продолжаться не могло. Толи пейзанам надоело, что они в суде не понимают ничего из сказанного судьёй и написанного прокурором, толи начало войны против Франции поспособствовало, но вопрос в 1362 году вырос до обсуждения проблемы в парламенте. Парламент его рассмотрел, обсудил и решил исправить положение изданием специального Акта о судопроизводстве на английском языке (Pleading in English Act 1362).
Этот закон предусматривал, что «все иски, которые должны быть представлены в судах, перед любым из его судей, или в его других местах, или перед любым из его других министров как бы то ни было, или в судах и на местах любых других Лордов, кто бы ни находился в Королевстве, будут просить, доказывать, защищать, отвечать, обсуждать и судить на английском языке».
В общем, парламентарии вопрос порешали, справедливость восстановили и пошли заниматься другими важными делами. Тут бы простому народу и обрадоваться, но… Акт о судопроизводстве напечатали и опубликовали на французском языке. Ooops…
Справедливости ради, уже в 1363 лорд-канцлер выступил в парламенте на английском языке, хотя «французский юридический» исчез из официального употребления только через сто лет.
Автор - Сергей Левашов
