В ранее опубликованных статьях уже были подобные случаи из практики английской коннтрразведки, описанные Орестом Пинто. Можно было бы сказать, что Пинто преувеличивает недостатки работы абвера, но, похоже это был какой-то системный сбой в работе немецкой разведки, поскольку аналогичные ситуации неоднократно повторялись и на советско-германском фронте.
В июне 1942 года на участке 56-й стрелковой дивизии 55-й армии на сторону советских войск перешел солдат 121-й германской пехотной дивизии Карл Брик.
При первом же допросе он заявил, что он по матери чех, поэтому считает себя чехом. Работал сапожником в своем родном городе – маленьком местечке под Прагой. Был мобилизован в марте в немецкую армию. Недавно прибыл на фронт и при первой же возможности, когда остался один в боевом охранении, перешел на сторону советских войск. Просит направить его для службы в Чехословацкую бригаду.
Работники разведотдела нашли его объяснения вполне приемлемыми, но, как и полагалось, передали для окончательной проверки контрразведчикам.
Сотрудник Особого отдела 55-й армии А.Ф. Приходько, допросив Брика, выразил сомнение, что тот перешел на нашу сторону добровольно. Скорее был заслан немцами.
Мотивировал это тем, что немцы, которые чехам не доверяли, не могли оставить Брика одного в боевом охранении. А по словам Брика именно тогда он и перешел на сторону советских войск. Начальник Особого отдела 55-й армии полковник А.А. Исаков согласился с доводом подчиненного и Карла Брика отправили в распоряжение особого отдела фронта.
Делом Карла Брика занялись капитан Г.Г. Венцель и лейтенант И.А. Майзель. И тот и другой — этнические немцы. Венцель начинал работу еще в ЧК, Майзель был моложе, из семьи обрусевших немцев. Оба имели большой опыт по выявлению агентов абвера из числа перебежчиков.
Первым делом Брика поместили вместе с немецкими военнопленными (среди которых, естественно, были осведомители особистов) и вскоре выяснили, что перебежчик скрыл немаловажную деталь своей биографии. Он «забыл» сообщить, что сидел в тюрьме до отправки на фронт.
Майзель вызвал Брика на допрос и первым делом поинтересовался, за что тот сидел в тюрьме. Перебежчик явно не был готов к подобному вопросу и начал всячески уходить от ответа.
Когда Майзелю надоело задавать один и тот же вопрос, на который он не получал ответа, в комнату вошел капитан Венцель и задал тот же вопрос, но иным тоном, напугавшим Брика.
Последний пролепетал, что он сидел недолго, а сидел за торговлю незаконным товаром: продавал в Праге кожу из старых запасов отца.
После чего последовал вопрос: хорошо ли Брик знает Прагу? И где в Праге расположен памятник Яну Гусу?
В ответ ни слова.
- Вы никогда не были в Праге, - сделал вывод наш контрразведчик, - и лучше вам говорить правду. Памятник Яну Гусу расположен на Староместской площади.
После этого Карл Брик признался, что он жил в Берлине, попал в тюрьму в 1940 году за спекуляцию кожевенным товаром. В тюрьме ему предложили на выбор: срок или в агенты. Брике выбрал второе.
Как можно отправлять агента в тыл противнику, создавая ему легенду о проживании в городе, о котором он ничего не знал. И какой чешский патриот не знает о памятнике Яну Гусу, национальному герою чешского народа?
Тот, кто отправлял Брика к нам в тыл явно держал наших контрразведчиков за глупцов.
Это было простительно в июне 1941-го, но в июне 1942-го… Мда!
И, кстати, обратите особое внимание на национальность фронтовых особистов, раскрывших Брика.
(Источник: А.А. Богданов, Г.Г. Власов и др.)
