"Старновский посмотрел на Солнцева. Улыбка уже давно сползла с его лица. Глаза нахмурились, рот плотно сжался. Не понравился ему этот разговор, ох и не понравился.
Старновский чуть толкнул его рукой.
- Да не обращай на них внимания. Все тут стратеги от нечего делать!".
Евгений Читинский.
Начало первой книги "Лейтенант Старновский" здесь:
Начало второй книги "Линия Сталина" лейтенанта Старновского здесь
Предыдущая глава тут. Гл.12
Глава двенадцатая. Утро 26. 06. 1941. «Орден Красной Звезды! Мы группу диверсантов уничтожили…»
В палату, словно свежий ветер, ворвался улыбающийся Вася Солнцев. В руках у него был вещмешок, а за спиной - неизменная снайперская винтовка СВТ.
- Тащ лейтенант! Тащ лейтенант, тут такие новости! Мы же с раннего утра повезли тяжелораненых в Борисов (г. Борисов, 77 км на северо-восток от Минска, где находился 432-й специализированный эвакуационный госпиталь на 400 коек – бывший окружной госпиталь ЗапОВО. Примечание автора). Ну, разгружаем раненых, и тут меня окликает, вот ни за что не догадаетесь, кто!
Старновский улыбнулся, тряся за руку Солнцева:
- Ну и кто?
- Политрук (младший политрук – примечание автора) наш, Левинсон! Представляете? Жив-здоров. Ходит, правда, на костылях, но шустрый такой! Увидел меня, обрадовался, давай расспрашивать, что да как. Мы тут как раз раненых всех сгрузили, и пока медсестра документы оформляла, мы и поговорить успели! Он всё о вас спрашивал, я про бой возле железнодорожного переезда рассказал. Сказал Левинсону, что вы здесь, а я с нашими грузовиками при госпитале очутился. А он такой и говорит, что ну и хваткий ваш начальник госпиталя, прикарманил бесхозные грузовички. А я ему говорю, зато я с нашим лейтенантом постоянно вижусь, да и мотаюсь везде, всё смотрю! Я ведь старший над колонной машин! Ну и охраной командую.
Александр перебил его:
- Ну, а сам-то Аркадий как?
- Я же говорю, на костылях, одна нога что-то плохо заживает. А на вторую ногу он уже приступает. А рука, которая до этого ранена была, уже почти зажила. Там ранение-то пустяковое было. Я же говорю, шустрый он. Но самое-то главное, это то, что он сказал!
Тут Солнцев сделал паузу, словно дух переводил, а затем более спокойным голосом продолжил:
- Он сказал, что лично приложит все силы, чтобы вас и того артиллериста-наводчика орденами наградили, а потом улыбнулся и сказал, что, мол, и сам от ордена отказываться не будет! А еще сказал, что и про медали не забудет. Уверенно так говорил. Я слушал и диву давался, откуда простой младший политрук такую уверенность имеет? А оказалось, что у него дядя какой-то большой руководитель. Да!
- Откуда знаешь? – недоверчиво спросил Старновский.
- Так когда мы стали готовиться к отъезду, ко мне один раненый подошел и тихо так поинтересовался, знаю ли я, мол, товарища младшего политрука. Ну я сказал, что знаю. А он такой спросил, может, я знаю, кто его дядя? Ведь от нашего политрука там, оказывается, всё начальство плачет и за голову хватается. Хотели его в Москву отправить, так он как начал кричать, что он как все, ничем не лучше и не хуже, и что будет вместе со всеми тут находиться. Или пусть всех увозят. Левинсона потом даже особист уговаривал. Не уговорил. Вот так, тащ лейтенант, непростой мужик этот политрук оказался.
- Вот это да-а-а! – удивленно произнес Старновский.
Голос из угла бодро заявил:
- Ну теперь ты, лейтенант, точно орден получишь. Наверное, Красной Звезды?
За своего командира тут же бойко ответил Вася:
- Орден Красной Звезды! Мы группу диверсантов уничтожили, две роты немецкой пехоты, пять танков, да ещё пять бронетранспортеров сожгли и один броневик!
Перевязанный с ног до головы уважительно произнес:
- Молодцы! – а затем со злостью продолжил: - Так их, гадов! Убивать и жечь надо! Каленым железом жечь!
Тут вошла старшая медсестра и начала зачитывать список:
- Тимофеев, Андреев, Носов, Килин, Шевелев, Зуев, Осташенко, Матвеев – быстро собирайтесь, счас поедете!
Перебинтованный хмыкнул из угла:
- Я-то собрался, а вот кто меня с носилками заберет?
Тут Солнцев стал вытаскивать из своего вещмешка яблоки, золотистые головки лука, большой шмат сала, две банки тушенки, пару булок душистого свежего хлеба, три пачки папирос.
- Это от нас вам гостинцы. Яблоки от политрука! Из Средней Азии, вроде таджикские, ему по знакомству из самой Москвы прислали. А еще он передал вот это! – Солнцев дождался, когда медсестра уйдет, и сунул в руки Старновскому флягу.
- Что это?
- Коньяк, армянский, пять звездочек. Генералу одному принесли. А он Левинсону отдал, а тот не особый любитель выпить, вот и отправил гостинец, - тут Солнцев совсем близко придвинулся к Старновскому и почти на ухо тихо сказал:
- Берите, у нас с бойцами самогон есть! – и хитро так подмигнул.
Медсестра на улице выкрикивала из списка тех, кого не оказалось в палате.
Голос из угла вдруг хрипло произнес:
- Плохи дела у наших. Плохи! Всего двух тяжелораненых повезут, остальные старшие командиры, танкисты, артиллеристы и летчики.
Старновский с некоторой настороженностью спросил:
- С чего вы взяли, что это как-то связано с обстановкой на фронте?
- А ты посмотри заодно, кого из красноармейцев и сержантов повезут. Если тоже таких же специалистов, то делай выводы, спасают самые ценные кадры, а прикрываются нами, тяжелоранеными, что, мол, их увозим в первую очередь.
Солнцев едко заметил:
- А стало быть, пехота не ценные кадры?
- Ценные - это те, кого дольше учить надо. Тех и спасают. Чую я, плохи наши дела на фронте. Плохи!
Солнцев отвернулся от говорящего и только махнул рукой, мол, ерунда всё это. Старновского же слова раненого неприятно кольнули. Что-то в них было.
А голос из угла продолжал:
- Вот мы 22 июня после обеда уже начали окапываться. Немцев еще даже в глаза не видели. Пока те подошли, мы уже оборону приготовили. Те сунулись, ну мы их и приголубили! А вечером нам уже приказали готовиться к наступлению! Ну и попёрли утром 23-го числа, как дураки. УрЯ, урЯ, шашки наголо и на пулемёты! – последнюю фразу раненый сказал со злостью, с лютой ненавистью к тем, кто отдал такой идиотский приказ.
Затем он вздохнул и продолжил:
- Какое тут, к чёрту, наступление? Оборону почти построили, позади нас танки стоят, в подвижном резерве, на подмогу готовы в любой момент прийти, а тут наступление! Вредительство это было! Враги народа не дремлют! Обманывают товарища Сталина. Вот и сейчас умные люди начали думать о том, как спасти раненых военных специалистов! Стараются незаметно, без привлечения внимания, вывезти их подальше, знают, что враги народа сдадут немцам Минск! Знают! Но вот незадача, ничего они с вредителями сделать не могут!
Тут другой раненый, смотревший в окошко, обернулся и одернул его.
- Ну ты, Иван, даешь! Снова завел свою шарманку, «враги наро-о-ода»! – он постарался повторить интонацию говорившего. – Ты что, считаешь, что Сталин ничего не знает? Что его все обманывают? Как деревенского дурачка? Просто немец попёр вон какой силищей. Шутка ли, под ним вся Европа!
Но голос из угла не сдавался:
- А вот посмотрим, ежели на старой границе остановим немца, ежели они дальше укрепрайонов не пройдут, то, значит, и нету никаких вредителей. Представь, если на линию ДОТов сядет целая армия с пушками, минометами и пулеметами, а позади поставят мехкорпус.
- Ну ты стратег, тебе только в штабе армии сидеть, нет - в штабе фронта!
- А вот посмотрим. Ежели мы проворонили сосредоточение возле границ такого огромного войска и ничего не сделали – значит, точно есть вредители! Значит, и Минск не удержим! И накроют нас здесь, как курей в курятнике, куда лиса забралась.
Тот, который стоял возле окна, строго сказал:
- Ну ты тут панику не наводи! Минск сдадут, еще чего удумал!
- А вот мы посмотрим. Ежели не сдадут, пущай меня как паникёра судят, а вот если я окажусь прав, то пускай в штаб фронта направляют, я там больше пользы принесу!
- Да ну тебя, Иван! А, впрочем, поживем-увидим!
- Я-то уезжаю, а вот вам здесь оставаться! За вас беспокоюсь!
Старновский посмотрел на Солнцева. Улыбка уже давно сползла с его лица. Глаза нахмурились, рот плотно сжался. Не понравился ему этот разговор, ох и не понравился.
Старновский чуть толкнул его рукой.
- Да не обращай на них внимания. Все тут стратеги от нечего делать!
Но Василий посмотрел на Старновского и тихо сказал:
- Вот сейчас пойду и посмотрю, кого из красноармейцев отправят вместе с командирами!
Для справки: окружной военный госпиталь из Минска вывели в Борисов уже 24 июня 1941 года.
Продолжение тут. Гл. 13 "Есть ли у вас план, штабс-капитан?"
