Началось все с того, что мы поспорили со знакомым о форме носа мальчика, изображенного на двух портретах.
В Версале находится портрет мальчика лет четырех, изображенного с голубой лентой через плечо. Подпись к портрету указывает, что перед нами Николя – Анри, герцог Орлеанский. И годы жизни 1607 – 1611.
Прислав мне фотографию портрета, мой знакомый, который на тот момент жил и работал в Версале, усомнился, что на портрете именно Николя – сын Генриха IV и Марии Медичи.
Почему? Нос, говорит не такой, если сравнивать с другим портретом.
Да, действительно, отличается. Но портрет это не фото, а художник может, постеснялся пририсовать мальчику папин гасконский нос. Или «он художник, он так видит».
Мальчик, которого называют Николя, был четвертым законным ребенком Марии Медичи (сколько их всего было у Генриха, считая бастардов, и не сосчитать). По традиции он, как второй сын короля, получил титул герцога Орлеанского и обращение Месье.
Может показаться странным, но нигде нет записей о его крещении. У него не было даже официального имени. К нему обращались «Месье Орлеанский».
Удивительно, но, оказывается это не было редкостью в королевских семьях Франции. Я нашла упоминание о подобных случаях с подтверждением записей в церковной книге.
Речь шла о дочери Людовика XV. Ее называли просто Мадемуазель третья (всего у короля было восемь дочерей). Принцессу крестили ввиду слабого здоровья незадолго до кончины в пять лет. Там даже прилагался скриншот записи о крещении в приходской книге.
Существовало «малое крещение» или «упрощённое», которое мог провести любой католик, например, повитуха если речь шла о часах или даже минутах жизни.
Достаточно было обливания головы водой и произнесения слов: «Я тебя крещу во имя Отца и Сына и Святого Духа».
Сейчас оно тоже есть, но его называют экстренным и практикуется только в случае опасности для жизни решившего принять крещение.
А так приходилось ждать торжественного крещения, чтобы получить имя. Например, Людовик, старший сын короля Генриха IV получил свое имя лишь в 1606 году, хотя родился в 1601 году. Об этом упоминает Пьер де Л'Эстуаль – французский мемуарист 17 века.
Каким же запомнили мальчика его современники?
По воспоминаниям биографа Марии Медичи, принц был красив лицом и имел доброе сердце, чутко и с трепетом восхищаясь тем, что его окружало, проявляя при том «рассудительность, которую рано ожидать в столь нежном возрасте».
А откуда взялась подпись портрета, хранящегося в Версале?
Это довольно запутанная история, о которой спорят многие историки Франции.
Начиная еще с 17 века надпись «N ...» , трактуют, как Nicolas. Но литера "N", как считают историки Филипп Делорм и Филипп де Монжуван, Жорж Лакур-Гайе и Эудор Сули означает неизвестный.
А вот имя "Николя", встречается у Мишеля Кармона и Жан-Пьера Баблона.
О том, что принц так и не получил официально имени, свидетельствует запись о его кончине, хранящееся в приходских книгах Сен-Жермен-ан-Ле. Там он тоже значится "Месье Орлеанский".
