⇦ предыдущая часть
По смерти Орлова, последовавшей 30 июля 1801 года, войсковым атаманом сделался прославленный своими воинскими подвигами даже за пределами России Матвей Иванович Платов 1801-1818 гг.
С этим именем связана чуть ли не самая блестящая страница истории войска Донского.
Но именно - войска. Блестящие победы казаков, их поголовное восстание по собственному почину в 1812 году на защиту России, их подвиги в Пруссии, их изумительная быстрота в преследовании врага, их появление в Париже - всё это окружало имя ″казака″, как воина, ореолом, блеску которого удивлялся весь мир, но зато заброшенные надолго станицы и хутора в течение войны пострадали в экономическом отношении. По окончании войны с французами у казаков объявилась бедность, чего раньше они не знали.
Личность Платова, снискавшего себе почётную известность по всей Европе, воспетого такими крупными поэтами, как Державин и Жуковский, заслуживает особого внимания.
Платов не получил никакого образования. Он был только грамотен. На 13 году (в 1746 г.) он поступил на службу. Сначала как урядник, а затем – офицером. Двадцатилетним офицером Платов принимал участие в походах против кавказских горцев и обратил на себя внимание Потёмкина. Затем он сделался любимцем Суворова. Участвовал во взятии Измаила и в покорении Дербента, Баку и Елизаветполя.
По вступлении на престол Павла I , вместе с падением Суворова, произошло падение и Платова.
Оклеветанный перед Государем завистниками, Платов по повелению Павла I был посажен в Петропавловскую крепость.
Сам Платов рассказывал впоследствии про это своё заточение следующее:
Летом в этом каменном мешке была холодная, пронизывающая сырость, от которой узник хворал жестокою горячкою, а зимой от печей несло таким чадом, от которого глаза ело как от хрена. Стены были мокры и скользки, а по полу бегали крысы. Сначала мне это казалось гадким, а напоследок я к этому гаду и он ко мне, друг к другу привыкли.
Не обладай Платов железным здоровьем, закалённым лишениями в походах, он, разумеется, в три года этого тяжёлого заключения успел бы безвозвратно погибнуть в мрачных тайниках прославленной Петропавловки. Итак, погиб бы вождь, которому Россия обязана своим спасением в 1812 году.
От вечного заточения Платова спасла случайность. О нём вспомнили, когда затеян был поход в Индию. Только казаки, предводительствуемые атаманом, в которого они верят, могли совершить этот смелый поход.
И вот, Платова вернули казакам с тем, чтобы он поднял их и повёл в Индию.
Европейская известность Платова начинается с 1807 года, когда Наполеон I объявил войну Пруссии и России.
Из биографии графа Платова, составленной Е. И. Тарасовым.
В этой войне Платов со своими донцами впервые встретился с хорошо устроенными и обученными войсками образованных государств. Здесь первый раз Европа узнала атамана Платова. И он доказал, что может управляться и с регулярными войсками, как управлялся с горцами Кавказа, с турками, татарами и персами. В эту кампанию имя Платова прогремело по всей Европе. Французы начали его бояться.
При движении к Кёнигсбергу Платов действовал чрезвычайно быстро, энергично и замечательно умел отгадывать намерения неприятеля. Ночью, охраняя армию, он держал цепь на пространстве нескольких миль, и казаки, где только был неприятель, тревожили его беспрестанно, заставляя быть под ружьём и не допуская фуражирования по сёлам. Чуть только зазевается какой-нибудь неприятельский эскадрон, точно из-под земли налетают на него казаки, опрокидывают его, мнут и рассеивают совершенно.
Видя, с каким искусством Платов поражает и преследует неприятеля, главнокомандующий усилил его корпус, присоединив к нему ещё 3 полка. Он принимал участие в целом ряде сражений, например, при Ваплице, Малге, под Гутштадтом и прочими. Во всё продолжение войны до Тильзитского мира, Платов со своими казаками действовал весьма искусно и пускал в ход такие хитрые уловки и извороты, на которые попадались даже гениальный Наполеон и его маршалы. Например, он часто устраивал мнимую переправу через реку и привлекал этим неприятеля; или устраивал засады, или, наконец, чтобы испугать неприятеля, разводил костры на окрестных высотах, заставляя думать, что здесь стоит не только малый казачий отряд, но и целая армия. За все походы этой войны казаками было взято: 9 штаб-офицеров, 130 обер-офицеров и более 4000 нижних чинов. В донских полках убито всего 194 человека. В этой войне за Платовым утвердилась слава великого полководца. О нём всюду заговорили в Европе. Одно имя его наводило страх на неприятельские войска. Днём летал он вихрем и поражал врага, а ночью не давал ему отдыха, заставляя каждую минуту быть на стороже. Летучие отряды донцов, посылаемые Платовым во всех направлениях и с чрезвычайной предусмотрительностью, на каждом шагу тревожили неприятеля и мешали ему снабжать себя нужным продовольствием. Едва неприятель замышлял что-либо, как донцы, быстрые и искусные, летят уже по одному мановению своего атамана, окружают, давят, теснят и преследуют его. Государь Александр I вполне понимал, какую пользу приносил нашей армии Платов со своими донцами, и наградил атамана орденом святого Александра Невского вместе с алмазными знаками, а также пожаловал табакерку с собственным портретом (ценой около 30 тысяч рублей).
Наполеону Платов так досаждал своими казаками, что он его очень не любил, и когда представлялись ему русские генералы, он не удостоил Платова ни одним словом, а только бросил на него быстрый взгляд и поспешно прошёл мимо него.
В 1812 году, когда Наполеон I с великой армией вошёл в пределы России, впервые встретили его донцы. При открытии военных действий находилось 50 донских полков, то есть до 36 000 человек вместе с артиллерией. Летучий корпус Платова состоял из 14 казачьих полков, известного числа егерей и драгун: прочие казацкие полки были разбиты по корпусам.
В продолжение целого месяца казаки прикрывали опасное движение второй армии, между двух французских корпусов, маршала Даву и короля Иеронима. Багратион же под защитой донцов, наконец, дошёл до Бобруйска. Здесь атаман Платов уже получил приказание, после переправы через Днепр, идти на соединение с первой армией. Но он ещё раз услужил Багратиону. Переправившись через Днепр, атаман и донцы снова повернули назад и малыми отрядами одновременно появились в разных местах - под Могилевом, в Шклове, Копысе, под Оршей. Подобно огню охватили донцы огромное пространство, примерно на 100 вёрст, причём обыскали все деревушки, появились на всех дорогах, истребляли фуражиров, мародёров и всё то, что было ими собрано. Вся эта сумятица в тылу французской армии продолжалась несколько дней; маршал Даву решительно потерял голову: этот смелый набег сбил его с толку; он недоумевал, где же, наконец, русские? Так выручали казаки, и благодаря их прикрытию обе армии, наконец, соединились под Смоленском.
Немедленно после Бородинской битвы Платов отправил на Дон гонцов с приказанием собираться в поход всем, кто в силах. По его могучему слову ополчился весь тихий Дон, всё войско Донское. Как во времена ″всеобщего сполоха″, донцы оповещали население станиц и хуторов, что враг пришёл в несметном числе, что он похваляется пройти до берегов заветного Дона, искоренить казачество. ″Вставайте! Атаман призывает всех верных донцов встать на защиту Царя и отечества!″ И вот, без царского слова, лишь по призыву атамана, старые и малые, бедные и богатые, спешили вооружиться и снарядиться в поход.
Донцы пришли как раз в пору. Наполеон собирался со своей армией выступить из Москвы, и с этого момента начинается гениальная деятельность Платова и его неутомимых донцов. Они вместе с партизанами и вооружёнными крестьянами окружили французскую армию и держали её как в западне. Каждый французский солдат должен был помышлять сам о себе; за кусок хлеба, за клочок сена люди платили жизнью. Частые схватки ослабляли армию, а бескормица лишала её лошадей. Платов был неутомим и решительно неистощим на изобретение всяких хитрых уловок, губивших неприятеля. Расскажем здесь о нескольких делах и стычках, в которых Платов лично водил своих донцов.
- После Малоярославского сражения Платов узнал, что на другой стороне реки Лужи находится неприятельский транспорт из 40 пушек, под прикрытием значительного числа кавалерии и пехоты. Тогда он немедленно переправился через реку почти на глазах самого неприятеля, напал на транспорт, разбил его, захватил 11 пушек и вернулся обратно, переправившись через реку вместе с пушками (это было 13 октября). В это же время он поразил врага при Медыне.
- Усиленный двумя полками пехоты, Платов получил приказание следовать с правой стороны неприятельской армии, опережать французские колонны и нападать на их головы. Граф Орлов-Денисов должен был делать то же самое, только с левой стороны. С удивлением французы увидели, что они окружены казаками, которые ни минуты не давали им покоя и держали их, как в тисках. Вице-король, надеясь избавиться от казаков, достигнув Дорогобужа, повернул вправо, думая пробраться в Витебск через Духовщину. Но 26 октября у Дорогобужа Платов ударил на корпус вице-короля и разрезал его на две части: одна успела уйти к Духовщине, а другая в беспорядке рассеялась, покинув 64 пушки. За все эти подвиги он возведён был в графское достоинство.
- От Смоленска неприятельский корпус под начальством Нея пошёл на Оршу и наткнулся на отряд Платова, у которого было 15 полков, донская артиллерия и один егерский полк. Атаман устроил настоящую травлю: французы были рассеяны, а сам маршал Ней явился в Оршу один, пешком, в виде богомольца, с посохом в руке, изорванных сапогах, три дня не евши.
- На Ковенской дороге Платов опять окружил неприятельский арьергард: множество французов было взято в плен и досталась богатая добыча. От Вильно до Ковно Платов с одной конницей, при 15 пушках, уложенных в сани, гнал несчастный арьергард, как одурелых овец, которые ни о чём больше не думали, как бы спастись. Так преследуя арьергард, маршала Нея, Платов вогнал его в Ковно, причём отбили в последний раз на своей земле 4 пушки и 1 300 пленных. Неприятель покинул Ковно и вышел из пределов России. Вся почти его армия была истреблена. Из 400 000 перешедших в Ковно нашу границу, 12 июня 1812 года, вернулось через неё же обратно: 400 солдат старой гвардии, 600 кавалеристов, 9 пушек и безоружная толпа, примерно в 20 тысяч человек. Покидая Россию, Наполеон опубликовал, что все его колонны, ″были окружены казаками; подобно аравитянам в пустыне, они охватывали его обозы″. Казаками же руководил и вдохновлял их, конечно, атаман Платов.
- Когда русские войска перешли границу и вступили в Ланденбург, прибыл туда и Платов. Перед домом, где была приготовлена ему квартира, собрались все почтенные лица города, чтобы видеть казацкого атамана – истребителя французской армии.
По изгнании неприятеля из земли русской, атаман Платов издал приказ донскому войску, в котором говорит в конце следующее:
Мы должны по всей справедливости доказать перед всеми наше усердие к Богу, и в знак признательности к Творцу всей вселенной обязаны собрать перехваченное от французов серебро наших церквей, ограбленных бесчеловечным врагом, и соорудить в С.-Петербурге в Казанском соборе лики 4 евангелистов.
По слову атамана, в короткое время было собрано около 60 пудов серебра, которое Платов и отослал в Петербург. Платов заключил с прусским генералом Бюловым условие о свободном пропуске русских войск в Западную Пруссию.
Кутузов называл Платова истребителем французского разбойничьего войска. Один раз он так пишет ему:
Падение славных укреплённых городов: Эльбинга. Мариенбурга, Мариенвердера и Дершау я совершенно приписываю мужеству и решительности вашего сиятельства и предводительствуемого вами храброго войска. Полёт преследования вашего ни с какой быстротой сравниться не может. Вечная слава неустрашимым донцам.
Платов осаждал город Данциг, но, когда Пруссия поднялась на французов и заключила с Россией союз, его отозвали в Калиш, где он и находился при Особе Государя. Когда прусский король задумал навестить нашего Государя в Калише, то Платов был выслан ему навстречу и здесь ещё раз убедился в расположении к нему короля. Узнав, что на границе дожидается его граф, король приказал поспешить и, когда увидел его, то вышел из коляски, бросился его обнимать и засыпал вопросами о его здоровье. При этом благодарил его за избавление Пруссии от врага. Платов во всё пребывание короля в Калише находился при нём неотлучно и провожал его до границы.
Из Калиша Платов отправился вместе с Государем в Дрезден и здесь получил от него всемилостивейшую грамоту на имя войска донского – благодарность за важные заслуги, оказанные донцами в отечественной войне.
16 октября 1813 года Платов одержал большую победу при Альтенбурге, за что получил высочайшую благодарность.
7 октября Платов получил Высочайший приказ как можно скорее идти на защиту Веймара, которому угрожали французы, 10 октября он был уже там и отстоял город Веймар, родину великой княгини Марии Павловны, покровительницы Платова.
За Лейпцигское дело он получил орден Андрея Первозванного.
Разбитая под Лейпцигом французская армия потянулась на запад, к границам Франции. Платов со своими донцами жестоко преследовал неприятеля, то заскакивая спереди, то настигая сзади. Недалеко от Франкфурта он отрядил Орлова, Денисова, Чернышёва, Иловайского и Кайсарова и при их помощи разнёс весь арьергард, взявши до 4 тысяч пленных. За это Государь пожаловал ему бриллиантовое перо на шапку.
За Рейном в распоряжении Платова было 10 полков, с которыми он шёл впереди главной армии, до соединения её с Блюхером. Вступив во Францию , Платов осадил город Намюр и взял его штурмом. Отсюда он устремился к Фонтенебло, с намерением освободить римского папу, который находился там в заточении; но не нашёл его там, так как папу увезли в другой город. Всё время пребывания русских войск в Париже Платов находился в свите Государя. С ним же он ездил и в Лондон. Имя атамана Платова было известно повсюду, и англичане считали его виновником неудач Наполеона в России. Ненавидя последнего, они выказали Платову чрезвычайные знаки внимания.
Всё время, когда он был в Лондоне, толпы зрителей ходили за ним. Почтенные дамы и девицы посещали его и украшали свои медальоны его портретом. От самого Дувра до Лондона на всём пути не имел он покоя. В Лондоне отведена была ему роскошная квартира в доме одного герцога. Принц-регент особенно благоволил к нему и немедленно велел лучшему художнику срисовать его портрет.
Все усилия Платова пройти куда-нибудь инкогнито, остаться где-либо незамеченным, оставались безуспешны: его всюду узнавали, и огромная толпа шла за ним, крича ″ура! ура! Платов!″. На скачках в Аскоти (около Лондона) появление Платова произвело бурю восторга. Всякий стремился приблизиться к нему, коснуться его и, если можно, пожать ему руку. Часто 5 человек держали его за пальцы руки и передавали по очереди своим знакомым.
По отъезде Государя он несколько времени оставался в Лондоне и потом возвратился в главную квартиру главнокомандующего Барклая де Толли, то есть в Варшаву. Здесь он отпустил большую часть донских полков по домам на отдых и сам стал проситься у Государя отпустить его в Петербург. Но в это время Наполеон покинул остров Эльбу, где был заточён, и опять признан был французами. Предстояла опять война, и Платов вместо отпуска получает Высочайший рескрипт с приказанием послать к русской границе 10 казачьих полков, а самому следовать за армией фельдмаршала. Бедные донцы, едва прибыв на Дон, должны были опять снарядиться в дальний поход, по призыву своего атамана. Война, впрочем, длилась недолго, и скоро войска наши вместе с Государем вступили в Париж. Здесь Государь вручил атаману Платову знамя и георгиевский бунчук, предназначенные для атаманского полка за его мужество и храбрость. Платов послал знамя и бунчук на Дон, куда уже были отпущены атаманцы.
Вернувшись вместе с Государем в Петербург, Платов пробыл в нём 8 месяцев; он мог, наконец, отдохнуть и заняться внутренними делами войска. Для этого ему надо было вернуться на Дон и вот, испросив у Государя разрешение, он стал собираться домой. Ещё до отъезда получил он новое доказательство внимания и дружбы к нему англичан. Последние прислали ему золотую саблю с гербом Великобритании, вензелями атамана и с приличными надписями. Такие же сабли получили фельдмаршалы: князь Шварцберг, князь Блюхер и князь Барклай де Толли.
На сабле была следующая надпись:
Общее собрание думы города Лондона в заседании, происходившем в среду 8 июля 1814 года, определило поднесть саблю сию атаману графу Платову в ознаменование живейших чувствований, коими её душа одушевлена к глубоким познаниям его, блистательным дарованиям, высокости духа и непоколебимому мужеству, оказанным в продолжение долговременной брани, предпринятой для утверждения мира, тишины и благоденствия Европы.
Эта сабля хранится в числе многочисленных регалий донского войска – в Новочеркасске, в донском музее.
За 17 лет управления войском Платов почти всё время отсутствовал и едва ли пробыл на Дону более трёх лет, и то урывками, в разное время. Теперь он хотел заняться внутренним устройством своего войска. Многое нуждалось в изменении и исправлении. Прежде всего атаман ясно видел, что поголовное отсутствие казаков в походы 1812-1814 годов разорило их хозяйства, и Платову хотелось поднять благосостояние казаков. Затем, в его отсутствие по станицам войска вкралось множество злоупотреблений в управлении и делопроизводстве. Атаман хотел объехать всю область. Но ему было уже 64 года; беспрестанные походы и тревоги военной жизни, наконец, утомили старика и подорвали его здоровье. К этому надо прибавить, что атаман был превосходный вояка и несравненный вождь своих донцов, но к спокойной деятельности и к письменным занятиям чувствовал отвращение. Он сознавался, что ему легче выиграть два сражения, нежели заниматься канцелярскими делами, от которых у него, по его собственным словам, делался ″вертеш в голове″. Когда ещё он был помоложе, он преодолевал своё природное нерасположение к этого рода деятельности и работал исправно. Теперь было не то, да и смерть была не за горами, так как по возвращении с походов он прожил не более трёх лет. Последний год здоровье заметно начало изменять ему, но на просьбы и советы родных и друзей – взять отпуск и отдохнуть он не соглашался.
За несколько месяцев до смерти Платов принимал в Новочеркасске Великого Князя Михаила Павловича. Это было последним праздником для него. К концу 1817 года он испросил разрешение приехать в Москву к Государю посоветоваться относительно некоторых необходимых реформ в управлении войска и стал собираться в путь, желая попасть в Москву к 12 декабря на торжество Тезоименитства Государя. Но перед отъездом он отправился в свою деревню, находившуюся недалеко от Таганрога. По дороге он простудился, слёг в постель. А 3 января 1818 года его не стало.
С именем графа Платова тесно связан областной город земли войска донского – Новочеркасск.
Он основан в 1805 году, причём атаман Платов сам выбрал для него место.
Атаман имел возможность выбрать для областного города какой угодно пункт. Ему предлагали и Таганрог, и крепость святого Дмитрия (Ростов-на-Дону), и станицу Аксайскую, но он выбрал ″волчий кут″, пустынную гору, удалённую от главной жизненной артерии края, судоходной реки Дона.
В этом очень резко сказалась односторонность дарования знаменитого атамана. Он был воин, и только. Его недальновидность во всём, что не касалось войны, тяжело отозвалась на родном крае, который оказался в настоящее время оторванным и оттёртым от центров кипучей экономической жизни. Этот удивительный вождь, граф Платов, прославивший казаков, как бы наложил на них вековые оковы, тяжесть которых казаки чувствуют до сих пор.
Адриан Карпович Денисов 1818-1821. Раньше, чем сделаться войсковым атаманом, генерал-лейтенант Денисов исправлял в 1807, 1812-1814 годах должность наказного атамана. Это было именно то время, когда войсковой атаман Платов был на полях сражения. В 1819 году, по ходатайству Денисова, разрешено было учредить на Дону комитет для составления положения о внутреннем и военном управлении войска донского. Занятия этого комитета дали повод врагам Денисова обвинить его в Петербурге в тайном желании достичь полной самостоятельности войска донского. В ночь на 27 января 1821 года Денисову был объявлен Высочайший указ об увольнении его от должности. Утром, 28 января, в Новочеркасске с удивлением все увидели, что около дома Денисова нет обычного караула. Весть эта облетела весь город, и около дома (на Платовском проспекте, где выстроен теперь трёхэтажный дом Бардашова) собралась огромная толпа народа, жаждавшего узнать, в чём дело. Старик Денисов вышел на крыльцо и чистосердечно, со слезами на глазах объявил собравшимся, что Государь лишил его своего доверия.
из газеты «Приазовский край» № 88 от 5 апреля 1901 года.
На днях в Новочеркасске разобран до основания дом, когда то принадлежавший войсковому атаману Адриану Карповичу Денисову. Он был двухэтажный, деревянный, с каменными низами, и принадлежал к числу первых по времени построек города, находясь на Платовском проспекте, против Гостинного ряда. Атаман Денисов жил в нём всё время своего атаманства и в нём же уволен от должности. Смена эта, по словам очевидца, произошла оригинальным образом. Вследствие интриг генерала Чернышёва, бывшего членом комитета по составлению положения об управлении войском донским, и доноса полковника Альбакова, Денисов был смещён с должности неожиданно для всех.
Приехавший вечером курьер с бумагами передал их Чернышёву, а сей последний распорядился ночью снять часовых и убрать будки, стоявшие у атаманского дома. Шедший на базар народ, заметив такую перемену, но не зная причины, стал останавливаться и вскоре собралась большая толпа, вызвавшая старика-атамана на балкон для объяснения. Сподвижник Суворова, герой Нови и Альпийских стремнин, вышел к толпе и громогласно объявил ей, что по козням его врагов он лишён Монаршего доверия. Толпа разошлась безмолвно.
Дом этот перебывал у разных хозяев, а несколько лет назад в нём помещалась одна из мелких гостиниц Новочеркасска.
Денисов – уроженец Пятиизбянской станицы, получил воспитание в Петербурге, в частном пансионе, откуда вынес начатки знания по русской грамматике, арифметике и географии и научился владеть французской разговорной речью. На тринадцатом году он оставил уже учение и вступил в службу. Атаман Платов отличал Денисова впоследствии, как образованного генерала, знающего ″даже″ французский язык.
Денисов был, между прочим, любимцем Суворова, который называл его ″мой Карпович″. Боевое крещение Денисов получил во вторую турецкую войну. Как командир полка, он принимал участие в сражении Репнина с Гассан-пашой. Затем он участвовал в штурме Измаила, в битве при Мацеевицах, где был разбит русскими корпус польского генерала Косцюшки, и на Кавказе армии Зубова.
В 1798 году Денисов был произведён в чин полковника и ему было вручено командование шестью полками, вошедшими в состав армии Суворова для итальянского похода.
В Италии Денисов обратил на себя внимание личной храбростью и распорядительностью. В 1812 году Денисов рвался на войну, томясь бездействием, но Платов, ссылаясь на то, что ему не на кого оставить Дон и войсковую канцелярию , удержал его в Новочеркасске.
Алексей Васильевич Иловайский 1821-1826. Сделался, по смещении Денисова, наказным атаманом. В 1822 году его произвели в чин генерал-лейтенанта; в 1823 году из наказных переименован в войсковые атаманы. Иловайский был очень богат. Он жил в роскошном по тогдашнему времени доме (на Александровской улице, где теперь «Донская гостиница» П. К. Вайскова).
Как и Денисов, он был внезапно смещён.
Иван Андриянович Андриянов 1826-1827. Назначен наказным атаманом, по смещении Иловайского, в чине генерал-майора. Войсковым наказным атаманом, однако, ему не пришлось сделаться.
Дмитрий Ефимович Кутейников 1827-1836. Вступил в должность войскового наказного атамана в чине генерал-майора; Кутейников первое время был почти враждебно встречен казачьим населением, что объяснялось существованием на Дону партий Денисова и Иловайского, жаждущих восстановления власти этих впавших в немилость атаманов. Впоследствии у Кутейникова составилась своя очень большая и видная партия.
В атаманство Кутейникова, Высочайше утверждено 26 мая 1835 года «Положение об управлении Донского войска», для выработки которого ещё по инициативе атамана Денисова был учреждён комитет.
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Атаманы войска Донского
