В 1811 году капитан Юрий Петрович Лермонтов приехал жить в сельцо Кропотово. У 24-летнего офицера в отставке желание чёткое – жениться на невесте с приданым, или, как говорили в XIX веке, «сделать выгодную партию».
Шансы понравиться провинциальной богатой невесте у капитана имелись. Вот его портрет, сделанный годом ранее:
А вот словесное описание внешности, сделанное современниками, знавшими отца поэта лично, и собранные лермонтоведами в XIX веке:
«был среднего роста, редкий красавец и прекрасно сложён; в общем, его можно назвать в полном смысле слова изящным мужчиной; он был добр, но ужасно вспыльчив».
У Юрия Лермонтова имелось именьице Кропотово, вот как выглядел барский дом в нем:
А еще и не целиком принадлежало Юрию Петровичу: часть крепостных и земли достались в наследство матери и нескольким сестрам. Кропотово заложено и перезаложено. Если переводить на доступный язык: почти все доходы от имения шли на уплату процентов, «свободных» денег оставалось мало.
Поэтому жениться Юрий Петрович Лермонтов мог только на девице с приданым.
В 30 верстах от именьица Кропотово находилось родовое имение помещиков Арсеньевых – Васильевское. В те времена принято у дворян «жить открыто»: гости приезжали, могли жить неделями, обеды и ужины. В провинции тех лет – единственное доступное развлечение: визит к соседу. Так и попал к Арсеньевым отставной капитан Юрий Лермонтов.
А вот вдова одного из Арсеньевых приезжала в Васильевское по делам.
Богатая пензенская помещица Елизавета Алексеевна не хотела уступать своей доли наследства и переговоры с родней мужа вела лично. Приезжала вдова не одна, а с 16-летней дочерью Марией.
Девушка здоровьем не отличалась, но потенциальные женихи могли рассчитывать на сносное приданое: у ее матушки, урожденной Столыпиной, 500 душ, 4000 десятин земли, доходное имение называлось Тарханы. Доставалось кое-что и от почившего папеньки.
Юная и хрупкая Мария влюбилась в отставного капитана Юрия Лермонтова. Что вызвало бурю эмоций у ее матушки: не такого нищего мужа она хотела для своей единственной дочери.
Елизавета Алексеевна стала собирать сведения о потенциальном зяте. Оказалось, игрок, любит не только квас, но дочь каким-то образом вынудила мать дать согласие на брак. Как? – это одна из загадок лермонтоведения.
Подробности мезальянса интересовали еще современников поэта. Так однополчанин Михаила Лермонтова по Гусарскому полку упоминал (это спустя четверть века!), что «история его матери – это целый роман». Жаль, что его никто не написал, потому что неизвестна ни дата, ни место венчания родителей будущего гения. Строятся версии: побег? Тайное венчание? Дочь надавила на мать угрозами уйти вслед за отцом?
Зато остались документы беспристрастные и совершенно неромантичные: юридические бумаги, связанные с приданым Марии Михайловны. Оно составило 30 тысяч рублей ассигнациями: именно столько дочь получила в итоге после раздела наследства своего отца. Мать ни полушки, ни завалящей крепостной души не добавила к этой приличной по тем временам сумме.
Приданое – это не кивок головой при сватовстве, мол, не обидим, дадим. Это юридический документ, который оформляется ДО венчания. Поэтому сумма известна, и ее можно требовать через суд в случае невыплаты.
Тёща предложила зятю жить в Тарханах, где было и уютнее, и сытнее, чем в Кропотово. Но «на руки» ни дочери, ни зятю Елизавета Алексеевна этих 30 тысяч не дала.