Вы знали, что на Дворцовой площади в Петербурге стоит не тот Зимний дворец, который изначально был там построен? Это сделанная в рекордные сроки — но отличная — копия здания, которое было уничтожено страшным пожаром. Сейчас я расскажу вам о его истории.
Петербургский Зимний дворец был возведен в 1754–1762 гг. при императрице Елизавете Петровне трудами знаменитого итальянского архитектора Бартоломео Растрелли. Елизавета умерла незадолго до окончания работ, и первым правителем, занявшим дворец, стал ее племянник Петр III, которого в очень скором времени свергла его супруга, Екатерина II.
В 1837 году, с восшествием на британский престол Королевы Виктории, Букингемский дворец стал главной столичной резиденцией британского монарха. А в декабре того же года Зимний дворец в Петербурге сгорел дотла.
Запах дыма чувствовался в Фельдмаршальском зале дворца на протяжении нескольких дней. К вечеру 17 декабря (старого стиля) он усилился; пламени видно не было, но из-за дыма стену зала было невозможно разглядеть от противоположной стены. Пожарные стали разбирать паркет возле подозрительного вентиляционного отверстия, и в этот момент зеркальная дверь, ведущая в один из коридоров, рухнула, и из образовавшегося отверстия вырвались языки пламени.
Император был в этот вечер в театре; ему дважды докладывали о происшествии; первое сообщение было перехвачено адъютантом, после второго Николай Павлович спешно вернулся. Отправив детей в Аничков дворец, чтобы они были в безопасности, он осмотрел фронт работ и приказал распахнуть окна в Фельдмаршальском зале, чтобы очистить его от дыма. Это была ошибка: сквозняк мгновенно раздул огонь, языки пламени поднялись до потолка. Около десяти часов вечера стекла в окнах второго этажа раскололись со страшным звоном, и пожар, до того не видимый снаружи, охватил все здание; огонь в клубах черного дыма окутывал его.
Дворец был построен, когда идеи противопожарной безопасности еще не закрепились в строительной практике. Экономия заставила строителей XVIII века в ряде случаев заменять камень деревом; кроме того, 17 декабря в Петербурге было очень ветрено. Сочетание этих факторов привело к тому, что Зимний дворец быстро сгорел практически дотла.
“Зрелище, по сказанию очевидцев, было неописанное: посреди Петербурга вспыхнул вулкан, — писал Василий Жуковский. — Сначала … объята была пламенем та сторона дворца, которая обращена к Неве; в среднем ярусе все еще было темно (только горело несколько ночников, и люди бегали со свечами по комнатам) … как вдруг загорелись потолки и начали падать с громом, пламенем, искрами и вихрем дыма”. Композитор Михаил Глинка, несмотря на позднее время, давал урок пения — “это было ночью, и когда весь дворец вспыхнул, то осветило мои комнаты так, что читать было можно”.
Очень быстро стало ясно, что спасти дворец невозможно — силы были брошены на то, чтобы уберечь соседнее здание Эрмитажа с его коллецией произведений искусства и самые ценные вещи из дворца. Император был особенно сильно обеспокоен письмами жены, написанными в пору ухаживания; “пусть остальное сгорит”, якобы сказал он.
Военные знамена и парадные портреты из Фельдмаршальского зала и Галереи 1812 года тоже вызывали опасения — но солдаты Лейб-гвардии Преображенского полка под руководством императора быстро вынесли их из пламени. Деревянная галерея между горящим дворцом и Эрмитажем была разрушена, чтобы не допустить дальнейшего продвижения огня. Поведение императора было образцовым; генерал-адъютант граф А. Ф. Орлов утверждал, что “нигде, уверяю вас, император Николай не являлся мне в таком величии, как в эту роковую ночь, когда он имел силу духа сказать себе, что власть человека, сколько бы она ни была неизмерима, не может бороться против всемогущества Божия”.
Императрица тоже проявила незаурядное мужество, стараясь спасти всех окружающих от опасности. Пространство вокруг Зимнего дворца, Дворцовая площадь, Миллионная улица были запружены народом, и, по свидетельству Орлова, люди вокруг говорили: “Дворец сгорел — что ж делать! Божия воля; но только бы позволил Государь, так мы выстроим ему три таких же”. “Вот наша Россия, — патриотично заключает Орлов, — какая страна, какой народ!”
В следующий раз, оказавшись в Петербурге, вспомните, что Зимний дворец, встающий перед вашими глазами — это поспешная (но очень тщательная) реконструкция, произведенная невероятным усилием воли в кратчайшие сроки; меньше чем два года спустя, в 1839 году, императорская семья снова занимала свои покои на Дворцовой площади.