Небольшое предисловие.
Осенью 1981-го года меня призвали в СА. Отчисление из университета сыграло злую шутку с моим армейским «распределением». Выгнали за хулиганство (так видимо, прочитал военкомат мою запись в деле об отчислении за взрывы), значит в нормальные войска путь заказан. Призвали поздно, в декабре. Возможно с умыслом. В то время на Байконуре, в казахстанских степях, началось строительство советской программы «Буран». Военных строителей требовалось очень много. Продержав три дня в «холодильнике», весь оставшийся призывной контингент отправили в стройбат на Байконур.
Теперь сама история
На первом году службы друзья посоветовали [1], как получить халявный отпуск.
1. Объявляешь, что собрался стать офицером.
2. Выбираешь подходящее военное училище (желательно где-нибудь южнее), собираешь и высылаешь документы.
3. Если подходишь, присылают приглашение на экзамены.
4. Приезжаешь поступать (обязаны дать отпуск на время сдачи экзаменов). Минимум две недели загораешь, тусуешься с девушками на юге.
5. Благополучно заваливаешь экзамены и возвращаешься в родную часть. Ну не приняли — бывает. А две недели отпуска уже никто не отнимет.
Замполит поет песню: ты мол, прирожденный химик, а в Симферопольском высшем военно-политическом училище [2] есть отделение химзащиты, тебе на роду написано там учиться! Будешь травить и взрывать народ на совершенно законных основаниях!
Зимой собираю документы: справки, характеристики, фото, отправляю по адресу, любезно предоставленному замполитом. Прошло несколько месяцев, к лету приходит ответ: собирайтесь, рядовой, вы приглашены! А какие проблемы? Парадку одел, ХБ [3] кинул в сумку, военный билет за пазуху, получил денежное довольствие, а билеты для солдат бесплатны.
Приехал, прошел короткое собеседование, получил увольнение до экзаменов: русский/литература (сочинение), математика (устно), география и история СССР.
Галерея сохранившихся документов на поступление: Медсправка, характеристика, служебная карточка:
Отдыхать мне понравилось: +25º на Симферопольском водохранилище, покуда мои сослуживцы потеют в Казахстане на бетоне свыше +30º — самое то. Дали общагу, талоны на питание в местной столовке. Немного напрягал дефицит денег и гражданской одежды, но ничего, в СССР того времени можно было прожить без денег вообще.
После нескольких дней отдыха прихожу на сочинение. Смотрю — поступают в основном гражданские; таких, как я, прямо со срочной, только двое. Первый экзамен не проваливаю, чтобы не выгнали сразу, пишу добротное сочинение, что-то патриотическое про Хатынь.
Денек гулял по кривым улочкам города, знакомился с девчонками, после пришел сдавать математику. Народу почти столько же, по сочинению никто двойку не схватил (я получил 4, хотя в школе мне вряд ли бы поставили даже тройку, столько ошибок наляпал). Принимающий пожилой майор, не смотря на меня, заявляет:
— А вы, солдат, зря тут шляетесь. Мы справки навели — служите хорошо, характеристики положительные [4]. Нам такие нужны. Так что считайте, вы приняты.
«О как, — думаю, — попал!» И отвечаю:
— А как же мои знания?
— Мы навели справки, в университете вы учились хорошо. Вот и сочинение подтверждает. Так что возвращайтесь в свою воинскую часть, а в сентябре добро пожаловать к нам.
— На химзащиту?
— Какая «химзащита»? Мы военно-политическое училище, готовим политработников для военно-строительных войск. Вы же с Байконура? Решение о вашем приеме принято на основании документов, запросов и собеседования. Так что на экзамены можете не приходить.
«Ё-моё! — думаю, — нахрен я сюда приехал?!! Четыре года париться, чтобы потом народу мозги полоскать? И лет десять мотаться по «точкам»?» И как теперь открутиться [5]?!
Через день экзамен по географии. Я бегал за преподом, умолял принять. Он так лениво:
— Волга куда впадает?
— В Северный Ледовитый Океан, т-щ майор! — бодро рапортую.
— Отлично, солдат, до встречи в сентябре. Тогда я вам мозги вправлю.
Сами понимаете, историю завалить не было никаких шансов. Точнее, меня просто не допустили до экзамена. Убитый горем, иду в общагу. Там уже пара таких же горемык, как я. Один в самом деле рад, что поступил. Он с Забайкальского мотобата, там совсем плохо. Так что он даже возвращаться не будет, здесь работу нашел. А другой тоже, как я, хотел сачкануть, но уже смирился. Замполит — так замполит [6].
Два дня осталось, выхода нет. Отказаться нельзя, майор намекал на дисбат «за преступление против государства»[7].
Решил я выкручиваться, как химик. Для начала занял украл несколько рублей у соседей — уж извините, ребята. В хозяйственном нашел отбеливатель «Белизна», ацетон, в аптеке соляную кислоту — значит, не все пропало. Из всего это получил хлорацетон, это слезоточивое. Залез на крышу общежития и вылил «продукт» в вентиляционную трубу. При этом старался, чтобы меня заметило как можно больше народу.
Результат очевиден — где-то через полчаса слезоточивая смесь прошла по всей общаге (5 этажей). Слава богу, детей и пожилых людей в ней не жило. Остальные с красными лицами, шмыгающими носами и потоком слез вывалились на улицу и вызвали 03, 02 и 01 сразу.
В милицию меня не повезли, сразу в училище, у военных своя епархия. Зам. начальника по тылу сказал, что я террорист без химии жить не могу, все свободное время ей посвящаю. И что это не хулиганство, а научный опыт: делал новый полимер, а остаток органики вылил, куда пришлось. Мол, можете запрос сделать в НГУ, там меня знают [8]. Зам подумал, посовещался, куда-то позвонил и сказал: «Так, воин, с такими разπздяйскими задатками лучше двигай науку. У нас дисциплина. Вот тебе сопроводительное письмо, отдашь ком. части. А сейчас немедленно на поезд!»
Так я избежал офицерской участи. В сопроводительном письме была рекомендация посадить меня на «губу» суток на 5. Отсидел две недели — уж очень замполит обиделся, может ему благодарность светила за меня? Комендатуре писал стихи в дембельские альбомы, боевые листки, стенгазеты, письма любимым и вообще был очень востребованным типом — даже отпускать не хотели.
Примечания
1. Или они были введены в заблуждение, или (что вероятней) засланными казачками: таким образом делается не отпуск, а офицеры.
2. Выпускались лейтенанты с высшим военно-полит. образованием для военно-стр. подразделений и жел-дор. войск ВС СССР. Последний выпуск 1996 г.
3. Парадная форма и повседневная форма солдата.
4. Еще бы, ведь я же их писал. См. мою повесть «Дембильская ракета рядового Кочкуркина».
5. Кстати, к-т Ткачев, ком. нашей роты (мы его редко видели, т.к. он запойно пил и по слухам, за это его разжаловали с майора и заслали сюда) вызвал меня, когда я собирал документы. И по-дружески посоветовал бросить затею. Мол, десять раз меня еще вспомнишь, как помотаешься по точкам. Глядя на его пропитое лицо, я в это верил. Но не мог же сказать, что и не собираюсь в офицеры, мне бы только отпуск. Но как понял потом, ничего бы это признание не изменило: решил ты сачкануть, или в самом деле поступить, офицером все равно станешь. На втором году службы был призыв на прапорщики. С нашей части призвалось с десяток русских. Все говорили, что мол, сачкануть хотят, экзамены завалят или уволятся за пьянки и вернутся в часть. Как вы уже догадались, все стали прапорщиками. Так что мне сильно повезло. Поймите, я не против офицеров вообще. Я против тех офицеров, которых тогда видел в стройбате.
6. Легкость вступительных экзаменов я думаю, была связана с квотами приема военнослужащих. Я даже удивлен, что мне пришлось что-то сдавать, а не приняли сразу на основании документов.
7. Типа саботировал поступление в политическое училище, уклонился от прохождения действительной службы и пр. Страшилки видимо, но с политикой тогда в СССР не шутили.
8. Не уверен, что это была хорошая идея. Секретарь ФЕН мог поднять мое дело, ужаснуться и решить, что от такого кадра лучше избавиться.
Все мои книги на Литрес
