Наверно не очень правильно предлагать читателю Дзена текст, обобщающий предыдущие тексты. Но мне очень хочется поделиться с вами своими размышлениями, вызванными сразу несколькими событиями сезона. Я уже писала о них здесь:
Что изменила картина Брейгеля?
Перечитывать прежние тексты совсем не обязательно. Упоминаю о них скорее для того, чтобы эту статью не сочли плагиатом)))
***
Человек вышел из природы, впитав в себя ее базовые законы. Один из них – общение с теми, кто больше других похож на тебя. Так упрощается процесс понимания, а, значит, – сохраняется энергия, необходимая для продолжения жизни. Часто даже не сознавая этого, мы сторонимся нового, непривычного, непохожего… В том числе – и людей с внешними проявлениями инвалидности.
Но верно и другое: человек выделился из животного мира именно благодаря тому, что однажды шагнул «за флажки» – и ощутил вкус творения нового, побуждающий к дальнейшему развитию своих возможностей. Разумеется, далеко не все попытки оказывались удачными, однако радость победы давала силы для преодоления трудностей. Так постепенно человечество училось творить жизнь по собственному замыслу.
Именно на это опирается идея инклюзии. Отказываясь от деления по социальным, возрастным, идейным и прочим признакам, люди учатся видеть в другом не опасность или помеху, а возможность для расширения общего пространства. Наиболее продуктивно эти идеи развиваются в сфере искусства, где непохожесть – не минус, а залог успешности.
В непростом сезоне 2020/2021 года столичные инклюзивные коллективы сумели выпустить несколько премьер, в которых очень ярко отразились различные грани понятия инклюзии. О них и пойдет рассказ.
Больше, чем видно на первый взгляд
Фламандский художник Питер Брейгель Старший, живший в середине XVI века, первым в Европе стал изображать на своих полотнах слепых людей. Физическая слепота была для него олицетворением другой слепоты – духовной, неспособности человека противостоять злу, преодолевать собственные слабости на пути к добру. Казанскому режиссеру Туфану Имамутдинову этот мотив Брейгеля показался очень важным. «Художник часто говорит о «не-виданных», невероятных событиях, которые никогда не случались раньше, – отмечает он. – Когда эти явления все-таки происходят — вокруг или с самим человеком — людям комфортнее не замечать их».
В октябре 2020 года на ежегодном фестивале «Пушкинский для всех» он представил концепцию своего нового спектакля «Здесь больше, чем просто селедка», поставленного с артистами Центра творческих проектов «Инклюзион» по мотивам картины Питера Брейгеля «Фламандские пословицы» (она же – «Нидерландские пословицы», она же – «Мир вверх тормашками»). Как посчитали исследователи, на этом гротескном полотне изображено более 100 пословиц, и название спектакля – одна из них. К его музыкальному оформлению режиссер привлек одного из корифеев российской музыки, композитора и философа Владимира Мартынова. А тот порекомендовал к участию в спектакле виртуозных исполнителей на старинных инструментах Анну Тончеву и Романа Ломова. И все же главные создатели действа – не они, а шесть артистов, большинство из которых тотально слепы, а трое – и вовсе слепоглухие. Премьера спектакля состоялась 4 ноября 2020 года, и с тех пор один раз в месяц он идет на сцене Театрального центра имени Мейерхольда. И каждый раз зал, согласно реалиям нашего времени, оказывается наполовину полон.
Перед началом спектакля организатор проекта, руководитель Центра творческих проектов «Инклюзион» Татьяна Медюх рассказывает, что первым этапом работы стало подробное изучение артистами содержания картины Брейгеля с помощью тактильной копии и тифлокомментария Веры Февральских. А затем они стали создавать собственные этюды на темы фразеологизмов или просто поучительных случаев, лучшие из которых и вошли в окончательный сценарий.
Впрочем, человеку, пришедшему на спектакль, необязательно даже знать о существовании брейгелевского полотна – прямых отсылок к нему в действе нет. Хотя инициаторы проекта позаботились и об этом. В фойе картина представлена сразу в двух вариантах: на мониторе и в виде тактильной копии (для тех, кто не видит). А для тех, кто плохо слышит, во время спектакля идет сурдоперевод. И всё это – не просто реверансы в сторону инклюзии. Так идее Брейгеля противопоставляется повествование о духовно зрячих людях, которое должно быть доступно буквально каждому.
Первое, чему предаются зрители, – это разгадывание смысла отдельных сценок. Сделать это не так сложно, как кажется, поскольку в самом начале одна из актрис, Наталья Горох, дает достаточно внятные подсказки.
Но недаром название спектакля расшифровывается как: «Тут что-то большее, чем видно на первый взгляд». Наблюдая за действиями шести человек, которые сидят рядком на диване, выхваченные из окружающей тьмы ярким светом софитов, быстро начинаешь замечать выразительность их жестов, нежность и точность прикосновений, яркость мимики… И это – притом, что ни мимики, ни жестов партнеров большинство из них не видит.
Дальше – больше. По ходу спектакля Александр Качанов залихватски исполняет лезгинку, слепоглухие Ирина Поволоцкая и Алексей Горелов прошлись в туре вальса. А незрячий Роман Петухов и вовсе отважился станцевать фрагмент партии Красса из балета «Спартак», причем сначала проговорил последовательность движений вслух. Похоже ли это было на классический балет? Разумеется, нет – так же, как гротесковые персонажи Брейгеля вряд ли похожи на реальных жителей Фландрии. Однако воинственный дух римского полководца он передал. А зритель получил возможность понять, чего стоит непринужденное передвижение артистов по сцене.
Пришедшие на этот спектакль люди на час попадают в яркий и радостный мир, в котором есть смех и шутки, нежность и решительность, но нет злобы, алчности и эгоизма. В душах артистов живут бесконечные миры, по которым они путешествуют с закрытыми глазами, где можно слышать, замкнув уши и говорить, не открывая рта, и на сцене они приоткрывают их для нас. В конце Наталья Горох просит зрителей закрыть глаза, и весь зал около минуты внимает негромкой мелодии. Потом следует разрешение открыть их – и оказывается, что свет в зале потух. «Что-то изменилось?» – спрашивает Наталья. И мы понимаем: дело не в освещении. После спектакля что-то должно измениться в нас самих. Но для этого нужно усилие со-творчества…
По направлению к тождеству
Там же, в Центре имени Мейерхольда, тоже раз в месяц идет еще одна премьера этого сезона – спектакль Интегрированного театра-студии «Круг II» «Возможность тождества». И чем ближе дата очередного показа, тем меньше шанс зрителей купить билеты…
Как признался худрук «Круга II» Андрей Афонин, в основе замысла изначально было стремление показать многогранность двух занятых в постановке артистов – танцора, хореографа и режиссера Тараса Бурнашева и актера театра «Круг II» Станислава Большакова. Но, увидев статью «Тождество» в Википедии, он решил усложнить задачу и поставить вопрос о том, возможно ли в принципе тождество двух предельно разных людей. Так непринужденные диалоги героев стали чередоваться с фрагментами текста из энциклопедии, которые подчеркнуто отстраненным голосом читает сам Афонин.
В результате спектакль «про людей» превратился в спектакль «про человечество». Хотя одно не отменяет другое – бОльшую часть времени речь на сцене идет о самых обыденных вещах, от любви к молоку (которое тут же и распивают) до поездки на море. Однако, утвердив в сознании зрителей мысль о том, что даже очень разные люди при желании могут найти множество общих интересов, Афонин неожиданно заявляет новую тему – тему тождественности человека самому себе. Ее развил вслух Тарас Бурнашев, перечисляя освоенные профессии и пытаясь ответить на вопрос, кто же он на самом деле. Однако в скрытом виде эта же тема с ошеломляющей силой раскрывается Станиславом Большаковым – талантливым перформером и пластическим артистом и одновременно – человеком, с трудом строящим связный рассказ. У зрителя, не погруженного в реалии инклюзивного театра, он может вызвать «взрыв мозга» своей способностью совмещать вещи, с обыденной точки зрения трудносовместимые. Зато с точки зрения инклюзии Станислав – находка. Подчеркнутое внимание Тараса к личности своего партнера подкрепляет усилия зрителей понять и принять его таким, каков он есть – и, судя по отзывам, это сработало.
Сила личности Большакова наглядно проявилась на премьере в конце декабря 2020 года, когда стечение обстоятельств до предела усложнило замысел. Мало того, что в условиях пандемии в зале не было зрителей (они смотрели спектакль онлайн), так еще и Бурнашев, оказавшийся на карантине, участвовал в спектакле в формате телеконференции. По сути, Станислав больше часа работал на сцене за двоих при минимальной поддержке зала, в котором сидел десяток сотрудников «Круга II», взаимодействуя с «говорящей головой» на огромном экране. И он отлично справился с этой задачей! Так, между делом, в очередной раз был подвергнут сомнению тезис о пресловутых «ограниченных возможностях», якобы мешающих их обладателям успешно конкурировать с оставшейся частью общества. (Кстати, найдется ли хоть один человек, который отважится назвать ее «людьми с неограниченными возможностями?»)
И это – еще один повод утверждать, что сходства между самыми разными людьми все же гораздо больше, чем различий.
Моцарт как средство инклюзии
На первый взгляд, событие, которое состоялось 14 мая в Камерном зале Московского международного дома музыки, не имеет ничего общего с предыдущими сюжетами. Но мы-то уже знаем, каким обманчивым бывает пресловутый первый взгляд… Впрочем, концерт-лекция – это действительно не спектакль…
Итак, в тот день известный музыкальный педагог и лектор Юлия Монастыршина предложила вниманию слушателей лекцию «Моцарт. Концерт при свечах» из серии «Культурные рифмы». (Напомню: рифма – это звуковая перекличка концов стихотворных строк.) Раскрыть тему ей помогли солисты Камерного оперного театра содружества «Гомер».
Лектор начала с обескураживающего набора фактов. Доказано, что музыка Моцарта благотворно влияет на течение беременности у женщин и повышает надои у коров. А еще ее любил Сталин. А еще консерваторские «зубры» просят сыграть Моцарта всякий раз, когда хотят проверить уровень абитуриента, поскольку хорошо исполнить его очень сложно… Словом, музыка Моцарта способна зарифмовать буквально «всё со всем», а приятие разнообразия – и есть один из признаков инклюзии.
Однако дело не только в этом. Сам состав участников лекции-концерта стал отличной иллюстрацией инклюзии в узком значении слова, то есть включения в активную жизнь людей с инвалидностью.
Не все знают, что кандидат искусствоведения Юлия Монастыршина – инвалид с детства по зрению. На лекции она призналась, что учит произведения на слух, «с пластинки». Несмотря на это, она окончила Московскую консерваторию, успешно начала карьеру пианистки… Неудачное падение с переломом руки поставило на ней крест. Юлия нашла себя в преподавании и чтении лекций – и делает это мастерски! В концерте принял участие ее младший сын Глеб Монастыршин – живое подтверждение ее преподавательского дара.
В длинном названии театра «Гомер» нет лишних слов. Это – инклюзивный коллектив музыкантов, в составе которого немало людей с проблемами зрения. В этот раз на сцену вышли два сопрано, лауреаты международных конкурсов Елена Мартиросова и Анастасия Зверева, а также их аккомпаниатор Наталья Трофимова.
Вместе с Моцартом и другими композиторами его эпохи эта компания больше двух часов держала в напряжении весь зал! Разумеется, зрители видели, что коллеги выводят Елену Мартиросову на сцену под руку, а Глеб, закончив выступление, не сразу понял, куда идти (возможно, ему просто хотелось остаться с мамой). Но всё это совершенно не мешало главному – наслаждению от искрометной, блистательной речи лектора и чудесного исполнения произведений. Напротив, добавляло в этот процесс что-то очень живое и домашнее, что редко бывает на концертах классической музыки. Несмотря на вечернее время, в зале было немало детей – и все они тоже были захвачены процессом!
И тут мне подумалось: видимо, это и есть воплощение инклюзии, когда разные люди в разном качестве без принуждения объединяются в одном действии, которое приносит радость им всем. Однако концерт напомнил и об обратной стороне этого процесса. Чтобы такая инклюзия из идеала превратилась в реальность, всем участникам нужно приложить немалые усилия, как профессиональные, так и человеческие. По сути, нужно вместе сотворить жизнь, построенную на иных принципах бытия. В процессе инклюзии все – творцы, здесь нет благополучателей. Вот о чем часто забывают наиболее нетерпеливые поборники инклюзии. Но это уже совсем другая тема…
