Фото отсюда
-Пришла? Я, в общем, ждала. Такие, как ты, дурищи, лезут на огонь, как полоумные ночные бабочки. Всю жизнь тебе мой мужик покоя не давал? А теперь я? Идиотка.
Елена развернулась, резко, как будто ей врезали оплеуху, и Маргарита сразу узнала это давно забытое лицо. Только Елены - той, королевски шикарной, высокогрудой, стройной, необыкновенно, колдовски, нечеловечески притягательной больше не было. Была кукла. Только кукольник, её сделавший, странно понял свою задачу, ну, или именно так интерпретировал её образ и получилось вот это. Так цветок дикого шиповника похож на розу. Вроде и да. И нет. Маргарита помолчала, потом собралась с силами, подошла поближе.
-Я пришла, чтобы понять. Что случилось с твоей дочерью, Елена? Что? Ведь она и дочь Михая. А если это так, то она просто не может быть дрянью. Я не верю.
Елена вскочила, рывком сбросив худые, длинные ноги с перил, одним прыжком подскочила к Маргарите, вцепилась сильными пальцами ей в плечи, визгливо рыкнула на забеспокоившегося, возникшего за колонной беседки охранника.
-Пшел вон, смерд. Никшни.
Потом тряханула Риту и, снизив тон, как будто ей поменяли голосовые связки, прошипела низко, почти басом
-А ты, что думала? Что меня можно безнаказанно размазывать по асфальту? Я ненавидела Михая твоего. Господи!!! Как я его ненавидела!!! Но ещё больше, чем его, я ненавидела его дочь!!! Этого выродка, которого он заронил в моё чрево. Тварь!!!
Елена с силой оттолкнула Риту от себя, как ни в чем не бывало подошла к столу, на котором стоял графин с соком, бутылки с минеральной водой, ваза с огромными, румяными персиками.
-Хочешь персиков? Бери, жри. Ты ведь пришла, чтоб душонку свою почистить, вроде виноватой себя считаешь. Глупая коза. Ты тут не при чем. Куришь? Иди сюда, я не кусаюсь.
Рита подошла, неуверенно села в красивое, стилизованное под старинное, кресло, кивнула.
-У меня только сигарет нет, в сумке остались. Сюда их нельзя, запретили.
-Вот ещё. Буду я твою махорку для быдла курить. На, держи.
Она бросила на стол металлический портсигар, даванула кнопку, щелчком вышвырнула две изящные коричневые сигареты с золотым ободком.
-Макинтош. Единственные приличные в мире. Кури.
Снова села, умостив костлявый таз на перилах, затянулась с наслаждением, потом ещё раз, отпила сок, прокашлялась.
-Мечту я имела. Чтобы они, твари, папа с дочуркой друг друга удавили. Взаимно. Всю жизнь из этой cyки которую я родила орудие готовила. Получилось. Теперь сдохну спокойно. Не смотри так, глаза лопнут.
Маргарита тупо мусолила сигарету, совершенно не чувствуя вкуса.
-Елена. Я понимаю. Ненависть, Михай, Арина. А Вовку за что? А Аню?
Елена снова повернулась, из глаз, похожих на дула лупили залпы такой ненависти, что Рита отпрянула, ей стало так страшно, что захотелось спрятаться под стол.
-Говорю же, дура! А как ты думала! Оружие надо настроить, отладить, а цель подготовить. Мужика твоего, она, кстати, по собственной инициативе прибила. За дитё. Хотя я, подсказала, конечно, кой-чего. Ну, а раз выстрелив, орудие стало боевым. И все пошло, как по маслу
-Время окончено, Маргарита Александровна. Будьте любезны покинуть сад.
Охранник был настроен решительно, пер, как танк, Елена равнодушно глянула на него, вытащила маленький, изогнутый ножик с пурпурной ручкой, смачно взрезала персик, кинула нож в сторону Риты, он вонзился в столешницу и завибрировал, как живой.
-Лапы убери, орангутанг. Мне разрешили, сам Алексей Иваныч мой заказ из Дагестана привёз. А ты, Ритк, бери. Это от меня, память, сувенир. В знак дружбы.
Елена визгливо захохотала, потом смех перешёл в плач, а потом в дикий рев и, уже уходя, Рита видела - из дальней двери длинного здания бегут люди, охранник безуспешно пытается стащить Елену с перил, а она цепляется за толстые перепутанные плети винограда цепкими, тощими руками.
…
Ночь Маргарита не спала. Как только она закрывала глаза, перед ее взором мелькали лица. И вроде знакомые, но страшные, дьявольские, как в этих, вдруг разом появившихся у продвинутых друзей на видаках, фильмах ужасов. Белое с синевой лицо Елены, сначала маленькое, кукольное, появившееся вдруг в темном углу у окна, начинало расти, пульсируя, превращалось в раздутый шар, а потом начинало меняться, так складываются в другой узор стекляшки в калейдоскопе, и вот уже смурное лицо Михая темнеет, нависая над кроватью. Вся в поту, Маргарита допила пузырёк валерьянки, чудом завалявшийся в холодильнике, хрястнула рюмку коньяка, но все было бесполезно, ужас не уходил. Кое-как дотянув до пяти, встала, включила везде свет, поставила чайник и долго отмокала в душе, включив такую горячую воду, которую только терпела кожа. Чашечка кофе с ореховой вафлей примирила её с жизнью, да ещё и за окном начало светлеть, ночные страхи отступили, она удобно уселась на кресле, вытащила из сумки нож и, двумя пальцами, как ядовитое насекомое, положила его на столик. "Интересно. В нормальной психушке, я читала, даже вилок не выдают. А тут больным позволено ножами в посетителей швырять. Оxpенеть".
Додумать у Маргариты не получилось, потому что в дверь позвонили. В дверях, вальяжно опершись о косяк, чисто выбритый и офигенно красивый, стоял Иван.
-Здравствуй, моя королева. Соскучился я, прям вот не могу. А ты?
Маргарита бросилась к Ивану, втащила его за рукав в коридор, всхлипнула.
-Ты, Вань, это делаешь специально? Всегда появляешься в самый страшный и трудный момент… Если бы ты знал, как ты мне сейчас нужен!
-Ну и славно, принцесса сердца. Угол сдашь? Я тут на работку устроился, хочу приданое себе спроворить. Жениться вот решил. Ты как на это смотришь?
Маргарита молча пялилась на мужика, у неё дрожали губы и дёргался глаз. Иван обнял её, прижал к себе, поцеловал в темя, как маленькую.
-Успокойся. Все кончилось. Сегодня в клинике умерла Елена. Умерла спокойно и мирно, в своей кроватке. Она отдала тебе своей последний коготь, а без них её жизнь потеряла смысл. Настоящий казуар…
…
В библиотеке было тихо, Рита сидела в зале одна и тихонько листала журнал. И вот оно…
"Первая смертельная атака опасной птицы была зафиксирована в далеком 1926 году — жертвой стал австралийский подросток по имени Филипп МакКлин. Он умер от нанесенного птицей ранения в горло."
Влажной от волнения рукой, Рита покопалась в сумке вытащила Еленин подарок, приложила к картинке. Похож. Мерзость. Ведь придёт же такая дрянь в голову.
Она с отвращением завернула нож в бумагу, сунула в пакет и, в вестибюле, проходя мимо огромной урны, забитой упаковками, сунула пакет туда, потом вытащила платок и вытерла руки. И вдруг на неё нахлынуло радостное ощущение полной свободы. И как девчонка, вприскочку, побежала вниз по лестнице - там, в сквере, среди облетающих, но ещё золотых кленов ждал её Иван. И новая, наверное, счастливая жизнь…
