Ijeni

Предыдущая часть Машка угрюмо ковыряла пирожок, который ей положила на тарелку Даша. Сестричка, вроде, прибежала чайку попить, а разговор завела о свадьбе Николая, почему-то ей было до этого дело. И что-то такое было в ее лице, чего и объяснить было трудно - то ли обида, то ли зависть, то ли любовь такая - горькая и не забытая. Даша присела к столу, смахнула со стола крошки, подвинула сестричке поближе кружку и миску с яблочным вареньем, варила его сама, получилось необыкновенное - янтарное, с прозрачными ломтиками ароматных яблок, похожее на мед...

Предыдущая часть Лада деловито что-то укладывала в свою корзину, приговаривала, ворчала недовольно. Из корзинки торчали какие-то стебли, дочка своей слабенькой ручкой пыталась их сломать, но не получалось она пыхтела. Даша подошла, глянула - не стебли это, корешки - длинные, тонкие, пахучие. Ладушка справилась таки со своим богатством, накрыла корзинку платком, который ей подарила Ксюша, но подумала, сняла платок и повязала его на голову Даша вздохнула, покопалась в сундуке, вытянула свой детский платочек, тот самый, любимый - с вышитыми по краю васильками...

Предыдущая часть Рассвет тихонько прокрался в дом - сегодня он был опять другим - прохладным, туманным, нежным. Воздух казался плотным и бархатным, он отливал сиренью, наверное так только казалось, потому что на днях Глеб привез из города аж пять аршинов кисеи такого цвета, и Даша успела сшить на окно спаленки занавеску, легкую, почти невесомую. А он, по старой привычке тряхнув головой, как будто откидывал длинные волосы, вытащил из-под кровати сундучок, достал кисти и краски и в час написал...

Предыдущая часть Утро было таким мутным, что Даша даже не сразу поняла, что рассвело. Вскочив, как заполошная, она глянула на Глеба, решив, что он уже ушёл во двор, а она проспала. Но Глеб спал, отвернувшись к стене, смешной вихор подрагивал, и его затылок от этого казался детским и трогательным. Муж на днях вдруг решительно сообщил, что решил подстричь свои длинные волосы, Даша было отнекивалась, но поддалась уговорам, взяла ножницы. И теперь Глеб почти не отличался от мужиков села, только вот уж больно стал похож на мальчишку - озорного, веселого, ласкового...

предыдущая часть Доели молча. Даша вытерла рот Ладушке своим платочком, хотела ее посадить на колени, но дочка уперлась, выставила обе ручки, отталкивая мать, сползла с ее колен, подошла к Поликарпу, подняла на него глаза. А тот вдруг наклонился низко, взял толстыми обрубками пальцев Ладушку за подбородок, подержал так, глядя ей в лицо. А потом чуть отодвинул от себя, махнул короткой рукой в сторону окна - отойди мол. И Ладушка отошла, села, крестив ноги прямо на пол, вытащила из кармашка передника деревянный кубик, поставила его перед собой...

Предыдущая часть Марина хмуро смотрела, как Даша складывает в таз посуду, как вспенивает мыло, молчала. Дождалась, когда Даша перетрет последние кружки, притянула ее к себе, усадила рядом. Даша чувствовала, как от слов ведьмы мурашки по коже разливаются колючим холодом, и то, страшное, что вдруг ей пришло в голову не проговаривалось, встало колом, стиснуло грудь. Марина отошла к окну, вгляделась в уже легший на лес теплый, совсем не осенний сумрак, вздохнула. Она снова подошла близко, взяла Дашу за плечи, уставилась в глаза...

Предыдущая часть Даша и не видела Глеба таким строгим, брови насупил, нос сморщил, и смешно и боязно. Это она ему сказала, что к Марине сама поедет, до села на телеге, а там по тропочке пешком. Он аж вздыбился, как конь стоялый, прикрикнул даже, напугал. Даша, пряча улыбку, покорно покивала головой, развернула Ванюшку, вытерла насухо мокрую попку, запеленала покрепче, завернула в одеялко. Сегодня уж месяц ему, а Даша только-только начала сил набираться, пора и дочушку домой забирать. Глеб забрал...

Предыдущая часть Дарьюшка привстала, хотела было соскочить с кровати, но в спине что-то, как будто порвалось с болью, заставило лечь, притянуть ноги. Мужской голос был неприятно-громким, Елисей вообще всегда говорил так последнее время- отрывисто, резко, как будто был чуть глуховат. Глеб что-то отвечал негромко, но даша чувствовала, что он растерялся, и, похоже, не знает, как себя вести. Спасла его Глафира Ивановна, забурчала сердито, видно вытолкала и того и другого, потому что в коридоре затихло, только и слышно было, как звенит муха под высоким потолком...

Предыдущая часть Ладушка сидела на коленях у Глеба, макала блинчик в сметану, и хитро смотрела на мать. Даша отругала ее сегодня за баловство - дочка сбежала одна к речке, залезла в воду, натягала кувшинок, хорошо там отмель была - по пояс озорнице. Потом уселась на песочке, разложила длинные стебли каким-то одной ей понятным способом - получился круг, цветами внутрь, в центре которого она сидела. Так и застала ее Галинка - стояла девчушка лицом к воде, руки вытянула, ладошки так прямо выставила,...

Предыдущая часть Катерина раздраженно стучала себя хлыстом по сапогу - она прискакала верхом, без телеги, свекровь умела это получше мужика, гоняла, как черт. Даша стояла перед ней, как нашкодившая девчонка, и странно так было - не виновата, вроде, ни в чем, а стыдно. Катерина накинула повод на столб плетня, оттолкнула Дашу, которая хотела подсунуть под морду лошади ведро с водой, фыркнула Даша посторонилась, давая понять, что приглашает, Катерина прошла мимо, даже не глянув, поднялась на крыльцо и исчезла в сенях...

предыдущая часть Машка смотрела на сестру, как смотрят на дурного котенка, который вместо фантика решил покатать раскаленный уголок. Трогает его лапкой, обжигается, фыркает, но снова трогает, заходит со всех сторон, подпрыгивает. В ее глазах была жалость, непонимание, и что-то еще… То ли зависть, то ли еще какое чувство, она прямо ощупывала сестричку взглядом, как будто пробовала на вкус. Даша задумчиво сматывала клубок, напряла пуха столько, что всех хватит обвязать, а получается, что особо и некого...