За месяц дивизия выпивала от 3 500 до 6 500 литров водки…
От редакции:
22 июня в России — это день памяти и скорби. Именно с “чёрного” 22 июня 1941-го началась Великая Отечественная, которую советский солдат закончил победной весной 1945-го в Берлине и Праге. Большую часть огненных вёрст этой страшной войны Красная Армия прошла вместе с “наркомовскими ста граммами”. О них наш сегодняшний рассказ.
Давно ты не видел подружку,
Дорогу к знакомым местам,
Налей же в железную кружку
Свои боевые сто грамм.
/“Солдатский вальс”, Владимир Дыховичный/
“Наркомовские сто грамм” прочно ассоциируются с историей Великой Отечественной. Ведь на фронте алкоголь был одним из средств, стимулировавших боевой дух красноармейцев и согревавших их в холода. Выдача водки на передовой считалась мероприятием, демонстрирующим заботу советского правительства о Красной Армии и служащим делу укрепления здоровья её бойцов и командиров. Однако во время войны эта мера не была постоянной, так как правительство регулярно её корректировало. Рассмотрим подробнее историю “наркомовских ста грамм”, правила их выдачи на фронте, а также попробуем ответить на вопрос, откуда в СССР взялось столько водки?
Кому была положена водка на передовой
Летом 1941-го Красная Армия вела тяжёлые бои, пытаясь сдержать натиск вермахта. Врага надо было остановить любой ценой, а отступавшие советские части нуждались в укреплении боевого духа. Поэтому неудивительно, что уже 22 августа Государственный Комитет Обороны (ГКО) постановил с 1 сентября начать снабжение красноармейцев водкой — по 100 грамм в день на человека всему личному составу войск первой линии действующей армии. А спустя три дня появился на свет и знаменитый приказ Наркома Обороны № 320, уточнявший это распоряжение. В нём начальник тыла Красной Армии генерал Хрулёв пояснил, что указанная норма также положена лётному и инженерному составу фронтовых ВВС.
Другой важной частью этого приказа стало возложение ответственности за выдачу “ста грамм” на военные советы фронтов и армий. Хрулёв требовал от них своевременно доставлять водку на передовую, охранять её и строго следить, чтобы она выдавалась лишь кому положено. Безусловно, введение “наркомовской” нормы спиртного сыграло свою положительную роль во время ведения боевых действий суровой зимой 1941-42-го.
Однако у медали две стороны, и спустя почти год выяснилось, что со снабжением и выдачей водки на фронте далеко не всё гладко. Узнав об этом, Сталин отреагировал 15 мая 1942-го новым распоряжением ГКО, лишавших “ста грамм” на передовой всех, кроме военнослужащих из частей передовой линии, “имеющих успехи в боевых действиях против немецких захватчиков”. Таковым теперь полагалось по 200 грамм водки ежедневно. Остальные же бойцы и командиры должны были получать водку лишь в “революционные и общенародные праздники”. Но спустя месяц главковерх сократил “двести грамм” вдвое, приказав выдавать новую норму только военнослужащим из тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции.
А вот почему Сталин так поступил, уже разъяснил новый приказ Хрулёва № 207 о порядке хранения и выдачи водки войскам действующей армии:
“Несмотря на неоднократные указания и категорические требования о выдаче водки в действующей армии строго по назначению и по установленным нормам, до сих пор не прекращаются случаи незаконной выдачи водки. Водка выдается штабам, начсоставу и подразделениям, не имеющим права на её получение. Некоторые командиры частей и соединений и начсостав штабов и управлений, пользуясь своим служебным положением, берут водку со складов, не считаясь с Приказами и установленным порядком”.
Ситуация с водкой на фронте изменилась лишь перед началом наступления советских войск под Сталинградом. 12 ноября 1942 года Сталин вновь вернул “сто грамм” Красной Армии, но с оговоркой, что они положены только подразделениям, “ведущим непосредственные боевые действия и находящимся в окопах на передовых позициях”. Кроме того, право на получение “наркомовской” порции спиртного получили артиллеристы и лётчики, участвовавшие в боевых действиях. Любопытно, что ГКО не обошёл своим вниманием и резервные фронтовые части, а также сапёров и раненых. Им теперь полагалось по 50 грамм водки ежедневно, причём раненым такая порция выдавалась лишь по назначению врача.
Однако этим дело не кончилось. 30 апреля 1943-го Сталин отменил прежнее распоряжение, вновь вернувшись к схеме: “сто грамм” только частям, ведущим наступательные операции на передовой. Отметим, что с этого момента советское правительство начало систематизированную выдачу водки на фронте, которая менялась раз в полгода. Теперь осенью и зимой красноармейцы действующей армии получали спиртное по вышеуказанной схеме “100 + 50” грамм. Подтверждением тому служит постановление ГКО от 23 октября 1943-го, которое вернуло схему “100+50” на период с 25 ноября 1943 года по 15 марта 1944 года. Одновременно Сталин ввёл лимит выдачи водки в Красной Армии. Так, за декабрь 1943-го все фронты вместе с НКВД и железнодорожными частями должны были получить 5.665.000 литров спиртного.
К сожалению, не удалось выяснить, как получали водку на фронте летом 1944-го и весной 1945-го. Но можно предположить, что в период тёплой погоды красноармейцам её выдавали по схеме “100 грамм”, озвученной Сталиным 30 апреля 1943-го.
Такая система выдачи спиртного по временам года могла существовать до самого конца войны. Конечно, у любого правила есть и исключение. Так, с июня 1943-го разведчикам на фронте было положено 100 грамм водки в виде ежедневного довольствия без поправки на вышеуказанные приказы советского командования, но выдавалась она им только лишь перед выходом на задание.
Как выдавали водку на фронте
Водка поставлялась в действующую армию в стеклянной таре или бочках. Сначала она попадала на склады фронта, оттуда распределялась по армиям, а затем по дивизиям. Дивизионный склад был конечной точкой её “путешествия”, так как именно с него водка попадала в окопы.
Прежде чем начать раздачу солдатам водки, старшине подразделения нужно было обзавестись 100-грамовой мерной посудой и хранить её как зеницу ока. Тоже самое касалось и пустой тары. Армейские и фронтовые интенданты были обязаны в течение 45 дней вернуть на водочные заводы не менее 50% бутылок и 80% бочек. Если же это правило не соблюдалось, то проштрафившиеся фронты и армии спиртное не получали.
Ещё одним требованием к водке была её годность к употреблению. Дивизионный склад не мог принять спиртной напиток без бумаг о лабораторном анализе. Если же таковые отсутствовали, то для его проведения водка отправлялась в санчасть или полевую автолабораторию. Ну и, естественно, крепость “беленькой” должна была составлять 40 градусов.
Однако далеко не всегда прибывшее на фронт спиртное достигало окопов. Увы, но находились отдельные личности, нарушавшие вышеупомянутые постановления ГКО и приказы советского командования. К примеру, в декабре 1944-го начальник тыла 51-й армии генерал Попков распекал своих подчиненных за нелицеприятный факт:
“Водка, предназначенная для обеспечения бойцов, непосредственно находящихся в окопах, до бойцов не доходит, значительная доля установленного лимитом водки расходуется в тылу полков, дивизий и частях обеспечения. Имеются позорные факты расходования водки в штабах”.
К сожалению, было и такое, так как в тылу и штабах находились любители хлебнуть лишнего за счёт тех, кто был на передовой. Но советское командование сурово боролось с подобными проявлениями, которые вели к пьянству в Красной Армии. Другой же причиной недополучения положенной водки фронтовиками была не всегда расторопная работа службы тыла, особенно — во время наступления. Несмотря на эти недостатки, система обеспечения красноармейцев положенной “наркомовской” нормой вполне работала.
Откуда в СССР взялось столько водки
В Великую Отечественную водка стала стратегическим средством, так как “наркомовские сто грамм” в общем масштабе выливались в очень солидные цифры. К примеру, на фронте за месяц дивизия выпивала от 3 500 до 6 500 литров водки. Выходит, что производство спирта во время войны было крайне востребовано. Но из чего и как его делали?
В 1940-м в СССР из пищевого сырья было произведено почти 90 млн декалитров (дал) спирта. Разумеется, с началом войны его производство резко упало.
Во-первых, страна потеряла часть своей территории, на которой находились сырье и заводы.
Во-вторых, в военное время перестали производить спирт из зерновых культур.
Из чего же тогда делали водку? Из любого подходящего сырья, в том числе из отходов древесины, получая из них гидролизный спирт. В народе он известен как “гидрашка”, которую обессмертил своей песней Владимир Высоцкий:
“И если б водку гнать не из опилок,
То что б нам было с трех, четырех, пяти бутылок?”
В 1942-м на неоккупированных областях СССР было произведено чуть более 20 млн дал спирта. Разумеется, часть его была потрачена на производство водки. Можно предположить, что отмена Сталиным весной 1942-го “наркомовских ста грамм” была связана не только с разбазариванием водки на фронте, но и с падением производства спирта. Отметим любопытный факт: выдача водки в войсках возобновилась перед наступлением под Сталинградом и не прекращалась до конца войны, а в 1943-1944 годах производство спирта в СССР не особо возросло. Как этот нюанс можно объяснить?
Вероятнее всего, ответом на данный вопрос будет ленд-лизовский спирт. Согласно советским данным, за время войны из США было получено свыше 340 тысяч тонн этилового спирта, массовые поставки которого американцы начали с конца 1942 года. Определённо, они помогли советскому правительству не лишать Красную Армию водочного довольствия и продолжать выдачу “наркомовских ста грамм” до самой победы над нацистской Германией.
P. S. На всякий случай Right Place напоминает, что чрезмерное употребление алкогольных напитков вредят вашему здоровью.
Владимир Нагирняк
