Современная молодежь о них вряд ли слышала. А в СССР о них слагали стихи и песни, снимали фильмы, писали картины. Вот, например, строки из баллады Сергея Есенина:
Не забудет никто Их расстрел
На 207-ой Версте…
История расстрела 26 бакинских комиссаров – это один из первых советских символов. А символ в СССР всегда в какой-то степени - миф. Это не значит, что этой истории не было. Это значит, что все было не так, или не совсем так, как нам преподносили в советское время. А еще это значит, что миф всегда сопровождают (и в каком-то смысле – закрепляют официальную версию) судебные процессы. По делу 26 бакинских комиссаров они длились около 8 лет, начиная с 1920 года, после освобождения Баку. Всего расстреляли по приговоров революционных военных трибуналов, Военной коллегии, а также во внесудебном порядке - около 50 человек (подробнее об этих судах – расскажу в следующий раз).
А сейчас - кратко об этой трагической истории.
В апреле 1918 года в Баку пришел к власти Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (Баксовет), который сформировал Бакинский Совнарком. В эти органы вошли различные политические силы: большевики, левые эсеры и др. Были созданы отряды Красной Армии, выступившие против поддерживаемой турками Кавказской исламской армии. По сути, азербайджанской.
25 июля 1918 года коалиция правых эсеров, меньшевиков и армянских социалистов в критические для города дни приняли решение - пригласить для обороны Баку британцев, которые в Закавказье тоже противостояли туркам. После этого власть перешла в руки Временной диктатуры Центрокаспия, где преобладали эсеры, а большевики решили уйти по морю в Астрахань. Но их догнали и подвергли аресту по обвинению в «бегстве без сдачи отчёта о расходовании народных денег, вывозе военного имущества и измене».
Вскоре, правда, отпустили[1] - по причине нового наступления на Баку турецко-азербайджанской армии. На этот раз, спасаясь, комиссары отправились на пароходе «Туркмен» не в Астрахань, где власть была у большевиков, а в Красноводск, контролируемый антибольшевистским Закаспийским временным правительством, находившимся в Ашхабаде.
Почему "Туркмен" пошел в Красноводск?
Бытовала версия – по инициативе команды парохода, не желавшей спасать большевиков. Но сегодня ряд историков связывают это не с заговором или предательством, а с банальным отсутствием у парохода «Туркмен» топлива. На «Севан» же с большевистской командой они просто не успели.
В порту Красноводска комиссаров вновь арестовали (по настоянию руководства английской военной миссии), посадили в специальный поезд, следовавший в направлении Ашхабада. На 207-й версте поезд был остановлен и 26 комиссаров в ночь на 20 сентября 1918 года – расстреляны за сдачу Баку турецко-азербайджанским войскам.
А теперь пора остановиться на четырех ключевых вопросах, на которые нет однозначных ответов (поэтому и с моими ответами вряд ли все читатели согласятся).
1. Почему были расстреляны комиссары, и кто принял решение о расстреле?
Кому это было выгодно? Англичанам? Эсеровскому правительству? Большевикам? Или еще кому-то? Ответ такой – в этом могли быть заинтересованы все из перечисленных сил. Хотя официальная версия такая: решение было принято английской военной миссией. Конкретно - генералом У. Маллесоном и капитаном Р. Тиг-Джонсом, а также эсеровским Закаспийским правительством, возглавляемом Федором Фунтиковым.
То, что англичане выступали за устранение большевиков, сомнению не подлежит. Вот, например, утверждение Маллесона, сделанное им в 1933 году:
«Группа крупнейших агитаторов России внезапно очутилась на нашем берегу, и было очень возможно, что страна с непостоянным, колеблющимся населением снова очутится на стороне большевиков. Они обладали страшным оружием — силой агитаторского таланта, благодаря которому массы переходили на их сторону и возникали новые большевистские восстания». А представители закаспийского правительства согласились с ним, что «присутствие этих людей в Закаспии нежелательно...» и что «большевики безопасны только мертвые».
Если же обратиться к версии о причастности к расстрелу большевиков, то она основывается на предположении, что Брест-литовские договоренности 1918 года предусматривали «совместное владение бакинской нефтью», но следы своего сотрудничества с немцами большевики заметали.
Утверждение советских историков о том, что от Ленина исходила установка - не давать нефть немцам - не соответствует действительности. На самом деле шел торг. Об этом свидетельствуют телеграммы Ленина Сталину (для передачи указаний Шаумяну) – самое важное, чтобы «немцы согласились бы приостановить наступление турок на Баку, если бы мы гарантировали немцам часть нефти. Конечно, мы согласимся» (от 7 июля 1918 г.). А также подписание в Берлине в августе того же года Добавочного договор к Брестскому миру, в котором был урегулирован «бакинский вопрос».
Нельзя не учитывать и такой фактор – революционные события в Закавказье носили, помимо всего прочего, еще и националистически-религиозную окраску. Речь о противоборстве азербайджанских и армянских националистов — мусаватистов и дашнаков. Первые, опираясь на помощь Турции, противостояли не только большевикам, но, в первую очередь, армянским вооружённым отрядам. А последние - составляли костяк Красной Армии Бакинского Совнаркома.
2. Список расстрелянных комиссаров был произвольным (как и в более позднем случае с 28 панфиловцами).
Всего арестовали тогда 37 человек, а расстреляли 26. При обыске у бывшего наркома по военно-морским делам Григория Корганова, который был старостой в бакинской тюрьме, отобрали список, по которому он распределял продукты среди товарищей. Красноводские власти приняли этот список за перечень руководящих деятелей Бакинской коммуны. В него дополнительно включили командира отряда Татевоса Амирова, состоявшего в армянской националистической партии «Дашнакцутюн», но воевавшего на стороне большевиков. В результате получилась цифра 26.
О произвольности выбора свидетельствует и то, что среди расстрелянных были не только комиссары. Самые известные из них – Степан Шаумян, Прокофий Джапаридзе и Мешади Азизбеков. А всего комиссаров можно насчитать не более 10 чел. Вместе с тем, расстреляли, например, журналиста Арменака Борьяна, личного охранника Шаумяна - Ираклия Метаксу... Но оставили в живых видного военного деятеля Бакинской коммуны Анастаса Микояна, что впоследствии породило версию о его предательстве.
3. Кто был организатором казни?
Утверждают, что приказ исходил от английского полковника Бакстина, фактического правителя в Красноводске (принимали участие или были в курсе - капитан Тиг-Джонс, председатель Красноводского комитета Кун, руководитель Закаспийского правительства Фунтиков, начальник милиции Алания и др.
Кроме того, буквально все советские источники организатором убийства двадцати шести комиссаров называют руководителя Закаспийского розыскного бюро Семена Дружкина. В 1922 году в книге бывшего члена ЦК партии эсеров Вадима Чайкина[2] впервые был назван свидетель, который предоставил Чайкину эту информацию – Лев Зимин, убежденный, что в расправе над комиссарами были заинтересованы представители розыскного бюро.
Дружкин проходил по делу Фунтикова как английский агент. Но слушательница Высших женских курсов В.Н. Ревокатова в своих показаниях утверждала, что видела у Дружкина документ Совдепа, выданный ему как члену ЧК. На этом основании некоторые исследователи допускают, что к убийству 26 «комиссаров» приложили руку чекисты. В русло этой версии укладываются репрессии в отношении Чайкина и Зимина. Оба были расстреляны[3].
4. Где и каким способом казнили комиссаров (расстреляли или обезглавили)?
В упомянутой книге Чайкина впервые было указано место предполагаемой расправы над комиссарами — железнодорожный перегон Ахча Куйма. Потом в этом месте работала специальная комиссия ВЦИК ССР по опознанию останков, под руководством чекиста Я.Х. Петерса. Им удалось обнаружить чьи-то человеческие останки с отрубленными головами. Однако родственники комиссаров никого не опознали.
Председатель выездной сессии Верховного Суда СССР П.А. Камерон в 1926 году, после суда над Фунтиковым, отметил в своей докладной записке, что «обстоятельства вывоза из Баку комиссаров и расправа над ними так и не были выяснены до конца».
Не до конца ясен и способ казни. Фонштейн, председательствовавший в заседании трибунала в Красноводске по групповому делу в отношении «убийц бакинских комиссаров», в августе 1921 года сообщил Чайкину следующее: «На месте казни все 26 голов были отделены от туловища… Наконец, и это явилось самым важным показанием, трибуналу были поданы две записки с подписями, в которых передавался случайно слышанный в железнодорожном вагоне хвастливый рассказ туркмена, начальника туркменской стражи, о том, что он отрубил головы 26 большевикам. Туркмен этот был тотчас арестован и приведен в зал суда в качестве обвиняемого. Хотя этот человек отрицал свою вину, но свидетельские показания убедили всех в том, что именно он был палачом комиссаров». На вопрос Чайкина «Какие именно данные говорят за обезглавливание комиссаров, а не за расстрел?» Фойнштейн ответил следующее: «Свидетельские показания врача-эксперта, делавшего свой доклад публичному заседанию трибунала в течение пяти часов (с часа ночи до 6 утра)…».
Между тем, в процессе эксгумации, произведенной в январе 2009 года в Баку (в ходе демонтажа памятника 26 бакинским комиссарам, установленного в 60-е годы), было констатировано, что в могиле останки погибших от многочисленных ранений, которые были получены от двух видов оружия – винтовочных выстрелов и ножевых ударов…
(продолжение следует)
[1] По другим сведениям, комиссары сами бежали.
[2]Чайкин В.А. «К истории российской революции. Выпуск 1. Казнь 26 бакинских комиссаров» (М.: изд. 3. И. Гржебина, 1922).
[3] Зимин трудился на кафедре арабистики в Азербайджанском университете. Он рассчитывал, что может выступить свидетелем международного суда по «делу 26», о подготовке к которому заявил Кремль. Но в мае 1920 года был расстрелян большевиками. Чайкина репрессировали неоднократно, в сентябре 1941 года его расстреляли без суда, во время эвакуации Орловской тюрьмы.
