Апрель 1942 года закончился явно не в пользу Крымского фронта. Фронт по-прежнему обладал численным преимуществом над немецкими войсками, однако, потерял значительное количество техники (прежде всего танков), не добившись успеха. О причинах неудач и по сию пору не утихают споры, строятся теории, выдвигаются версии. При разборе ситуации всегда следует учитывать, что причина поражения всегда является комплексной. Перекладывать вину за поражение на одного человека (как это было сделано после войны), как минимум глупо. Тем более, что по состоянию на май 1942г. Крымский фронт уже не являлся самостоятельным образованием.
28 апреля фронт был подчинен командующему северокавказским направлением маршалу Буденному. При этом, по инициативе командующего ЧФ и Севастопольского оборонительного района (СОР) вице-адмирала Ф.С.Октябрьского, эти два соединения были выведены из подчинения Крымского фронта и подчинены напрямую маршалу С.М.Буденому.
После неудачных наступлений весной 1942г. командование фронта пыталось оперативно разобраться и извлечь уроки, при этом, совершенно не понимая, что начинать нужно с себя. Один из таких разборов (более похожий на выволочку подчиненным) приведен в Приложении.
Возможно, это субъективная точка зрения, но «Разборы» очень неконкретны, и «судьи» сами не понимают, как правильно действовать, разговор постоянно перескакивает с темы на тему. Некоторые реплики просто глупы (как реплика про поверку личного состава). Выводы «разбора» логически не связаны с «разбором», и скорее всего, заранее подготовлены командованием. Эти разборы очень похожи на попытки неграмотного шамана починить радиоприемник.
Что еще обращает на себя внимание? Обязанности по взаимоувязке родов войск возлагаются не на штабы, организующие наступление, а на штабы дивизий, мол «вы уж там сами договоритесь…». Делается это без четкой постановки задач, без вариантов действий в случае той или иной ситуации.
Главными бедами нашего народа, если говорить с точки зрения философии, всегда являлись лень и непрофессионализм руководителей. У нас всегда процветали «эффективные менеджеры», которых в ту пору именовали «политически грамотными руководителями и командирами». Совершенно очевидно, что в СССР, в довоенное время, очень многие военноначальники получили звание совершенно незаслуженно, чаще всего, «кабинетным» путем.
Подобно тому, как современной «чистой науке» студенты становятся аспирантами, кандидатами, докторами, совершенно не имея практического опыта, ведя науку в эфемерные дали, не имеющие реального смысла, иные деятели становятся «генералами от сохи», приобретая при этом барские замашки. Разница лишь в том, что от деятельности «чистой науки» могут быть лишь денежные потери, когда «чистая наука» приходит в военное дело, страна платит за нее гибелью людей. К сожалению, следует признать, что до войны, в армии наверх выбивались не те, кто реально разбирался в своей области, а те, кто демонстрировал лучшие «комиссарские» качества.
Я приношу извинения за небольшое философское отступление, навеянное изучением документов того периода. Иногда документы, говорят об их составителе больше, чем все парадно-начищенные мемуары вместе взятые. Вернемся к конкретике, и начнем с расстановки войск.
Соотношение сил было явно не в пользу немецко-румынских войск. В классическом соотношении, наступающая сторона должна была иметь преимущество, как минимум 1:3. Немецкая армия по численности войск, наоборот, уступала Крымскому фронту. Ряд авторов утверждает, что вдвое. Считать можно по-разному. Можно считать глобально. В Крымский фронт входила и Приморская армия (с частями флота), которую блокировали силы той же 11-й армии.
Можно считать локально, высчитывая соотношение частей сосредоточенных на «Восточном фронте», как командующий 11-й армией называл в документах фронт на Керченском полуострове. Объективно: считать нужно и так и так. Дабы не грузить читателя долгими и нудными подсчетами, прикинем очень грубо, не вдаваясь детали (хотя тщательный разбор автором проводился). Будем считать только боевые части на Керченском полуострове.
Итак: Севастополь блокировали немецкие 22, 24, 72 ПД, румынские 4 ГСД и два полка 18 ПД, корпусные части 54 АК. Всего, на тот момент, чуть более 50 тыс. человек. В Приморской армии на тот момент насчитывалось около 53 тыс. человек и 12 тыс. в приданных боевых частях ЧФ[1].
Численность боевых частей на Керченском полуострове подсчитать тоже можно, используя доклады командующих армий. В 44-й армии числится 42,5 тыс. человек, 47-й – 42,7 тыс. человек, в 51-й – 43,3 тыс., в резерве фронта 30,6 тыс. человек. Всего, в боевых частях около 160 тыс. человек[2].
Их противник на этом участке имел личный состав немецких 30-го и 42 –го армейских корпусов, румынского 7-го корпуса, общей численностью 118 тыс. человек[3]. Подсчет, конечно грубый и он не учитывает, к примеру, части 11 дивизии НКВД, находившиеся на полуострове в тыловых районах, но это соотношение дает понятие о соотношении сил в прифронтовой полосе. Да, немецкие войска по численности уступали советским, но не в два раза, как указывает ряд авторов. Видимо это преимущество послужило причиной успокоенности для командования фронтом.
Построение войск Крымского фронта оставалось прежним. Изначально, в первой линии фронта (кстати, самого маленького по протяженности) находились две армии 44-я и 51-я, имея фронт, протяженностью, всего, около 30 километров. Перед наступлением на Кой Асанский узел, с целью уплотнения боевых порядков, в первую линию были выведены две дивизии 47-й армии (271-я и 320-я), подчиненные 51-й армии. В ходе наступления, для того, чтобы высвободить управление и штаб 51 армии, дивизии вернули в подчинение 47-й армии.
Таким образом, получилось, что на небольшом участке фронта оказались сосредоточены части, подчиненные штабам трех армий. Это отнюдь не означает, что части стояли скученной плотной толпой вдоль передовой линии, как пишет ряд авторов.
В работе, которая называется ««Мы опозорили страну и должны быть прокляты...» Керченская оборонительная операция (8—19 мая 1942 г.)» указывается: «Советские войска были довольно плотно построены на Парпачском перешейке (так называемых Ак-Монайских позициях)». В другом интернет-издании указывалось : «Причины поражения: Все три армии фронта располагались в один эшелон, в то время как одну армию необходимо было иметь в резерве. Все дивизии были расположены в одну линию, а их боевые порядки были сильно уплотнены. Каждое соединение занимало оборону на фронте около 2 км. Меры по созданию командованием фронта глубокоэшелонированной обороны не проводились. Вся группировка советских войск располагалась в наступательном построении, с целью нанесения удара правым крылом фронта, артиллерия имела такую же группировку и не имела подготовленных для обороны позиций» [4].
Пытаясь оправдать разгром частей Крымского фронта, ряд авторов утверждает, что, якобы Крымский фронт готовился к наступлению, и лишь в последний момент получил приказ к перестроению боевых порядков для перехода к обороне. Есть и другие версии. Так ли это?
План предстоящего майского наступления безусловно существовал, сохранилась его карта, но приказ о его начале еще не поступал в части, и подразделения еще не начинали сосредоточение для наступательных действий.
<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-unhide:no; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman","serif"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} span.MsoFootnoteReference {mso-style-noshow:yes; mso-style-unhide:no; font-family:"Times New Roman","serif"; mso-bidi-font-family:"Times New Roman"; vertical-align:super;} .MsoChpDefault {mso-style-type:export-only; mso-default-props:yes; font-size:10.0pt; mso-ansi-font-size:10.0pt; mso-bidi-font-size:10.0pt;} /* Page Definitions */ @page {mso-footnote-separator:url("file:///C:/Users/KDFXTE~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_header.htm") fs; mso-footnote-continuation-separator:url("file:///C:/Users/KDFXTE~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_header.htm") fcs; mso-endnote-separator:url("file:///C:/Users/KDFXTE~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_header.htm") es; mso-endnote-continuation-separator:url("file:///C:/Users/KDFXTE~1/AppData/Local/Temp/msohtmlclip1/01/clip_header.htm") ecs;} @page WordSection1 {size:612.0pt 792.0pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:36.0pt; mso-footer-margin:36.0pt; mso-paper-source:0;} div.WordSection1 {page:WordSection1;} -->
Действительно, три армии занимали совсем небольшой участок, но утверждать, что это вызывало скученность войск- некорректно. Каждая из армий имела на передовой по две дивизии, но остальные части находились во 2-м и 3-м эшелонах. Объективно, 30 км, это фронт обороны для 3 дивизий полного состава. На нем были сосредоточены 7 дивизий. Вроде бы плотность обороны избыточна, но…
10 километров, это фронт обороны для дивизии полного состава, имеющей два штатных артполка. Численность дивизий занимавших первую линию обороны составляла (с севера на юг):
47-я армия (271 СД полковника Торопцева – 10,4 тыс. человек; 320-я СД полковника Нечаева- 4,7 тыс. человек) в сумме 15 тыс. человек, чуть больше, чем дивизия полного состава. Та же картина с артиллерией, два артполка дивизий (850 и 985 АП), в сумме давали один артполк полного состава.
51-я армия (400 СД, командир полковник Вербов, 5 тыс. человек, 398 СД, командир полковник Мухамедьяров 7 тыс. человек, 302 СД – командир полковник Зубков 6 тыс. человек) Всего 18 тыс. человек, чуть больше одной дивизии.
44-я армия (276-я СД полковник Севастьянов, 8 тыс. человек, 63 ГСД полковник Виноградов 6,6 тыс. человек) В сумме 14, 5 тыс. человек, т.е. по численности одна дивизия, по артиллерии в сумме один артполк полного состава.
Причем, численность дивизий дана вместе с тылами[73]. Это означает, что плотность войск в первой линии обороны была нормальной. Она была чуть выше в центре, но, назвать это построение наступательным крайне сложно.
Сложно согласиться, с тезисом Всеволода Абрамова о том, что советское командование недооценило концентрацию немецких войск на южном фланге, и , якобы ждало немецкого наступления в центре. . В телеграмме маршалу Буденному, как раз указывалось на концентрацию войск на южном фланге. Но мер никто никаких не принял. Плотность фронта была в основном, равномерной.
Как указано в статье ««Мы опозорили страну и должны быть прокляты...» Керченская оборонительная операция (8—19 мая 1942 г.)»: «…однако эта плотность не везде была одинаковой. Примыкавший к Черному морю фланг Крымского фронта был слабее, и прорыв на этом направлении позволял выйти в тыл более сильной группировке 47-й и 51-й армий. Выполнение этой задачи возлагалось на XXX армейский корпус генерал-лейтенанта Фреттер-Пико в составе 28-й егерской, 50, 132 и 170-й пехотных дивизий и 22-й танковой дивизии. Кроме того, немцы собирались использовать открытый по морю фланг Крымского фронта и высадить в тылу атакуемой полосы усиленный батальон 426-го пехотного полка. XLII армейский корпус в составе 46-й пехотной дивизии и VII румынский корпус должны были провести отвлекающее наступление против правого крыла Крымского фронта. Операция получила кодовое наименование «Охота на дроф» (Trappenjagd)» [1].
Изучив расстановку войск на передовой Крымского фронта, согласиться с этим утверждением крайне сложно. Плотность боевых порядков и артиллерии была приблизительно одинаковой.
Другое дело, что «концентрация командования» на небольшом участке было явно избыточным. Семь дивизий неполного состава, численностью около 50 тыс. человек –это всего одна армия. Введя на небольшом участке, сразу три управления армиями, генерал Д.Т.Козлов допустил грубую ошибку. Сам он находился в Керчи, и непосредственно обороной не руководил, а у обороны не было одного хозяина, что усложняло и так запутанное управление войсками. Мало кто обращает внимание на то, что части связи, ПВО саперные части и, даже авиация (кроме дальнебомбардировочной) были роздана армиям.
К примеру, 47 армии подчинялись 380, 31, 348-й Зен АД, 91 и 256 инженерные батальоны, 79 полк связи, 25, 265, 270 истребительные полки и три батальона аэродромного обслуживания.
51-й были подчинены 91 полк связи, 659 линейный батальон связи, несколько связных и кабельно-шестовых рот, 214, 294, 351, 511 ЗенАД, 9, 10 и 11 взводы ДШК, 4 пульвзвода ПВО, 133 ИАП, 768 полк ночных бомбардировщиков, три батальона аэродромного обслуживания.
Армии, естественно, имели вторые и третьи эшелоны, но никто их не выстраивал на единой, взаимно согласованной между армиями линии обороны. Советский писатель Всеволод Абрамов в своей книге пишет: «6 мая начальник штаба фронта Вечный П. П. обратился в Военный совет фронта (Странно: а почему в той сложной обстановке не прямо и непосредственно к Козлову Д. Т.?) с предложением о выводе в резерв 47-го армейского полевого управления с подчинением ему войск 151-го укрепленного района, дивизий и частей фронтового подчинения. Причем части и соединения, входящие в состав управлению 47-й армии и державшие оборону на переднем крае, как видно из предложений, планировалось оставить на своих местах и передать 51-й армии. Таким образом, Вечный П. П. для укрепления обороны предлагал создать второй эшелон фронта. Это было правильное, хотя и очень запоздалое решение. Сохранился документ, из которого видно, что такой Военный совет состоялся в 7 мая в 23.45. В нем рукой Вечного поставлена дата предполагаемого немецкого наступления «10–15 мая», исправленная затем на «8–15 мая». В этом документе названы и вероятные направления наступления противника. Причем, немецкое запланированное направление вдоль Черного моря стоит на последнем месте» [2].
На вопрос автора об обращении напрямую к Д.Т.Козлову, можно ответить цитатой из телеграммы М.З.Мехлиса Сталину: «Если фронтовая машина работает в конечном итоге сколько-нибудь удовлетворительно, то объясняется это тем, что фронт имеет сильный Военный совет, нового начштаба, да и я не являюсь здесь американским наблюдателем...». Скорее всего, так и было, потому и обращение было в Военный совет, а не к командующему фронтом. В остальном, очень сложно не согласиться с автором. Решение, действительно, было правильным, но запоздалым. Это нужно было сделать раньше.
А пока, у 47 армии во втором и третьем эшелоне армии находились: 77-я ГСД, 224 СД, 236 СД 456 КАП, 596 ЛАП, 18-й ГМП.
51-я армия имела во втором эшелоне 138 СД, 390 СД, 398 СД, 400 СД, 25 КАП, 547 ГАП, 979 ЛАП, 989 ЛАП, 19 ГМП
44-я армия имела во втором эшелоне 157 СД, 404 СД, 53 АП, 457 ГАП, 766 ЛАП, 1/7 ГМП, 25 ГМП, 124 и 126 ОТБ.
Опираясь на устаревшие данные (данные за февраль и март 1942г.) некоторые авторы утверждают, что оборона Крымского фронта была плохо оборудована.
К примеру, Ф.И.Галкин указывает в своих воспоминаниях: «Войска к обороне не готовились. Еще в середине марта полковник Леошеня, проверявший ход оборонительных работ на Керченском полуострове, в своем докладе начальнику штаба инженерных войск Красной Армии генерал-майору Галицкому сообщал о том, что оборудование позиций Турецкий вал проводилось медленными темпами и без контроля. Подготовка не менее важных оборонительных позиций Керченского обвода велась из рук вон плохо. Инженерная подготовка войск первого эшелона заслуживала самой низкой оценки.
Чем объяснялись эти вопиющие недостатки? Конечно, не только плохим руководством начальника инженерных войск фронта полковника Смирнова. Главное заключалось в том, что Военный совет и, в частности, Мехлис считали, что войска не должны думать об обороне, так как это, мол, не способствует укреплению боевого духа. Эта «философия», по существу, выражала военную неграмотность и непонимание специфических условий фронта» [3].
Это не совсем так. Учитывая опыт предыдущих боев, части 51 и 47-й армий достаточно неплохо окопались, и оборудовали свою оборону. На немецких схемах прослеживается достаточно глубокая, оборудованная в инженерном отношении оборона. Данных противника по участку 44-й армии пока нет. Возможно, в инженерном отношении он был оборудован чуть хуже.
С точки зрения современного знания, оборона Крымского фронта, в отличие от немецкой, имеет один существенный недостаток: ее построение имеет устаревший, линейный порядок, без опорных пунктов круговой обороны и противотанковых опорных пунктов.
Кроме того, у армий отсутствует подвижный резерв, для закрытия прорывов. Весь подвижный резерв был собран под рукой у командования фронтом. В резерве фронта находились 156-я СД, которую, полностью сменила на Кавказском берегу 103 стрелковая бригада. 72-я кавдивизия, 12, 143, 83 стрелковые бригады, 39, 40, 55 и 56 танковые бригады 13 мотополк, 54 мотострелковый полк 229-й танковый батальон. Кроме того, во фронтовом подчинении находились 15 бригада ПВО, 344, 571, 509, 510, 391, 353, 310, 388, 151, 224, 373 зенитные дивизионы, два взвода ДШК, 151 УР, 4 фугасно-огнеметных роты, 113 и 132 авиадивизии дальнего действия, 742 бомбардировочный полк, 214 штурмовой авиаполк, 50, 45, 247, 36, 347, 268 истребительные авиаполки.
Традиционно принято писать о том, что : «Танковые войска Крымского фронта частично восполнили потери зимы и начала весны 1942 г. и состояли из 39-й (2 KB, 1 Т-34, 18 Т-60), 40-й (11 KB, 6 Т-34, 25 Т-60), 55-й (10 KB, 20 Т-26 и 16 Т-60) и 56-й (7 KB, 20 Т-26 и 20 Т-60) танковых бригад, 229-го (11 KB), 124-го (20 Т-26) и 126-го (51 Т-26) отдельных танковых батальонов. Все данные приведены на 8 мая 1942 г» [4].
Данные цифры вызывают большое сомнение, особенно по танкам КВ и Т-34. Советский писатель В.Абрамов приводит следующие данные: «Утром 8 мая Крымский фронт располагал 238-ю исправными танками, которые были объединены в четыре танковые бригады и три отдельных танковых батальона» [5]. Эти данные так же вызывают сомнение, особенно в части танков «Т-34».
По данным документов Крымского фронта до апрельского наступления в составе фронта насчитывалось 304 танка. После наступления осталось 12 «КВ», 57 «Т-60», 96 «Т-26», всего 165 машин. Остались не эвакуированными 14 «КВ», 1 «Т-34», 33 «Т-60», 27 «Т-26» всего 75 танков. противник, в пояснительной записке к операции «Охота на дроф» указывает: « особое беспокойство вызывает нахождение в нейтральной полосе 101 танка, некоторые из которых экипажами превращены в неподвижные огневые точки» [6]. Цифра указана несколько большая, но, возможно противник подсчитал танки, оставленные на нейтральной полосе в марте.
Как указывал в своих воспоминаниях Ф.И.Галкин: «Особенно много поврежденных танков оставалось в районе Кой-Асан, причем большинство экипажей не пожелали покидать свои машины. Ночью связные подносили танкистам продукты и боеприпасы» [7]
Суммируя количество танков, отремонтированных мастерскими с оставшимся после боев количеством боевых машин, мы получим, что в составе фронта оставалось чуть более 200 танков. Ф.И.Галкин пишет в своих мемуарах так: «Как ни горько сознавать, но надо сказать правду. Бой за освобождение Крыма, блестяще начатый десантной операцией, имел печальный финал, и в числе причин, обусловивших этот финал, следует назвать — отсутствие эвакуационных средств, что не позволило нам возвратить в строй множество боевых машин. Этот факт вызвал нежелательные последствия и морального характера. Танковые командиры начали свыкаться с ежедневными потерями материальной части и уже не так остро переживали свои неудачи. «Подбили танк?.. Сдадим в ремонт... Не удалось эвакуировать? Подождем, пока прибудет пополнение...» [8].
Имеются данные, по состоянию на 5 мая, которые указывают цифру в 198 исправных машин, из которых лишь 24 были тяжелыми. «Т-34» среди них нет вообще (один Т-34 числится в ремонте). Крымский фронт располагал 209 самолетами-истребителями, 140 бомбардировщиками (сюда вошли также 31 легкий ночной бомбардировщик У-2 и 6 самолетов-разведчиков). Большинство самолетов также было устаревших образцов, материальная часть их сильно была изношена». Моторы самолетов прошли по 6-8 ремонтов.
Всеволод Абрамов объективно указывает, что: «Количество вооружения и боевой техники на Крымском фронте в военно-исторической литературе обычно преувеличивается. Называются такие числа: 3 580 орудий и минометов, 350 танков и 400 самолетов. Это произошло потому, что авторы исследований использовали не фронтовые документы, многие из которых просто погибли, а данные Генерального штаба, где за Крымским фронтом числилось больше техники и оружия, нежели было в наличии. В действительности вся эта «лишняя» техника была утрачена в ходе наступательных боев зимой и весной 1942 и в свое время не была списана». Крымский фронт бездумно расходуя ресурсы «надорвался», и более не представлял собой той прежней мощи, которая всего пару месяцев назад была переправлена через пролив.
План немецкой операции предусматривал сосредоточение максимального количества авиации и артиллерии на узком участке, с одновременным ударом авиацией по центрам управления советскими войсками, последующий прорыв обороны на небольшом участке и нарушение коммуникаций советских войск моторизованными группами. Нарушение коммуникаций и снабжения советских войск, в дальнейшем, позволяет развивать наступление на участке прорыва, выходя в тыл тем советским частям, которые еще удерживают фронт, с последующим их окружением.
Построение войск противника было явно ассиметричным. В своей книге советский писатель Абрамов пишет: «Несмотря на то, что командование Крымского фронта знало о концентрации крупных сил противника на нашем левом крыле, правильных выводов о направлении главного удара противника заранее сделано не было. Наступление ожидалось в центре Крымского фронта в полосе 51-й армии при общем направлении вдоль железной дороги Владиславовка — Керчь. С учетом этого вероятного направления разрабатывались и контрудары нашими вторыми эшелонами и резервами в случае вклинения противника в нашу оборону. С возможностью наступления противника из района пос. Дальние Камыши вдоль берега Черного моря командование стало считаться только в самые последние дни» [9]. Действительно, немецкий левый фланг напоминал кувалду, которой планировалось нанести удар по южному флангу.
Некоторые авторы утверждают, что противник специально выбрал особо слабый участок обороны. Как указывается в том же источнике: «29 апреля офицер Генерального штаба при командовании Крымского фронта майор Житник А. в своей докладной записке писал: «Я считаю, что настал момент, когда необходимо либо полностью вывести 63-ю ГСД во второй эшелон (это самое лучшее) или хотя бы по частям. Ее направление — это направление вероятного удара противника... Вряд ли эти войска способны к серьезной, стойкой обороне». На этом документе сохранилась резолюция Мехлиса: «Тов. Вечный, надо подготовить ряд указаний». Но серьезных мероприятий по укреплению этого участка более боеспособными войсками проведено не было, хотя до немецкого наступления оставалось еще более недели» [10].
Тезис о том, что противник специально выбрал именно 63-ю ГСД, чтобы нанести удар на участке наиболее слабой дивизии, тоже не выдерживает критики. План немецкого наступления был разработан еще 2-го апреля. Да, действительно, дивизию нужно было менять, но направление немецкого удара этот фактор не определял.
Противник на «Восточном фронте» сосредоточил:
7-й румынский корпус (небольшой участок фронта на севере)
-8-ю кавдивизию румынских войск (переформирована из 8-й кавбригады), без 3-го моторизованного полка. Кавдивизия была сосредоточена за болотом, на случай прорыва советских войск.
-19-ю ПД (рум) удерживающую отведенный участок фронта)
-7-й кавполк (рум) в резерве у 19-й ПД
-53-й артдивизион (из 4-й горнострелковой дивизии)
42 армейский корпус (участок фронта на левом фланге Кой-Асанского выступа и опорный пункт Кой-Асан)
-46-я ПД (фронтом на север на фланге опорного пункта)
-122-й пехотный полк (50-я ПД) занимает Кой-Асанский выступ. Полку приданы в качестве усиления две 15 см батареи из 24-й ПД, 173-й противотанковый дивизион, 14 рота (рота артиллерийского вооружения) 186-го полка и дивизион 173 артполка из 73-й ПД
30-й армейский корпус составлял ударную группировку. Он состоял из (с севера на юг):
-50-й ПД (без одного артдивизиона и 122-го полка)
-28-я ЛПД (в полном составе)
-132-й ПД (без 3-й роты пионерного батальона)
Позади фронта этих двух дивизий, в качестве ударных групп прорыва сосредоточились:
-170-я ПД (без двух пехотных полков и части пионерного батальона)
-22-я ТД (в полном составе)
-105-й пехотный полк (без роты тяжелого арт. вооружения)
-3-й моторизованный кавполк (из 8-й рум. кавдивизии)
-14-й батальон румынской горной дивизии
В качестве моторизованных групп для развития успеха планировалось использовать моторизованные группы. Уже в ходе операции были сформированы:
А) «группа оберста Гроддека», состоящая из:
-560-го противотанкового дивизиона армейского подчинения
- 3-й роты (моторизованной) 173 пионерного батальона (73-й ПД)
- 6-й роты «Бранденбурга 800»
-моторизованной батареи 70-го реактивного полка
-батареи 197-го дивизиона штурмовых орудий
-154-го моторизованного артдивизиона
-1-го батальона 391 пехотного полка (170-й ПД) на грузовиках
-22 разведбата
-румынского мотополка (бригады) Р.Корнэ
-легкой и тяжелой батарей ПВО 1-го дивизиона 64-го полка ПВО
-2 моторизованных батарей корпусной артиллерии
Б) «группа оберста Мюллера», состоящая из:
- батареи 190-го дивизиона штурмовых орудий
-223-й роты трофейных танков
-14-й роты тяжелого вооружения 105-го полка
-1-го батальона 105 полка (на грузовиках)
-двух эскадронов 3-го румынского мотополка
-2 моторизованных батарей корпусной артиллерии
-моторизованной батареи 70-го реактивного полка
- моторизованной роты саперов 132-й ПД
-легкой и тяжелой батарей ПВО 1-го дивизиона 64-го полка ПВО
В прямом распоряжении 11 армии 190, 197 и 249 дивизионы штурмовых орудий и 213-й ПП (из 73-й ПД) [11].
За сутки до наступления дивизионы штурмовых орудий были направлены в 50-ю 132 и 170 дивизии. В отличие от предыдущего, «размазанного» удара советских войск, наблюдается очень концентрированное сосредоточение немецких войск на одном небольшом участке, построенных в несколько эшелонов наступления.
Артиллерия была сосредоточена примерно таким же образом.
50-ю ПД поддерживали:
-собственный 150-й артполк: 6 батарей 10,5 см гаубиц и 3 батареи тяжелых орудий, две батареи 10,5 см гаубиц из 240-го АП, 2 батареи 280мм гаубиц (814-й дивизион)
-197 дивизион штурмовых орудий
-два дивизиона 1-го тяжелого реактивного полка
28-ю ЛПД поддерживали (общее управление 110-я арткомендатура)
-собственный 28-й артполк 4 батареи горных орудий, 3 батареи 10,5 смгаубиц, 4 батареи тяжелых гаубиц
-140-й моторизованный артполк (22-й ТД) в составе 6 батарей 10,5 см гаубиц, 4 батарей 15см гаубиц и батареи 100мм пушек
-49-й тяжелый артполк особого назначения 3 батареи 10,5 см гаубиц (из 173-го АП), батарея самоходных 194мм французских орудий, 3 батареи чешских 15см гаубиц, две тяжелые пушечные батареи
-190-й дивизион штурмовых орудий
-70-й реактивный артполк.
132-ю пехотную дивизию поддерживали:
-собственный 132-й артполк (3 легких 10,5 см дивизиона трехбатарейного состава и один 15см дивизион двухбатарейного состава) Всего 9 батарей 10см и две 15 см.
-240-й артполк 170-й ПД 5 батарей 10,5 см, 3 батареи 15 см и две батареи 210мм (дивизион 833 артполка, приданный 240-му АП)
-2-й дивизион 1-го тяжелого реактивного полка
Помимо этого в резерве корпуса находилось два дивизиона ПВО (один самоходный из 22-й ТД) [12].
Состав дивизии: 203 танковый полк, 22 бригада моторизованной пехоты, состоящая из 129 и 140 моторизованных пехотных полков, 140 противотанковый дивизион, 24 мотоциклетный батальон, 140 моторизованный артполк, 140 моторизованный батальон связи, 50 пионерный моторизованный батальон, 140 служба снабжения.
В составе 203 танкового полка штаб полка ( 3шт. Т-2; 5шт. 38t, 1шт. Т-4), рота технического обслуживания и три танковых батальона
-1-й батальон 9шт. Т-2; 10 шт. Т-3; 39 шт. чешских трофейных 38t, 10 шт. Т-4
-2-й батальон 9шт. Т-2; 10 шт. Т-3; 39 шт. чешских трофейных 38t, 10 шт. Т-4
-3-й батальон 21шт. Т-2; 37 шт. чешских трофейных 38t, 9 шт. Т-4
В составе 140 артполка 4 моторизованных дивизиона
- 1 и 2 дивизионы по 3 батареи 10,5 см гаубиц на мехтяге
- 3-й дивизион: две батареи 15см гаубиц и батарея 10,5 см пушек на мехтяге
-4-й дивизион ПВО: две батареи 8,8см пушек и батарея (12шт.) 2 см зенитных автоматов
В составе 140 противотанкового дивизиона две батареи (по 6 шт.) самоходных орудий, с 7,62 смтрофейной русской пушкой, батарея 5см противотанковых пушек.
[1] «Мы опозорили страну и должны быть прокляты...» Керченская оборонительная операция (8—19 мая 1942 г.) https://military.wikireading.ru/4731
[2] Абрамов Всеволод «Керченская катастрофа 1941-42г.» Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[3] Галкин Ф.И. «Танки возвращаются в строй» М.: Воениздат, 1964 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[4] «Мы опозорили страну и должны быть прокляты...» Керченская оборонительная операция (8—19 мая 1942 г.) https://military.wikireading.ru/4731
[5] Абрамов Всеволод «Керченская катастрофа 1941-42г.» Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[6] NARA T-312R-1691
[7] Галкин Ф.И. «Танки возвращаются в строй» М.: Воениздат, 1964 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[8] Галкин Ф.И. «Танки возвращаются в строй» М.: Воениздат, 1964 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[9] Абрамов Всеволод «Керченская катастрофа 1941-42г.» Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[10] Абрамов Всеволод «Керченская катастрофа 1941-42г.» Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru.
[11] NARA T-312 R1362 (11 AOK) fr 0138
[12] NARA T-312 R1362 (11 AOK) fr 0138
[1] Ресурс «Память народа». Документы оперативного управления Крымского фронта. Справка-доклад о состоянии Приморской армии.
[2] Ресурс «Память народа». Документы оперативного управления Крымского фронта. Справки о численности армий, входящих во фронт.
[3] NARA T-312 R1362 (11 AOK) fr 0138
[4] https://military.wikireading.ru/4731
