В первой части статьи (“Трудовой крафт”, “Солидарность” № 22, 2021) мы оценили пересечения между производственным процессом периода позднего феодализма и сегодняшними тенденциями. С поправками, конечно, на интернет и Моргенштерна. Но производством дело не ограничивается. Трудовые отношения тоже подвергаются серьезному давлению.
Пандемия упростила и ускорила процесс перевода огромной части работников из офиса на удаленную форму работы. Сейчас работник на удаленке - это “плюс-минус” такой же работник, что и в офисе. У него есть право на колдоговор, социальные выплаты, определение в договоре условий труда и обязательств работодателя. Права такого работника может и должен защищать профсоюз.
И профсоюз, несмотря на “удаленную” специфику, может “подладиться” под новые, дистанционные условия. Для профсоюза этот переход может быть относительно безболезненным организационно, в том числе потому, что этот работник уже в нем состоял на момент вывода рабочего места из офиса. Наладить связь с таким работником можно. Тем более что сейчас в российском Трудовом кодексе его права достаточно полно прописаны.
Но не надо смешивать удаленный труд работников (а также их оплату труда, права и гарантии) и труд другой части работников, который вроде бы внешне похож на удаленку, - труд самозанятых. Самозанятые тоже вроде бы вне офиса, им тоже присылают задания, которые следует выполнить. А по сути они находятся в совершенно другом статусе. И вывод на удаленку сейчас фактически маскирует собой вывод на самозанятость.
В предыдущей статье (“Трудовой крафт”) я описывал имеющиеся социальные перспективы самозанятых - в смысле пенсии, пособий. И эти перспективы на сегодня плохо выглядят. Плохо - для работников. А с точки зрения экономии своих ресурсов - это экономический Клондайк для работодателей и государства, отвечающего через социальные фонды за пенсии и пособия и одновременно крупнейшего работодателя. Частный работодатель через институт самозанятых экономит на выплатах в соцфонды и радикально упрощает себе жизнь, уходя от трудового договора с работником к контракту с “независимым бизнесменом” - самозанятым. Государство на сегодня не отвечает за пенсии и больничные для самозанятых (что естественно - взносов-то они не платили). И одновременно, как крупнейший работодатель в стране, может - чисто гипотетически - рассматривать “самозанятость” для внедрения в бюджетную сферу. Нереально? Самозанятый врач? Учитель? Так уж нереально?
Итого. Одновременно идут несколько процессов. Перевод части сотрудников на удаленный формат работы. Продвижение института самозанятых - модернизированного варианта “индивидуального предпринимателя”, только объединяющего по факту работников. И не забываем про внедрение автоматизации, роботов и т.д. Все эти процессы объективно увеличивают прибыль предпринимателя (не мелкого, конечно, а крупного), и поэтому будут продвигаться им и далее. А также той частью государства, которая ради прибыли крупного предпринимателя готова превратить страну в “трудовой человейник”. (Человейниками называют районы массовой жилой застройки, лишенные социальной инфраструктуры, зелени и т.д.)
Конечно, государство начало декларировать необходимость определения трудовых прав и гарантий для самозанятых. Проблема в том, что есть одна нерешаемая задача: как, например, гарантировать им пенсию, если людей и заманивали в новый статус отсутствием необходимости перечислять на нее взносы? То же самое по пособиям. Говорят о том, что самозанятые смогут получать такую зарплату, чтобы самостоятельно откладывать на старость и обеспечивать себе медицинское обслуживание по ДМС. И вот тут возникает проблема для новых “ремесленников”, “крафтовых пролетариев” и профсоюзов.
По идее, мы понимаем: чтобы договориться с работодателем о более высокой зарплате, необходимо объединить свои усилия. Это традиционный способ, который бытовал еще до эпохи промышленного производства. Но как может объединить свои усилия “рассеянный”, удаленный, диверсифицированный, самозанятый работник, находящийся вне традиционного рабочего места или вне трудового коллектива?
Больше двадцати лет назад профсоюзы столкнулись с началом этого процесса. Тогда из крупных предприятий выводили сервисные подразделения в отдельные юридические лица. И мы наблюдали мучительный процесс создания новых профорганизаций, заключения новых колдоговоров или распространения действующих на вновь созданные структуры. Но тогда - это были все-таки организации, а не отдельные частные лица. Сегодня же возникает проблема объединения отдельных людей, находящихся в разных местах, но выполняющих схожую работу.
Есть мнение, что профсоюзам нужно заниматься “теми, кто остался”. То есть в рамках существующих единых предприятий, трудовых коллективов продолжать действовать по стандартной схеме. А самозанятые “ремесленники” - сами виноваты, сами дураки, не понимающие своих интересов и перспектив. Раз законодательство не определяет самозанятых как работников, а их контрагентов как работодателей, то и предоставим самозанятых их несчастной судьбе. На мой взгляд, это мнение, не вполне оценивающее перспективу.
Уже сейчас в стране есть целые отрасли, где есть работники, но почти нет профсоюзов. Почему? Потому что профсоюзы в этих отраслях не переделали свою техническую работу для индивидуальной помощи работнику, а продолжали мыслить категориями “большое предприятие”, в то время как предприятия либо уменьшались, либо вообще становились ИП. Новые формы управления и коммуникации сделали это возможным.
С этими формами управления и коммуникации можно воевать, их можно отторгать, но они уже есть, они приносят прибыль, а значит, они, как минимум в экономическом смысле, эффективны и перспективны. И сегодня даже там, где вроде бы такое невозможно (например, в металлургии), давайте прикинем: разве фантастика - автоматизированное производство с небольшим числом высокопрофессиональных специалистов, “крафтовым офисом” из самозанятых, выполняющих удаленную работу, и группой низкооплачиваемых работников одной функции - вовремя нажать на кнопку там, где это еще не может сделать машина?
Конечно, этот процесс до пандемии сдерживала высокая стоимость роботов. Но и они дешевеют. Что - идти ломать машины? Раз уж есть конкретные исторические аналогии - становиться луддитами?
Я не сомневаюсь, что в исторической перспективе на смену нынешней индивидуализации трудовых отношений, ее “крафтовому” периоду, снова придет процесс “коллективизации”. Но когда это произойдет - вопрос открытый. Четыреста лет назад это заняло полторы сотни лет - и ремесленников начали объединять в большие предприятия, единые производства, ставить на конвейер. Как следствие - появились современные профсоюзы.
Сейчас изменения быстрее, динамичнее. И профсоюзы УЖЕ есть. Но профсоюзы - как результат предыдущего исторического периода. Отказ от них в принципе будет означать радикальный откат трудовых прав работника. Но и отказ от изменений внутри профсоюзов, консервация методов работы - будет означать медленное ужимание размеров профсоюзной структуры и, как следствие, ее возможностей.
Нынешняя задача заключается в том, чтобы изменить организационно-технологическую форму профсоюзной организации, одновременно пытаясь сохранить достигнутый уровень социальных и трудовых прав работника. Если коротко: нужна индивидуальная работа профсоюзной структуры не только с каждым “удаленным”, но и с самозанятым. То есть - персональные данные, коммуникация специалистов с членом профсоюза в формате 7/24, жестко консолидированные ресурсы, возможность солидарной поддержки на этой основе КАЖДОГО члена профсоюза. И уверенность этого члена профсоюза в получении такой коммуникации и поддержки.
Такая задача не может быть решена отдельной, децентрализованной профсоюзной организацией. Несмотря на сегодняшний (у кого-то - уже вчерашний) вес и влияние, она будет либо постепенно уничтожена, либо поменяет качество - из организации работников станет организацией контроля над работниками, HR-департаментом. Поэтому изложенные выше изменения - вопрос сегодняшнего дня. Для кого-то, увы, уже вчерашнего. Каждый из руководителей профсоюзной структуры может прикинуть на себя: возможно ли это и какие для этого нужны решения?
Очень сложно. Но не невозможно.
Александр Шершуков, главный редактор газеты "Солидарность"