32,1 тыс подписчиков

Почему был разгромлен Крымский фронт. Часть 7-я. Агония

22 июня 202122 июн 2021

1346

31 мин

В течение дня 13.05.42г. ситуация развивалась достаточно динамично, и, данные о положении частей являются неполными. Если немецкое командование отслеживало положение и движение своих войск, то, штаб Крымского фронта утратил связь с частью своих войск, имея связь по радио или через делегатов. Если расставить войска противника в соответствии с донесениями в штаб 11 армии, и расставить на той же карте советские части, положение которых хотя бы предположительно известно, то ситуация получится следующей:

Карта достаточно условная, на ней отсутствует расположение некоторых советских дивизий, о которых нет данных, но как ни странно, расположение и советских, и немецких частей на карте сложилось в единую картину. Совершенно очевидно, что остатки 51 армии (те, кому удалось вырваться из окружения) находились севернее немецких войск и, частично, в тылу у них. Четко видно, что передовой отряд 170 ПД глубоко вклинился в расположение частей, а позади него находится моторизованный отряд Мюллера. Каким образом сложилась эта ситуация? Попробуем очень коротко еще раз пройтись по событиям второй половины дня 13.05.42г.

Точных данных по частям 47 армии (77 ГСД, 271 и 320 СД) нет. 224 СД и 151 УР (командир полковник Игнатьев) по непонятной причине линию по валу не заняли. Возможно, дивизия была дезорганизована, и требовалось привести ее в порядок. Ко всему, ее 185 СП, если верить немецким и румынским документам, остался в районе Ак-Монай и Арабат, где большая его часть попала в плен. Отходящие войска доставили тело погибшего генерала В.Н.Львова в Керчь, и оно было отправлено транспортным самолетом в Тбилиси.

47 армия генерал-майора Колганова должна была занять северную часть вала до линии Англо-Индийского телеграфа, но эту задачу по той или иной причине не выполнила. Передовые моторизованные отряды 46 пехотной и 28 легкопехотной дивизий упредили ее выдвижение на рубеж, днем 13.05.42г. форсировав вал в районе Наримановки. Противник указывал, что отрядам (достаточно немногочисленным) оказывалось лишь слабое сопротивление.

Вероятнее всего, речь идет о советских 143 стрелковой бригаде и 276 СД, которые после боя отошли на северо-восток. Передовой отряд Мюллера достаточно легко сбил слабый заслон (вероятнее всего, той же 276 СД) и двинулся дальне по линии Англо-Индийского телеграфа

В ходе движения противник отмечает гораздо более серьезное столкновение на дороге вдоль линии телеграфа в районе Михайловки. С большой вероятностью, здесь шел бой с остатками 390 СД. Дивизия рассеченная на две части в ходе немецкого наступления 10.05, начала отход раньше других, и имела время для приведения себя в порядок, но в соответствии с директивой командования Крымфронта, она находилась в тылу Узунларской позиции. Бой шел уже далеко за линией вала. Командованию Крымского фронта уже везде мерещились десанты. На самом деле, как выяснилось, противник действительно использовал транспортную авиацию с посадкой на аэродром Марфовка. Из-за разбитых дорог, топливо 22-й ТД доставлялось по воздуху. Но никаких «воздушнопосадочных частей» он не использовал.

Воспользовавшись тем, что 390 СД связана боем, вперед вышел передовой отряд 170-й ПД (399 ПП), который вышел уже на линию 1-го (внешнего) обвода обороны Керчи.

13.05.42г. в Керчи, по приказу Сталина уже находились: командующий СК направлением маршал Буденный С.М. и член военного совета СК направления вице-адмирал Исаков И.С. Но их появление мало что могло изменить. Структура управления стала еще более развитой, но управлять было некем. Связь с войсками отсутствовала.

После войны адмирал Исаков И. С. рассказывал Симонову К. М.: «Я видел Мехлиса, когда нам было приказано эвакуировать то, что еще можно было эвакуировать с Керченского полуострова. Он делал вид, что ищет смерти. У него был не то разбит, не то легко ранен лоб, но перевязки не было, там была кровавая царапина с кровоподтеком, он был небрит несколько дней. Руки и ноги в грязи, он, видимо, помогал шоферу вытаскивать машину и после этого не счел нужным привести себя в порядок. Вид был отчаянный. Машина у него тоже была какая-то имевшая совершенно отчаянный вид, и ездил он вдвоем с шофером, без всякой охраны. Несмотря на трагичность положения, было что-то показное — человек показывает, что он ищет смерти».

На самом деле позиция лицемерная, и (извините за экспрессивную лексику) чистоплюйская, ибо если кто-то что-то и делал для спасения фронтом, то это были генерал майор П.П. Вечный и М.З.Мехлис. Они занимались тем, что нужно было сделать в этой ситуации: выясняли, где находятся войска, и пытались их организовать. Остальные почему-то занимали позицию стороннего наблюдателя. Другое дело, что вряд ли это нужно было делать лично, но, видимо, иного выхода уже не было.

13 числа С.М.Буденный послал телеграмму Сталину И. В., в которой сообщал: «...Новый нажим противника опять привел в значительное расстройство еще не организованные части. Фактически положение частей не знает никто... Положение усугубилось тем, что сегодня противник опять очень активен в воздухе, непрерывно атакует отходящие войска, артиллерийские позиции, пристани и переправы через пролив группами из 7–20 самолетов. У нас осталось два аэродрома Багерово и Керчь и на 20.00 только 22 исправных истребителя, из которых только два являются скоростными. Остальные самолеты неисправны или погибли... Принимаю все меры для организации наиболее боеспособных войск к упорной обороне для выматывания, ослабления противника и выигрыша времени для организации остальных частей и управления войсками, наведения порядка в тылу. Подготавливается следующий рубеж от озера Чурбашское до озера Чокракское».

Однако, ситуация, сложившаяся к концу дня 13.04 вынудила маршала Буденного отдать приказ об эвакуации на Тамань. В 3.40 поступил приказ: «Начать отвод войск Крымского фронта на Таманский полуостров». Задача эвакуации возлагалась на ЧФ и АзВФ. Эвакуация Крымского фронта вызвала бурную (а в чем-то даже истерическую) реакцию командующего ЧФ Ф.С.Октябрьского, который осознал, что при эвакуации фронта, он остается один на один с 11 армией Манштейна. Видимо, эта перспектива его сильно испугала.

В своей телеграмме в Ставку, он писал: «...Главком приказал приступить к эвакуации Красной Армии из Керчи. Невозможно поверить, что есть такое решение. Такого решения быть не может. Прошу категорически запретить эвакуацию. Мы должны драться и во что бы то ни стало отстоять кусок территории вокруг Керчи и Керчь. Эвакуировать нечем. Средства исключительно скудные. Во время эвакуации все или почти все противник уничтожит... Общая эвакуация Керченского полуострова смерти подобна. Прошу немедленно вмешаться».

Так начинался предпоследний день Керчи. Шла эвакуация. Официально эвакуация войск фронта началась 14 мая, но, уже менее чем через сутки она закончилась.

14.05.42г. Погода: «Облачно, утром плотный туман. Ветер слабый. Днем видимость хорошая, температура +20 градусов» [1]

Грузить тяжелую технику можно было только в Керченском порту. В первую очередь на Таманский берег переправляли только раненых, секретную материальную часть (гвардейские реактивные минометы), тяжелую артиллерию резерва Верховного Главнокомандования. К сожалению, Черноморский флот выделил крайне ограниченное количество кораблей, а Керченская база не обладала достаточным количеством кораблей. Кроме того, эвакуация была начата слишком поздно, Камыш-Бурунский порт находился под ударом. Прикрыть его не успели. Вывоз осуществлялся в основном, малым тоннажем, которого явно не хватало. Ко всему, командующий КВМБ контр-адмирал А.С.Фролов большую часть «своего» тоннажа направил только на вывоз имущества и личного состава КВМБ (в том числе и из крепости Ак-Бурну).

Такой «местечковый» подход к делу эвакуации до предела накалил страсти. М.З. Мехлис, узнав о том, что КВМБ занята вывозом своего личного состава и имущества, выхватив пистолет, хотел лично расстрелять А.С.Фролова Но все обошлось. Эвакуация продолжалась.

Фактически Крымский фронт был уже разгромлен, и стоял вопрос лишь в том, какие потери он понесет в конечном итоге. Обычно, если армия (фронт) сражается, потери невелики, основные потери бывают, когда все рушится. В этой ситуации маршал С.М.Буденый принял правильное решение. Продолжение сопротивления при нарушенной структуре управления привело бы лишь к увеличению потерь. Армию нужно было спасать.

Противник, понимая, что сопротивление уже сломлено, начал перебрасывать свои подразделения на другие участки. Из состава «группы Гроддека» убыл 560 противотанковый дивизион, который был отправлен под Павлоград.

С Керченского полуострова в ночь с 13 на 14 число убыл 610 батальон ПВО, один тяжелый дивизион армейской артиллерии, дивизион реактивной артиллерии, ряд других подразделений.

14.05.42 под Севастополь ушли два тяжелых армейских дивизиона и 31 корректировочный батальон. Отправлены на ст. Сары Голь для отправки по железной дороге длинноствольные Т-4 и противотанковый дивизион 22-й танковой дивизии.

Невозвратные потери в танках 22 ТД, вроде бы как, составили всего 3шт. «Т-2», 5 шт. «38т», 3 шт. Т-3, 1шт. «Т-4». . На самом деле, эта цифра лукавая, т.к. отправляемые два батальона были пополнены за счет третьего танкового батальона. В третьем батальоне в стою оставались 1 «Т-4» (из 9 машин), 16 «38т» ( из 37) и 9 «Т-2» (из 21 машины), совершенно очевидно, что отправляемые части были пополнены за счет состава остающегося батальона. Кроме того, далеко не все отправляемые танки были исправны. В строю оставались 10 «Т-4», 9 «Т-3», 7 «Т-2» и всего 33 танка «38т».

Ушли для погрузки на ж/д транспорт длинноствольные штурмовые орудия. Эту материальную часть планировали отправить в группу армий «Юг», которая готовила новую операцию. 50-я ПД получила приказ с 15 числа начать сборы для переброски под Севастополь. 10 румынская дивизия наоборот получила приказ готовиться к переброске в район Керчи с тем, чтобы после ее зачистки занять береговую оборону.

Противник начал понемногу расформировывать моторизованные части. Бригада Гроддека получила приказ после выхода к морю, передать мотополк Р.Корнэ в береговую оборону по берегу Керченского пролива. 22-й разведбат из состава бригады убыл под Евпаторию.

Несмотря на смерть оберста Гроддека, название осталось за бригадой. Ее фактически возглавлял румынский полковник Корнэ, но в немецких документах, в качестве командира указывается немецкий офицер (оберст-лейтенант Зидшлаг). Стоит заметить, что в качестве передовых отрядов немцы в основном, использовали румынские части (например, 3-й мотополк 8-й кавбригады, который с 12 числа числится «в группе Мюллера»).

14.05.42г. противник продолжил наступление. к 15 часам «бригада Гроддека» находилась юго-западнее Старого Карантина, 132-я ПД в районе Войков Джарджава, 22 ТД на высотах в 3,5 км южнее совхоза Туркмен[2]. В ходе наступления в руки противника попали приказы дивизиям с местами посадки для переправы на Таманский берег. Основными точками погрузки были названы оба мола Керченского порта, Ени-Кале. В донесении в штаб 11 армии 42 корпус указывал, что погрузка оставшихся танков ведется через Ени-Кале. По району погрузки открыт артиллерийский огонь.

В дневном донесении 30 корпуса за 14 число указывается, что «арьергарды противника, оказывавшие жесткое сопротивление на внешнем обводе крепости Керчь отброшены. Бои шли за полевые позиции внутреннего пояса обороны Керчи. Особенно жесткое сопротивление с танками оказывалось перед фронтом 170-й ПД, которая прорвала внутренний пояс обороны крепости. После захвата господствующих высот на южной и западной окраине города ведутся бои в районе г. Митридат.»

В этот день противник уже считал, что победа достигнута. 14 числа был подписан приказ на следующую операцию- «Лов осетра» (взятие Севастополя). Но, внезапно, ситуация чуть осложнилась. Из того же документа: « Вражеский контрудар против правого фланга в районе мыса Ак-Бурну».

В районе этого мыса располагалась Керченская крепость, спроектированная в конце 19 в. генералом Тотлебеном. В район крепости отошли отсеченные от основных сил остатки 156-й СД (два полка), два кавполка 72-й кавдивизии под командованием полковника Миллерова, 276-й СП НКВД, ряд более мелких подразделений, в основном, относившихся к Керченской ВМБ ЧФ (склады, пульрота, береговые артиллеристы и.т.д.).

Крепость оказалась окружена, т.к. немецкая 132 ПД уже захватила Камыш Бурун, взяв в плен 2,5 тыс. человек, и захватив 200 лошадей 72 КД. С другой стороны крепости противник захватил Солдатскую слободку, по существу, блокировав крепость. В ходе этих боев погибли НШ 156 СД полковник Архипов и комиссар штаба 156 СД Кричевский, попал в плен командир дивизии полковник Алиев Ахмед Али Мелик оглы. Помимо вышеуказанных частей в крепости находились остатки 39 ТБр (в основном, штаб), в составе которой оставалось всего три бронеавтомобиля.

В. Абрамов в своей книге указывает: «Телеграмма Октябрьского Ф.С. Сталину И. В. оказала определенное действие на Ставку, ибо вечером 14 мая начальник штаба Северо-Кавказского направления генерал-майор Захаров Г. Ф. из Краснодара отдал приказ от имени Ставки генералу-лейтенанту Козлову Д. Т.: «Начальник Генерального штаба приказал Вам в ночь на 15 мая выбить мелкие части противника из Керчи и превратить Керчь во второй Севастополь. Имейте в виду, что Ваши части в большом количестве находятся севернее шоссе, на участке Керчь— Семь Колодезей. Примите меры к их управлению. По приказанию начальника Генерального штаба представить к 15.00 15 мая план эвакуации» [3]. Как видим, в этом приказании была бросающаяся в глаза недооценка сил противника и непоследовательность: превратить Керчь во второй Севастополь и одновременно позаботиться об эвакуации».

Правда, ситуация в Керчи несколько отличалась от севастопольской. Бой шел уже в городе. Из того же источника: «14 мая в полдень фашисты неожиданно ворвались в село Катерлез (ныне Войково, не путать его с поселком Войково, находящемся при одноименном заводе), расположенное севернее Керчи. Находящееся здесь командование 51-й армии на машинах спешно покинуло этот населенный пункт. Продвигаясь через Катерлез к берегу Азовского моря, враг пытался окружить наши войска, отходящие по полевым дорогам вдоль берега Азовского моря, о которых напоминал Захаров Г Ф. Козлову Д. Т

К утру 15 мая фашистам это удалось сделать, ибо отходящие части 15 и даже 16 мая вынуждены были пробиваться здесь из окружения. Из кольца вышли не все. По данным советской воздушной разведки и по немецким данным, ожесточенное сопротивление советских войск в районе станции Салынь (ныне Чистополье) закончилось здесь не ранее 17 мая. Летчики наблюдали, что здесь шли бои с применением с обеих сторон тяжелой артиллерии».

Последний эпизод чаще всего остается «за скобками» описания событий. Внимание обычно акцентируется на событиях вокруг Аджимушкая, на полуострове северо-восточнее Керчи. Противник, в своих документах наоборот уделяет достаточно много внимания северной части полуострова, указывая, что здесь советские войска оказывают очень упорное сопротивление.

Например, в донесении 11 армии за день 14 мая указано: « Сильное сопротивление перед левым флангом 42 корпуса и перед 7 румынским корпусом» [4]. Здесь, очевидно оказывали сопротивление остатки 236, 302, 138, 396 СД, часть 83 МСБР. Они оказались отсечены от основных сил, т.к. противник 22-й ТД вышел восточнее и севернее этих частей, отсекая их от переправы в районе Ени-Кале. По некоторым данным, полковник М.Я Пименов не погиб в «котле» в районе Ак-Моная, а являлся одним из организаторов обороны в этом районе. На основании воспоминаний, в его личном деле указано, что он пропал без вести 16 мая в районе м. Тархан. Фактически в этом районе образовался еще один «котел».

Из протоколов допроса лейтенанта Шалаберидзе Амирана (перебежал в расположение 97 полка 46-й пехотной дивизии противника 18.05. в обед в районе каменоломен Адим-Ушкая): «Пленный являлся сотрудником штаба Крымского фронта в 7 отделе (1С разведка) в качестве начальника курьерской службы, осуществляя доставку записей допросов пленных.

Штаб Крымского фронта находился в Ленинском до 10.05.42г., после чего перебрался в Аджим-Ушкай. Здесь находился армейский комиссар 1 ранга Мехлис ..

В полночь 11.05.15 штаб Крымского фронта покинул каменоломни. Отдельные группы офицеров штаба получили задачи по наведению порядка и установлению связи с частями с целью создания нового фронта обороны вдоль высот Карама-Большой Бабчик. Этот рубеж обороны должна была удерживать группа бригадного комиссара Соломко, бывшего начальника политотдела Крымского фронта. Группа перебрасывалась на грузовиках через Булганак-Кезы-Большой Бабчик с целью организации отступающих войск.

Лейтенант Шаламберидзе вместе с 3 другими офицерами организовывал отступающие войска и направлял их на позиции. Они относились в 400, 138 и 224-й дивизиям …»[5]. Помимо северного «котла», Керчи, Ак-Бурну, было еще одно окружение. Остатки 63 ГСД сосредоточенные в районе пристани Дуранде отошли к Кыз-Аульскому маяку и ожидали эвакуации. 8-я румынская кавдивизия столкнулась с ними своим 4 кавполком в районе маяка, блокировав их. Второй полк этой бригады столкнулся с советским сопротивлением в районе Эльтигена.

По состоянию на вечер 14 числа расположение немецких войск было следующим:

«- 8 румынская кавдивизия (без 3 мотополка) маяк Кызаульский –Эльтиген

-бригада Гроддека Камыш Бурну

-132 дивизия севернее Солдатской слободки в движении к Керчи

-170 ПД в боях на южной и юго-западной окраине Керчи

-22ТД 2 кмзападнее Булганак

-50 ПД Султановка

-28 ЛПД восточнее Андреевки

-46 ПД Багерово

-19 ПД передовыми частями подходит к Багерово

Если расставить немецкие войска на карте, то станет очевидно, что остатки 51 и 47 армий, действительно, оказались прижаты к северному берегу Керченского полуострова. У них еще оставался узкий коридор между мысом Тархан и Грязевой пучиной, для выхода в район Опасная, Жуковка Глейки, однако, в районе Булганака этот коридор был не шире 3 км и не имел дорог.

В 18.10 Л.З.Мехлис с таманского берега дает телеграмму И.В.Сталину: «Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать [его] к западу от Булганак. Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит [в] Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты. Будем биться до последнего. Авиация врага решила исход боя». После того, как телеграмма была отправлена, он возвращается в Керчь.

В 1 час 10 минут 15 числа Ставка приняла окончательное решение Керчь не сдавать. Командование фронтом получило директиву Ставки ВГК № 170385. Решение в этой ситуации явно импульсивное, ошибочное. Возможно, действительно, вызванное недобросовестным докладом командующего ЧФ о том, что эвакуировать нечем. Возможно, оно было продиктовано стремлением задержать противника до мобилизации флота.

О причинах этого решения остается только гадать, но скорее всего, последняя причина наиболее вероятна, т.к. предписывалось эвакуировать только тяжелую артиллерию, гвардейские минометные части и раненых.

В ночь на 15 мая Козлов Д. Т. и Мехлис Л. З. подписали приказ, по которому общая оборона на полуострове северо-восточнее Керчи возлагалась на командование 51-й армии, и лично на полковника Котова. Командный пункт 51 армии назначался восточнее пос. Аджимушкая на горе Иванова. Командованию 44-й армии приказывалось оборонять Керчь, вести уличные бои. Командный пункт этой армии определялся на заводе имени Войкова.

15 числа ситуация получила развитие. Из промежуточного донесения 42 АК: «28 ЛПД попытавшаяся прорваться к побережью, столкнулась с сильнейшим сопротивлением противника в районе 103,9» [6]. Это означает, что противник хотел, прорвавшись к мысу Тархан, закрыть коридор, по которому выходили советские части, но, видимо, отходящие войска самоорганизовались, и оказали противнику жесткий отпор. О боях в северной части полуострова почти ничего неизвестно, однако, противник пишет о них гораздо больше, чем о боях за Керчь.

Из донесения 46 ПД: « дивизия уничтожила группу противника северо-восточнее д. Кезы, при этом, противник оказывал упорное сопротивление». 30-й корпус тоже жалуется в своих донесениях «Противник в районе восточнее Булганак-Керчь оказывает жесткое сопротивление, переходя в контратаки. Ведется бой за господствующие над Керчью высоты»

Из промежуточного донесения в штаб 11 армии от 30 АК «22 танковая дивизия в жесточайшей борьбе захватила селение Булганак но столкнулась с мощным контрударом противника. После его отражения вышла танками на северную окраину д. Аджитмушкай, захватила возвышенную местность восточнее Булганака и вышла к мысу Варзовка».

Это означает, что сопротивление на полуострове северо-восточнее Керчи оказалось сломлено, и остатки советских частей сосредоточились только в южной части полуострова, восточнее Керчи. Надежда на соединение с северной группировкой (если такая еще оставалась) была утрачена. К этому времени, часть сил из северного «котла» смогла прорваться. Вышли штабы и отдельные подразделения 77-й горно-стрелковой дивизии генерал-майора Волкова, 302-й стрелковой дивизии полковника Зубкова. Сюда же отошли части НКВД (95-й, 26-й пограничные полки, 26-й Краснознаменный пограничный полк и 276-й полк НКВД). К этому моменту на этот плацдарм прибыл Л.З. Мехлис, который вместе с полковником Котовым смог организовать части.

В этом районе образовался плацдарм, который держался до 20 числа. Одновременно велась эвакуация личного состава и техники. Противник пытался противодействовать авиацией и артиллерией.

Описание боевых эпизодов на этом плацдарме достаточно хорошо дано в книге В.Абрамова, поэтому, нет смысла повторять боевые эпизоды, и описание событий. Отметим лишь последовательность событий.

Весьма любопытна информация, почерпнутая из воспоминаний, о том, что якобы советские «ночные ведьмы» на самолетах «У-2» расстреливали 15-16 числа свои же стихийно переправляющиеся войска в проливе. На самом деле это не более, чем легенда, но, возможно, она имеет под собой основу. В немецких документах указывается о попытках использования советских «У-2», захваченных на аэродроме Харджи Бие.

Командующий 11-й армией Э фон Манштейн вечером 15 мая доложил о захвате Керченского полуострова, и получил поздравления от фельдмаршала фон Бока. Был издан приказ, в соответствии с которым, с 12 часов 16.05 на полуострове оставалась только «группа Маттенклотта», сформированная на базе 42 корпуса, а основные силы армии перебрасывались под Севастополь. В группу вошли:

А) 7-й румынский корпус (охранные функции):

-10 и 19 ПД,

-8 румынская кавдивизия с возвращенным ей 3 мотополком

-мотополк Р.Корнэ

-усиленный 213 ПП (213 пехотный полк, два дивизиона 173 АП, противотанковый дивизион 173, 14 рота 186 пехотного полка)

-смешанная 22 бригада (часть 22 ТД) 3-й танковый батальон 203 полка, штаб 22 мотобригады, легкий моторизованный дивизион 22 ТД.

Б) Для зачистки местности 46 и 170 пехотные дивизии.

По предварительным подсчетам немцев с 12 по 15 число захвачено 67 953 пленных, 235 танков, 616 орудий, 76 зенитных орудий, 172 противотанковых пушки, 285 минометов, 40 тракторов, 8 тягачей, 84 самолетов.

Но полуостров еще не был полностью в немецких руках. На Керченском берегу, к вечеру 15 мая оставались еще отдельные очаги советского сопротивления:

-север полуострова,

-юг полуострова восточнее Керчи, включая Аджимушкай, крепость Ени-Кале и пос. Маяк.

-район завода Войкова и поселок Колонка,

-Керченская крепость

-мыс. Кыз-Аул.

16 мая.

Бригада Гроддека была официально расформирована. Утром румынским частям (8 КД) наконец удалось зачистить Кыз-Аульский маяк. Из утреннего донесения 30-го корпуса: «Противник около полуночи атаковал фланг 170 ПД в районе Аджимушкая 213 полк продолжает атаку в направлении Колонка 22 ТД и отряд Мюллера подчинены 42 корпусу …»

46-я ПД и румынская 19 ПД вели бой с остатками советских частей в северной части полуострова. Захвачено 4193 пленных. Трофеи не подсчитывались. 22 ЛПД при поддержке группы Мюллера атаковала в северном направлении, и вышла к морю между мысами Зюк и Тархан, рассекая советскую оборону в этом районе.

После обеда противнику удалось силами 170 ПД захватить Колонку. Как указывал противник, в районе завода Войкова продолжает сопротивление сильная группа войск, которую поддерживает бронепоезд[1]. Однако, в донесении за день указывается, что полк, захвативший Колонку был выбит обратно на дорогу, как указано в донесении «высота севернее Колонки тоже занята противником. На заводе Войкова и восточнее, сильный противник, поддерживаемый бронепоездом».

В ночь с 15 на 16 число, противник отмечает несколько мощных взрывов на территории крепости Керчь (вероятнее всего, отходила группа В.А.Мартынова). Руководство КВМБ не предупредило всех людей о предстоящем взрыве, поэтому многие из них оказались в опасной зоне и погибли. Между тем, Мартынов В. А., не дожидаясь полной погрузки людей на пристани, отправился на одном из судов на Таманский полуостров.

Традиционно принято писать, что «…до 1.00 16.05.1942 крепость держала оборону под руководством военкома базы Мартынова В. А. В ходе оборонительных боев КВМБ пополнялась отступающими остатками соединений и частей 44 и 51 армий. Около 3.00 16.05.1942 по приказу полкового комиссара Мартынова В. А. были уничтожены склады с вооружением и боеприпасами фронтового подчинения, находившиеся на хранении в Керченской ВМБ. К 7.00 16.05.1942 последние защитники крепости отошли к морю, где были отправлены на Таманский берег. Но и после вынужденного оставления крепости Керчь туда продолжали поступать разрозненные подразделения и отдельные военнослужащие, которых также переправили на Тамань. Эвакуация проходила через пристани Павловской бухты. Главное командование войск Северо-Кавказского направления указало командованию базы о преждевременной эвакуации. Оборону КВМБ возобновили под общим руководством начальника политотдела базы Монастырского Ф. В. Из отступающих к переправам частей и подразделений был сформирован гарнизон численностью около 2000 военнослужащих».

Эта информация во многом основана на воспоминаниях самого В.А.Мартынова. Объективно говоря, отступающие части в этот период не могли выйти к крепости, т.к. она была плотно блокирована немецкими частями (132 ПД, отряд Корнэ). Скорее всего, «флотские» эвакуировали только своих, но были вынуждены вернуться в крепость. Отчасти это подтверждается и воспоминаниями. В.Абрамов пишет : «Взрыв складов послужил сигналом к эвакуации. К пристаням двинулись массы людей, которые до этого отсиживались в укрытиях и каменоломнях. Освещенные бушующим пожаром, группы и одиночки, постепенно превратившись в массу, стали заполнять пристани. Становилось ясно, что на всех мест на судах не хватит. В этой обстановке начальник штаба обороны крепости капитан Барабанов И. С. вместе с группой командиров и политработников принял единственно правильное решение: остановить эвакуацию и снова занять оборонительные позиции… За плохую организацию эвакуации первого эшелона КВМБ на полкового комиссара Мартынова В. А. было заведено дело. Руководящие работники базы давали по этому поводу правдивые и подробные показания. Позже, после войны, они мне говорили, что от суровой меры наказания Мартынова спас адмирал Фролов А. С.» [2].

На полуострове восточнее Керчи противник (49 ПП и часть 22ТД) продолжал теснить советские части. в полдень была захвачена высота 175,0 (г.Хронева). Группа Мюллера вела бой севернее Аджимушкая.

42 ПП, 97 ПП 46-й дивизии вместе с 19 пехотной дивизией румын продолжали зачистку северной части полуострова остатков северной группы. За день румынскими частями взято в плен 3985 человек.

Донесение 42 корпуса за день: «Открыто сражающиеся части противника в районе Маяк Капканы оказывают сопротивление до полного их уничтожения. Вечером ведомые своими комиссарами части противника наносили сильные контрудары против наших наступающих частей. До полуночи удалось захватить высоту 175,0, Маяк и холм восточнее его. Потери высокие… Артиллерия противника слабая и состоит из зенитных орудий, ведущих огонь по наземным целям»

В донесении есть еще одна интересная фраза: «Противник, при поддержке слабых сил высадившихся в ночь с 15 на 16 в районе мыса Хрони, ценой огромных потерь захватил высоту восточнее Баксы, а так же отбил Маяк». В нескольких источниках противник пишет о десанте в районе м.Хрони. В советских источниках информацию пока найти не удалось.

17 мая

Гарнизону крепости на мысу Ак-Бурну удалось удержать свои позиции. Немецкий 436 полк (132 ПД) продвижения не имел. Противник был вынужден начать обстрел крепости 21см мортирами и дивизионом реактивной артиллерии.

Продолжились ожесточенные бои в районе Маяк-Ени-Кале-Колонка. Продолжались бои в районе завода им. Войкова. Как указывал противник «В районе завода стрельба из множества амбразур, сражается даже гражданское население». Противник отмечает попытку высадить десант с двух морских охотников в районе Колонки.

Продолжал сопротивление Аджимушкай. Севернее Аджимушкая противник отмечает контратаку, поддерживаемую 3 танками.

Румынские части завершили зачистку северной группы. Как указывается в донесении: « противник отдельными солдатами и небольшими группамиукрывается только в пещерах северного берега полуострова». По донесению на 17 число общее количество пленных достигло 100 тыс. человек.

Документы противника в ночь с 16 на 17 мая возобновление активного движения советских кораблей в Керченском проливе, приостановленное 16 числа. Видимо вывозили остатки защитников восточного полуострова.

18 числа в районе крепости Ак-Бурну боев не велось. Велся лишь обстрел. Советские войска отвечали минометным огнем и стрельбой из двух орудий. 170, 28 ЛПД и 46 ПД предприняли попытку додавить советские войска в районе Опасная –Ени Кале.

По состоянию на 18 число у противника в строю оставались 7 штурмовых орудий в 190 дивизионе, 7 штурмовых орудий в 197 дивизионе, 7 штурмовых орудий в 249 дивизионе, и еще 5 орудий, приданных 28 ЛПД.

Операция по ликвидации Аджим-Ушкайского «котла» должна была начаться 18.мая после того, как к району поселка подтянулись 3-й батальон 105-го полка и части 46-й пехотной дивизии, однако упорное сопротивление советских частей в районе Опасная и Капканы задержало подход частей 46-й дивизии. Тем не менее противник попытался перейти в наступление.

18 числа шли ожесточенные бои вокруг завода Войкова и в районе каменоломен Удар в направлении Аджимушкая поддерживали три оставшихся танка 223 роты трофейных танков. Потери роты на тот момент уже приблизились к 80%. Даже по состоянию на начало июня в строю всего 5 машин (и еще две возможно ввести в строй) 14 танков полностью выведены из строя. Попытка атаковать советскую группировку в районе пос. Аджим-Ушкай силами роты 46-го штурмового пионерного батальона и 3-го батальона 105-го пехотного полка, оказалась неудачной.

Из боевого отчета немецкого 46-го пионерного батальона (рукописный отчет от 29.05.42г., на основании которого был составлен более поздний машинописный отчет от 31.05.42г.): «Местность в районе «котла» состоит из множества мелких холмов, балок, лощин и каменных развалов состоящих из крымского бута. Местность скрывает множество пещер, входов в штольни, которые образуют разветвленную сеть под землей…Мощность каменных сводов 1-2 метра. Ходы пролдожены на глубине 3-4 метра от поверхности… Задача- уничтожение остатков частей противника засевшего в каменоломнях путем подрыва входов. Для этого 1 рота батальона получила задачу 18.05.42г. войти в подчинение 3 батальона 105-го пехотного полка и приступить к уничтожению левого (малого) котла» [3].

В ночь с 18 на 19 число отмечены мощные попытки прорыва из Аджимушкая и из завода Войкова на юго-восток в район высот 103,4, 65,8 и 129,6 (г.Иванова). Он указывает, что в районе высоты 129,6 ценой высоких потерь удалось уничтожить группу советских войск из 400 человек. Утром противнику удалось сломить последние очаги сопротивления на полуострове в районе Маяка. Захвачено 8,2 тыс. пленных. Количество убитых оценивается в 2,1 тыс. человек. Среди пленных почти не было офицеров, и находилось около 32 студентки медицинских ВУЗов и около 100 женщин.

19 мая противник штурмовал Керченскую крепость и захватил ее, при содействии подразделения штурмовых лодок 902. В крепости был высажен десант в ставе 5 роты 436 полка. К вечеру сопротивление оказывалось лишь на небольшом участке.

В.Абрамов, описывая события в крепости указывает: «Второй эшелон эвакуации из крепости проходил более организованно. Командование учло недостатки эвакуации в ночь на 16 мая и особенно положительный опыт частей при оставлении Одессы в октябре 1941 г. После получения приказа об эвакуации было проведено совещание руководящего состава крепости. Было решено личному составу ничего не сообщать об эвакуации, а ориентировать на продолжительную оборону. Чтобы иметь достаточное количество людей для посадки на суда, было предложено командирам подразделений выделить 1/3 личного состава, якобы, для создания маневренной группы по отражению атак противника. Таким образом, когда подошли суда, командование крепости смогло сразу же организовать посадку 500 человек. Командир крепости Барабанов и комиссар Калинин, оставаясь на передовой, лично снимали людей с обороны и направляли на погрузку. Командование позаботилось о том, чтобы заранее подготовить причалы, сходни, расставить краснофлотцев для охраны порядка на причалах. Погрузка и отход проходили быстро, к 4.00 на пристани уже никого не оставалось. Характерно, что после эвакуации второго эшелона фашисты еще несколько часов были в неведении. Только днем 19 мая после авиационной и артиллерийской подготовки с одновременной высадкой с моря шлюпочного десанта противник занял опустевшие крепостные сооружения и район причалов» [4]. 19 мая решением Ставки Крымский фронт был расформирован, но бои в районе Керчи остатков частей и подразделений фронта продолжались.

По официальной советской версии, бои в районе Керчи закончились 20 числа, но оказалось, что это не так. 21 числа противник попытался зачистить район советского плацдарма в районе Ени-Кале, и столкнулся с сопротивлением советских войск. При зачистке в районе Ени Кале взято 5440 пленных, и обнаружено 3 тыс. убитых.

Сопротивление на заводе Войкова тоже было сломлено только 21 числа. Захвачено 4 тыс. пленных и обнаружено около 1800 убитых.

По логике, после ликвидации этих очагов сопротивления оставался только Аджимушкай, но…

Внезапно выяснилось, что в районе мыса Тархан советские части еще оказывают сопротивление. В этот район для зачистки были направлены части 19 ПД румын. Донесение 19 пехотной дивизии (рум.) к вечеру 23 мая (!): « В результате тяжелых боев удалось блокировать противника в районе м. Тархан, Ведется уничтожение окруженных частей».

Количество трофеев, приведенных в немецких документах армейского уровня, впечатляет, однако, при внимательном изучении, можно прийти к выводу, что они несколько завышены, т.к. было произведено механическое сложение данных по 7 румынскому 42 и 30 немецким корпусам. Вместе с тем, часть подразделений передавалась из корпуса в корпус, из-за чего получился двойной счет. В результате, количество пленных резко возросло со 100 тыс. до 149 тыс., но только на бумаге. По факту, в пересыльные лагеря попало только 117 тыс. пленных. (36 тыс. отправлены в Днепропетровск, 74 находились в расположении 11 армии, остальные во временных лагерях). Та же ситуация и с трофеями. Количество трофеев 11 армии оказалось несколько завышено из-за того, что, к примеру, трофеи 28 ЛПД и 22 ТД были включены и в отчет 30-го и в отчет 42-го корпусов.

Противник уже с 14 числа вел подготовку к следующей операции- взятию Севастополя. С 23 числа на Керченском полуострове оставался только один очаг сопротивления – Аджимушкай.