Роу закрыла глаза и еще больше закуталась в одеяло.
Пять лет назад даже в холодную погоду она грелась в объятьях любимого человека. Столько лет они ждали, чтобы быть вместе. Столько лет ждали для того, что бы любить друг друга.
Или ала она одна?
Теперь она и не знала ответ на этот вопрос.
Иногда ей казалось, что эту его любовь она придумала сама себе. Но, все же, она хотела верить, что он ее любил. Хотя бы сразу.
Но разве любящий человек поступит так?
Роу тихо заплакала. Ей хотелось просто выть от боли. Но она больше не могла.
Она закрыла глаза и постаралась думать о чем-то другом. Она вспомнила вазы, которые сохли и начала думать про то, какой узор на них вырежет.
Но мысли упорно возвращали ее в прошлое.
Роу уложила Аю спать. Ему последнее время часто снились кошмары. Его что-то тревожило, но сама Роу списывала все это на детские страхи. Она старалась обогреть мальчика, и тот тянулся к ней, как маленькое деревце, к солнцу пытаясь насытится светом и теплом.
Женщина вышла из детской комнаты и увидела, что тетушка Тэ-Хвэ и не думала возвращаться домой. Она хмурилась, сидя на диванчике. Но, увидев что Роу вернулась, ее лицо тут же стало другим. Тетушка Тэ-Хвэ изобразила дружелюбие к новой хозяйке дома.
Роу подумала о том, что эта женщина никогда не будет ей довольна. Просто потому что женой ее племянника стала она. И не важно, что ее племянник счастлив. Не важно, что уже пол года сыну Роу и Зедонга Боджингу, которого они ласково называли Бо. Это все не имело никакого значение рядом с тетушкиным эгоизмом.
Роу посмотрела на притворно-ласковое лицо тетушки Тэ-Хвэ и подумала, что если бы той предложили бросить в огонь Роу и Бо в огонь и ей ничего за это не будет – тетушка Тэ-Хвэ сделала бы это.
Женщина села напросив тетушки и постаралась отогнать дурные мысли из головы.
Но разговора не вышло, так как Роу услышала, как заплакал малыш Бо. Она тут же встала и пошла в его комнату, где с ребенком возилась няня и кормилица. Но, не смотря на это, Роу все равно старалась как можно больше заниматься сыном сама. Она наслаждалась тем, что она мама. Но старалась не забывать и про остальных детей.
Но… дети выросли и у них были свои заботы. И Роу радовалась, что у них свои дети и что они у нее такие самостоятельные.
Когда малыш Бо уснул, Роу тихо выскользнула из комнаты и отправилась к тетушке Тэ-Хвэ. Ее удивляла настойчивость этой женщины. У нее есть свой дом, своя семья. Но та проводила очень много времени у них. И сейчас, когда нужно было идти домой к мужу, который уже вернулся со службы домой, она ждала племянника, который мог прийти в любое время дня и ночи. И, обычно ждала его с какими-нибудь глупостями. Чем еще больше удивляла Роу.
Роу ступала по мягким коврам фактически бесшумно. И, на этот раз ей удалось услышать, что за глупости тетушка Тэ-Хвэ говорит Зедонгу.
«Шатается по мужчинам, пока тебя нет. И все знают!» - говорила тетушка. – «Ей по душе больше богатые министры, чем скромный муж и скромный дом! Все говорят, что в Запретном городе она вызывает к себе в кабинет мужчин. И всегда так делала. Только теперь и не скрывается…»
Роу стояла за спиной тетушки Тэ-Хвэ и была просто поражена.
Теперь Роу стало ясно, зачем тетушка все это время высиживала у них до позднего часа. Все ждала случай, что бы наговорить, наврать про нее.
И сейчас, уйдя к сыну, Роу предоставила ей такой шанс.
Зедонг же просто слушал. Лицо его ничего не выражало. Но, как подумала Роу, это и не удивительно. Он же знает, что это не правда. Ведь Роу целый день дома. А даже когда она в гостях или в Запретном городе, то постоянно на виду.
Как можно было вообще придумать такую ложь?
Тетушка Тэ-Хвэ просто почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит.
«Ты же не думала, что я буду молчать? Кто-то должен открыть Зедонгу глаза», - сказала женщина.
«Вы ведь можете все это доказать?» - спросила Роу спокойно. – «Вы же понимаете, что такая ложь не может остаться без внимания. И, я не допущу распространение о себе грязных слухов, которым вы потворствуете»
Тетушка изменилась в лице.
«Я не беззащитная безродная девушка», - сказала Роу. – «Я мать императора этой великой империи. И, оскорбляя меня – вы оскорбляете императора»
«Вот! Я так и знала, что ты всех будешь попрекать своим положением! Всех этим задавишь!» - начала говорить тетушка Тэ-Хвэ. Она много чего еще говорила. Оскорбляла.
Не в первой.
А после ушла.
И вернулась на следующий день. Как ни в чем не бывало.
Роу посмотрела на потолок. Сейчас, по прошествии времени, она понимала, что нужно было не прощать, только потому что это родная тетка ее мужа. Нужно было не пускать в дом до тех пор, пока та бы не извинилась. Но она все терпела. Ради него.
И что теперь?
Теперь она одна в пустом доме в далекой провинции. Она уже два года не видела ни Цилона, ни Юнхвэ, ни Аю, ни Киую, ни Бо.
Была матерью четырех детей. А теперь одна.
Роу вытерла слезы.
И вдруг подумала, что в тот день Зедонг не сказал ни слова своей тетке. Не стал на защиту жены. И самой Роу после ни слова не сказал.
До ее отъезда оставалось пол года.
Роу встала. Не могла она больше лежать.
Сон не шел.
А воспоминания причиняли боль.
Она зажгла свечи и села за стол. Она поставила перед собой корзинку, которую ей принесла Нин, и заглянула внутрь. Внутри была книга, состоящая из сплетенных между собой бамбуковых палочек. Она ее достала и положила на стол.
Достать эту книгу было не просто. И, даже опасно.
Роу криво усмехнулась.
У нее не было больше ничего кроме своей жалкой жизни. Терять ей было больше нечего. И бояться, получается, больше тоже нечего.
Кончиками пальцев она погладила бамбуковую палочку, на которой были вырезаны иероглифы, а после обведены чернилами. Чернила уже истерлись. Но тонкие линии иероглифов проступали.
Ей снился сон. Сон, в котором Роу читала эту книгу, а вокруг нее была и зима, и весна, и лето, и осень. Вокруг нее была вьюга и жара, холодный дождь, и теплые весенние ручьи. Вокруг нее трещал мороз, и томилась жара, и сновала легкая прохлада.
Впервые Роу подумала о том, что как-то запутано все стало в ее жизни. Она подумала о том, что нужно разобраться в том, что произошло.
Но, теперь у нее не было ни власти, ни денег. Да и не хотела она этого. У нее было только одно желание – увидеть своих детей, прижать их к своему сердцу.
Но… ее дети отвернулись от нее. А малыш Бо уже, скорее всего и не помнит.
Сколько ему сейчас? Три годика…
Роу разрыдалась, склонившись над книгой. Слезы падали на бамбук и скатывались с него на стол.
В комнату вбежала Нин Ифей. Она тут же обняла подругу и начала успокаивать.
«Знала, знала я что ты не в порядке», - приговаривала она после того, как Роу успокоилась. – «А все своими заботами тебя нагружала, как камнями в корзину»
«За твоими заботами я о своих не думала», - сказала Роу. – «И у тебя жизнь нелегкая. Тебя, как и меня, самые близкие предали»
Нин кивнула.
«Я знаешь как живу? Знаешь, благодаря чему держусь?» - спросила Нин.
Роу отрицательно покачала головой.
«А я живу только мыслями о мести», - сказала Нин. – «Ненавижу их. Когда все случилось, то еще любила. Всех их любила. И даже родителей, которые все это и придумали, любила. А теперь смотреть на них не могу. Противны стали. Столько лет я склонялась перед любым их решением, и тогда склонилась, переступив через себя, стараясь не думать о том, что со мной поступают несправедливо. И что теперь? Теперь я плохая. Неудачница. А это они меня такой сделали»
«Я никогда не сгибала головы», - сказала Роу. – «Точнее… нет… сгибала. Когда маленькая была. А потом не сгибала. Ни перед кем не склонялась. И задрала голову так, что тут оказалась»
«Я-то твои историю знаю. И скажу тебе вот что, подружка», - сказала Нин. – «Много ты дел натворила. Но подобного не заслужила. Нельзя такое прощать. Нельзя»
Роу махнула рукой.
«Небо все рассудит», - сказала она.
«Правда?» - спросила Нин. – «Ты столько ценностей продала, только для того, что бы книгу эту найти. Что за труд такой?»
Роу вновь руками погладила бамбуковые дощечки.
«Это очень старая книга», - сказала она. – «Говорят, что тот, кто ее от начала и до конца прочтет найдет верную для себя дорогу, которая убережет его от любых бед. Говорят, что эту книгу писали сто монахов и все умерли после того, как книга эта была завершена»
Нин Ифей посмотрела внимательно на подругу.
«Что сложного в том, что бы прочитать книгу?» - спросила Нин. – «Она не большая совсем»
«Ее нужно не просто читать. Нужно делать все, что в ней сказано», - сказала Роу. – «И не просто читать все подряд. У каждого своя судьба. И у каждого своя дорога. Поэтому книга читается в случайном порядке. И, если в комнате, при прочтении книги находится несколько людей, то, то что написано относится ко всем»
«Это как?» - спросила Нин.
«Вот так», - сказала Роу.
Она открыла книгу на случайной странице, перевернув много сплетенных страниц. На каждой странице было 7 бамбуковых дощечек. На каждой дощечке было несколько рядом мелких иероглифов.
Роу начала читать ту, что первая попалась на глаза:
«Как зверь не может без норы, как птица не может без гнезда, так и человек не может без дома. В доме человек отдыхает, дом хранит все тайны, дом оберегает. В дом стремится все то, чего человек заслуживает. Но и дом должен быть отражением того, чего хочет и заслуживает хозяин. Холодный дом – пустой дом. Теплый дом – счастливый дом».
Роу и Нин переглянулись.
«Вот в самую цель», - сказала Нин. – «Серьезно! Сама подумай! Что у меня на душе, то и в доме. Я всех ненавижу и в доме ненависть. Нет мне там покоя. Нет там ничего хорошего»
«А в моем доме пустота и холод. Потому что у меня на душе пусто и холодно», - сказала Роу.
Женщины задумались.
«Надо менять свою жизнь!» - сказала Нин. – «И надо начинать прямо сейчас!»
Роу бережно закрыла книгу.
«Значит так! Пора браться за дело! Я спрошу у тебя, пустишь ли ты меня к себе. Домой возвращаться я не хочу. В том доме я пропаду!» - сказала Нин.
«Хорошо. Вдвоем и веселее будет», - сказала Роу. – «Нужно свить свое гнездо»
«Гнездо?» - спросила удивленно Нин.
«Да. Хватит горя. Никому больше его не покажу», - сказала Роу.
Она встала. И задумалась.
«Иди в кладовую и возьми там вещи для своей комнаты. Бери все, что понравится», - сказала Роу. – «И я так же сделаю».
Роу осмотрела свою комнату в которой была только кровать, шкаф и стол. Больше тут не было ничего.
Но, когда Нин ушла из комнаты, Роу спрятала книгу, отодвинув одну из панелей на стене и закрыв ее на хитрый замок. За этой панелью было много вещей: бумаги, драгоценности, императорская печать. Но знать об этом никому не стоило.
