Здесь нет экранов, поэтому мы не можем узнать, как проходят бои. Только долетающие с арены крики говорят, что Алан и его соперник все еще живы.
Я не нахожу себе места, переживаю за Ала и за свое скорое сражение.
- Почему здесь нет экранов? Как мы должны понять, кто выиграл? – фыркает Ирвин.
- Чтобы другие химеры не узнали, как ты дерешься. Не увидели твоих сильных и слабых сторон заранее. Организаторы об этом хорошо позаботились, - откликается Коул. – Ваш друг, он долго жил на улице?
- Он там вообще не жил, - отвечаю я, делая еще один круг по тесной клетке.
Коул вздыхает и цокает языком.
- Тогда шансов маловато.
Опускаюсь на лавку, передохнуть, но тут же вскакиваю, услышав радостные крики зрителей с Арены.
Сердце бьется в два раза чаще, чем обычно. От волнения не могу нормально дышать.
- Мэл, ты справишься, - пытается приободрить меня Ирвин. – В крайнем случае постарайся убить кого-нибудь из людишек, чтобы не умирать без боя.
Усмехаюсь. Это излюбленная шутка вожака. Не сдаваться без драки. Умираешь сам, забери с собой своих врагов. Неплохая тактика для камикадзе. Вот только я не хочу еще погибать.
Делаю несколько успокаивающих глубоких вдохов.
Раздается тот же звон, что и в первый раз. Сейчас смотритель приходит один.
- Рыжая, выходи, - он направляет на меня металлическую палку. Такими иногда пользуются Ловцы, чтобы током обездвиживать химер, решивших сразиться в близком бою.
Если попытаюсь сбежать, электрошокер просто вырубит меня. Выбор невелик.
- Прощай, Ирвин, - крепко обнимаю своего лучшего друга, вожака и брата. Он был для меня всем.
- Ты вернешься, Мэл, - говорит он. – Ты должна.
- Пошевеливайся, - конец палки утыкается мне под ребро.
Отпускаю Ирвина и выхожу из клетки. Дышится тяжело. Надеюсь, что против меня поставят кого-нибудь слабого.
Иду медленно, стараясь оттянуть тот момент, когда окажусь на арене с ошейником на шее под взглядами сотен людей.
- Поторопись, никто тебя ждать не будет, - надсмотрщик толкает меня вперед.
Я прохожу мимо химер в клетках, кто-то косится на меня злобно, кто-то поджимает губы.
- Удачи, - шепчет девушка со спутанными светлыми волосами и пяточком вместо носа.
Едва заметно улыбаюсь ей.
Мужчина больно хватает меня за плечо и направляет к дверям, ведущим прочь из зала.
За ними небольшой коридор, здесь шум с Арены еще громче.
Меня заводят в почти пустую комнатушку.
- Переодевайся, - смотритель достает из шкафа белую футболку и леггинсы. – Обувь тоже снимай.
Выходить он явно не собирается, приходится отвернуться самой, стянуть с себя теплые вещи и надеть предложенные.
- Повернись, - требует мужчина и защелкивает у меня на шее неудобный черный ошейник. – Будет немного больно.
Он нажимает кнопку на маленьком пульте.
Шею, а потом и тело пронзает боль. Я падаю на пол, судорожно пытаясь сдернуть чертов ЭШО, но только дергаюсь в припадке. Боль через некоторое время проходит, но вставать с пола боюсь. Все еще держусь руками за ошейник, пытаясь отодрать его от горла.
- Да, заряд оказался больше, чем я думал. Извини. На арене будет слабее, - успокаивает меня мужчина и поднимает на ноги. – Отдышись, у тебя пять минут, пока с поля уносят прошлых игроков.
Приваливаюсь к стене и пытаюсь взять себя в руки.
- Я пока расскажу тебе правила, красотка, - усмехается смотритель. Перевожу на него невидящий взгляд. – Они довольно просты. Тебе надо победить соперника. Он должен либо умереть, либо упасть без сознания, либо не подняться из-за сломанных конечностей. Если будешь поддаваться, получишь удар тока. Победишь – с нас вкусный ужин и отдельная койка. Проиграешь – корка хлеба, стакан воды и ночь в клетке.
- Как мне… Как мне уехать отсюда? – слова даются с трудом, язык заплетается, а еще я не верю, что он ответит на этот вопрос. Даже ожидаю злобного смеха.
- Ты должна побеждать, - пожимает плечами мужчина. – Когда мы решим, что ты достаточно отработала здесь, возможно, отправим за границу на реабилитацию. Так что постарайся хорошенько.
А потом раздается гудок.
- Идем, - смотритель указывает мне на дверь.
А я пытаюсь понять, как он оказался на этой работе. Почему он здесь? Он не кажется любителем садизма. И со мной обращается не настолько грубо, как мог бы.
- Почему вы здесь? – спрашиваю его.
- Здесь много платят.
Лаконичный ответ.
Вновь путь по коридору. Босыми ногами по холодной плитке идти не слишком приятно. Впереди большие двери. Они распахиваются и два смотрителя на носилках несут чье-то неподвижное тело.
- В сторону, - рявкает один из них.
Мой надсмотрщик отодвигает меня к стене.
А я смотрю на человека на носилках.
- Алан! – всхлипываю я и хочу броситься к нему, но получаю существенный, хоть и не такой сильный, заряд тока.
- Иди вперед, Рыжая, - требует смотритель.
Не могу сдвинуться с места. Окровавленное тело Алана с неестественно вывернутым крылом, уносят в одну из комнат. Мне кажется, я забываю, как дышать. В горле встает ком.
Мысли бьются внутри черепушки, словно атомы пара в закрытом стакане.
Меня душат рыдания. Он мертв? Этот парень, который несколько раз спасал мне жизнь, действительно мертв? Я не успела увидеть, дышал Алан или нет.
Как мне теперь сражаться?
Приходится повиноваться смотрителю, чтобы меня снова не ударило током. Ноги слушаются плохо, мои мысли сейчас рядом с Алом на носилках, а не на Арене.
Из коридора мы попадаем в небольшой предбанник, отгороженный от арены только клеенчатыми шторками. Около стен стоят лавки. На одной сидит девочка лет двенадцати. В такой же белой футболке и леггинсах, как у меня. По обе стороны от химеры расположились надзиратели.
У девочки длинные когти, а лицо украшает золотистая шерсть с черными полосками. На голове кошачьи уши.
«Она похожа на Бьянку», - мелькает мысль, но я пытаюсь ее отогнать. Нельзя увидеть в этой девочке мою названную сестренку. Иначе я не смогу с ней биться.
Да кому я вообще вру. Как можно ударить этого ребенка?
- Приготовьтесь, - доносится голос, усиленный через микрофон.
- Рыжая, ты выходишь первой, через полминуты после тебя Тигра. Удачи.
Сглатываю вязкую слюну и делаю несколько шагов к выходу на арену.
Мой смотритель подталкивает в спину. Пластиковые шторы распахиваются, пропуская меня на бурый от крови песок. Где-то здесь пролилась и кровь Алана. Влажные песчинки прилипают к ступням, но я этого почти не замечаю.
Яркий свет софитов, направленный прямо на меня, ослепляет.
- Наша новая участница. Мы дали ей кличку Рыжая. Давайте поприветствуем! – громкий голос ведущего, звучащий из всех колонок сразу, заставляет меня зажать уши, чтобы не оглохнуть.
Люди, сидящие на трибунах, начинают свистеть, хлопать в ладоши и что-то кричать. Не могу разобрать слов, но они явно мной довольны не сильно.
Прохожу в центр арены, чтобы дать возможность выйти Тигре.
Ее приветствуют активнее, чем меня. На песок летят цветы, меховые игрушки, конфеты. Эта девочка явно их любимица. И, наверное, не просто так.
- Дамы, приготовьтесь, - сообщает радостный голос ведущего. Затем он считает от трех до одного, и звенит гонг.
Я не успеваю отреагировать, как Тигра сбивает меня с ног прямо в песок, а затем тут же начинает наносить удары когтями, целясь в лицо. Отпихиваю ее, но девочка намертво придавила меня своими ногами.
- Пожалуйста, не надо, - задыхаясь от боли, прошу я.
- Я должна победить, другого пути нет, - рычит Тигра и пропускает мой кулак, ударяющий ее прямо в горло.
Она хрипит, пытаясь втянуть воздух, начинает кашлять. Мне удается ухватить ее за волосы и сбросить с себя на песок, а затем кое-как придавить сверху.
- Слезь, корова, - сипит девочка, но я не могу так поступить.
Она хотела убить меня. Теперь я не вижу в Тигре девочку, я узнаю опасную химеру, которая готова на все ради победы.
- Я не слезу, пока ты не сдашься.
- Это так не работает, - фыркает она и ударяет меня кулаком в висок.
Голова идет кругом, я падаю на землю, пытаюсь сориентироваться, но в ушах шумит, а кровь от порезов заливает глаза, попадает в рот, оставляя солоноватый металлический привкус.
Сильный удар в живот. Я растягиваюсь на земле, утыкаясь в нее носом. Песок попадает в рот, в глаза, забивает ноздри, но Тигре этого мало, она опускает ногу мне на ребра снова и снова. Мне кажется, я даже слышу их хруст. Хотя, наверное, это просто галлюцинации от боли.
Есть ли какой-то способ, чтобы потерять сознание и больше не терпеть это все? Упасть в обморок, как нежные барышни из старых фильмов?
Но беспамятство почему-то не приходит, зато разряд тока пронзает тело. Меня трясет.
Если организаторы думали, что это придаст сил бороться, они ошибались, хочется просто лежать в луже своей крови и не шевелиться.
- Вставай, слабачка, - рычит девочка и вздергивает меня на ноги.
Я пытаюсь от нее отмахнуться, но глаза все еще слезятся из-за песка, и мне ничего не видно, кроме силуэта нападающей.
- Просто добей меня, - прошу я, падая на колени. Снова разряд тока. Хочу сорвать этот ошейник, но сил нет. Следующий удар почти не чувствую. Темнота неожиданно подступает и забирает меня в свои ласковые объятия.
***
Прихожу в себя от резкого запаха нашатыря. Кто-то водит ваткой около моего лица. И я дергаюсь, чтобы отодвинуться от нее. Тело пронзает боль.
- Очнулась, - чей-то голос.
Пытаюсь открыть глаза, но веки словно слиплись.
- Не шевелись.
Повинуюсь приказу. Теплая тряпка начинает смывать с моего лица всю грязь и кровь, которая там накопилась. Через несколько минут, я уже могу открывать глаза, но резь от песчинок все равно не проходит. И мне больно смотреть.
- Песок в глазах, - шепчу я треснутыми губами, они слишком сильно опухли от ударов.
Этот мужчина, что сейчас помогает мне прийти в себя – знакомый надзиратель. Надо будет, когда зрение восстановится, рассмотреть его лучше.
- Можешь встать? – спрашивает он и помогает мне.
Ребра жутко болят, но я сажусь и свешиваю ноги с койки.
- Ты должна дойти до умывальника и сама промыть глаза.
- Как вас зовут? – спрашиваю я.
- Гилберт.
- Вы хороший человек в плохом месте, Гилберт, - серьезно говорю ему.
Я слышу, как он хмыкает.
- Ты многого не знаешь, новенькая.
Он отводит меня к умывальнику и сам включает воду. Опускаю руки под струю и тщательно вымываю песок из-под когтей, мою ладони несколько раз с мылом и только потом приступаю к глазам.
Спустя какое-то время я снова начинаю видеть, но лучше бы так и осталась слепой дня на три. Потому что лицо, которое отражается в зеркале над умывальником, выглядит как потоптанный каблуками на базаре переспелый помидор. Такое же красное потрескавшееся месиво с гнильцой в виде синяков под глазами.
- Воды? – предлагает смотритель и протягивает мне стакан.
Опухшими кровоточащими губами кое-как касаюсь холодного стекла.
Вода приносит небольшое облегчение. Через некоторое время боль действительно начинает отступать.
- Вы подмешали туда таблетки? – спрашиваю спокойно, я даже ему благодарна за это.
- Только не говори другим, вообще-то, это запрещено.
Он улыбается. Надсмотрщику на вид не больше двадцати пяти. Темные прямые волосы, ярко-синие глаза и добрая улыбка.
- Почему вы здесь? Неужели не было другого места с высокой оплатой?
- Я здесь, чтобы помогать таким, как ты. Я из Подполья, - произносит он шепотом и подмигивает мне. – Надеюсь, что скоро вас вытащу.
Хочу спросить, почему именно нас, а не кучу других химер, которые оказались здесь намного раньше, но не успеваю. Нас прерывает другой смотритель, который заглядывает в комнату.
- Очнулась? Отлично, тащи ее обратно в клетку к остальным. Тут следующие уже на подходе.
Гилберт грубо берет меня за локоть.
- Подыграй, - шепчет он на ухо.
Да мне и подыгрывать не надо, я едва могу идти, и его поддержка выглядит так, будто мужчина меня действительно тащит.
- У-у-у! – раздается недовольный вой из всех клеток. – Неудачница. Слабачка!
Но мне все равно. Я хочу лечь и уснуть, чтобы избавиться от ноющей боли во всем теле. А еще хочу узнать, выжил ли Ал.
Смотритель заталкивает меня в клетку и я, споткнувшись о порожек, растягиваюсь на полу.
- Осторожнее, неудачница, - остерегает Гилберт и уходит, присвистывая и поигрывая ключами.
- О нет, Мэл, ты выглядишь еще хуже, чем Алан, - Ирвин падает рядом со мной на колени и пытается поднять.
Опираюсь на него и перебираюсь на лавочку, верчу головой в поисках Алана, но его здесь нет.
- Ты его видел? Где он?
- Он упал в обморок, когда его притащили, поэтому забрали обратно, чтобы привести в чувства. На арене все так ужасно, как об этом и говорят? С кем ты сражалась? С парнем, который раза в два был выше тебя?
Я усмехаюсь.
- Ей было около двенадцати, и она была на голову ниже меня. Девочка-тигр.
- О, ты дралась с Тигрой? Она монстр. Иногда даже парней заваливает. Повезло, что ты жива осталась, - выдыхает Коул, который до этого момента сидел в самом углу тише мыши.
- Да, вовремя упала в обморок.
