Великая отечественная война на восточном фронте проходила немного не так, как это было на западном. Дело в том, что на востоке шла война, по сути, на уничтожение, в то время, как на западе — просто захват территорий. Да, и там жертв было немало, но их причины были иными, нежели на востоке.
К этому вопросу можно будет вернуться позже, трудов по этому поводу написано немало, многие из которых основаны на реальных документах. Но сейчас хотелось написать о том, что именно видел наш солдат в окопах. Случаи жестокости или наоборот — доброты к врагу. В мемуарах об этом писали многие фронтовики. Когда шли атакующие действия или тяжелая оборона, и вздохнуть сил и времени попросту не было, то случаи необычной жестокости были. И были очень частыми. Рядом уходили твои товарищи, однополчане. Мы видели, что творилось в освобожденных населенных пунктах. На волне эмоций человек делает такое, о чём писать попросту нельзя. И это наблюдалось с обеих сторон воюющих армий. И мы, и они — люди. Говорим на разных языках, имеем разные идеалы, но чувствуем и соображаем. Всё-таки, люди разумные. А проявлялось это как раз во времена затишья.
Стоим, например, в окопах напротив друг друга уже второй месяц. Обострять ситуацию смысла нет, та и приказов таких не поступает. За это время к ситуации как-то привыкаешь. Даже появляется некая смелось, если хотите скажу, что «раздолбайство». Иногда, это приводило к трагедиям. Но часто обе стороны относились с пониманием к тому, что в окопе за 200 метров от тебя идет кто-то с головой неприкрытой в полный рост. Как правило, в таких ситуациях не стреляли. Начнут стрелять также в ответ. А кому хочется неделями передвигаться в окопах в каске ползком? Никому не хочется, не нам, не им. За водой на водовозках ходили к одному озеру. Стояли набирали в 50-ти метрах. Клопам и вшам нет разницы, кого кусать, русского или немца. Нужно было купаться, стирать вещи. Такие бытовые мелочи не то, чтобы сближали. Но показывали, что мы все люди.
Был случай с коровами где-то под Будапештом. После налета две коровы на поле остались бездыханными. Поползли наши разведчики за «трофеем», повар уже лучок нарезает, картошку. А навстречу нашим парням немцы, тоже за коровой. Их позиции недалеко совсем были. Увидели друг друга в траве метрах в 20-ти. Еле сдержались, чтобы не открыть пальбу. Поднимает голову немец и наш сержант. Он пальцем на корову показывает, а наш на другую. Поняли друг друга, зацепили и потащили в разные стороны. Вечером над опушкой запах стоял такой, что пальчики оближешь. То же самое было и со складом одним. Проделали мы ходы с немцами к складу одному с разных сторон, и таскали оттуда консервы, шмотки и всякую утварь. Биться и людей терять за него не хотелось, решили так вот негласно его на две части разделить.
Были такие случаи. Но это не значит, что к врагу какое-то снисхождение было. На самом деле, не было. У многих не стало семей, родных и друзей. Жалеть никто никого не собирался. Но и гуманность тоже должна быть. А проявлялась она просто: часто были ситуации, когда обострять отношения на спокойном или и так накаленном участке было ненужно, не выгодно никому. Мы это понимали, и немцы понимали. Вот и всё. Затем, когда боевые действия возобновлялись, никакой пощады не было. Хотя, бывало дело, что с пленными папиросами делились, водой, консервами. Люди, всё-таки. Но нас к ним редко пускали. Старались быстро из подразделений их в тыл отправить. На эмоциях мало ли что могло случиться.
