Он был безумно влюблён хотел на ней жениться, а она своими руками отдала его на расправу палачам.
Ефросинья Федорова. Одна из самых странных фигур в истории династии Романовых.
................................
Сына Алексея Петру I родила опостылевшая ему Евдокия Лопухина, последняя русская (по крови) царица. После того, как Петр сослал Евдокию в монастырь, царевич преимущественно воспитывался вдали от отца.
Отношения Петра с сыном, мягко говоря, не складывались. Царя не устраивал характер Алексея. Тот не стремился проявлять доблесть на полях сражений, не горел желанием вникать в государственные дела, но зато отличался консервативными взглядами и открыто высказывал "неодобрямс" реформам Петра. А еще поговаривают, что царевич рано подружился с зеленым змием, что тоже не усиливало симпатий отца.
Когда парню исполнился 21 год, Петр решил, что пора наследнику принести державе хоть какую-нибудь пользу. И организовал ему свадьбу с принцессой Софьей-Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Цели брака были абсолютно политические - они сближали Россию с английским и австрийским двором.
Но даже тут Алексей не смог справиться. Жена его раздражала, и он стремился проводить время подальше от нее. Дети ситуацию не исправили: накануне первых родов принцессы Алексей демонстративно уехал и пропал на полгода. По его возвращении Шарлотта тут же забеременела во второй раз. Но сам Алексей в это время уже крутил роман с Ефросиньей Федоровой...
Ну как роман.
14-летняя крепостная крестьянка Фроська принадлежала воспитателю Алексея - Никифору Вяземскому. Видимо, после очередной попойки царевич с ней, скажем так, сошёлся и остался доволен. Вяземский уступил её Алексею, и тот стал практически открыто с ней сожительствовать.
Сразу после вторых родов в 1715 году принцесса Шарлотта умерла, и положение Алексея пошатнулось. У Петра и его новой жены Екатерины I как раз родился сын, и царь даже не скрывал, что предпочел бы видеть именно его своим наследником. А в день похорон Шарлотты Петр передал Алексею письмо, в котором в жесткой форме требовал от него взяться за ум и начать заниматься государственными делами.
Весёлый вдовец ни за что браться не стал и укатил в Европу, прихватив с собой Ефросинью. Они провели какое-то время в Вене, а затем перебрались в Неаполь. Возможно, Алексей планировал дождаться там смерти отца - в относительной безопасности и недосягаемости.
Узнав об этом, Петр I отправил за сыном Петра Толстого и Александра Румянцева. После долгих переговоров царевич согласился вернуться в Россию при условии, что его помилуют и позволят жениться на Ефросинье. Которая к тому времени была от него беременна.
Петр обещал Алексею, что так и будет. И выдвинул встречное предложение - царевич должен был отказаться от прав на престолонаследие.
Такое положение дел Алексея устроило. И он отправился на родину. Беременная Ефросинья не могла ехать с ним - ей нужен был более медленный и спокойный способ передвижения, поэтому она отправилась отдельно. Алексей писал ей нежные письма, полные беспокойства, обращаясь к ней "маменька", "матушка":
"Поезжай в летяге не спеша, понеже в Тирольских горах дорога камениста, сама ты знаешь, а где захочешь, отдыхай по скольку дней хочешь. Не смотри на расход денежный, хотя и много издержишь, мне твое здоровье лучше всего".
Царевич вернулся домой и, как было оговорено, отрекся от своих прав. На следующий же день в отношении него началось долгое расследование. От Алексея требовали рассказать, как он строил заговоры против отца-императора. Царевич своей вины не признавал.
Но тут в игру вступила "маменька", к которой Алексей продолжал взывать в письмах:
"Слава Богу, что от наследства отлучили, понеже останемся в покое с тобою. Дай Бог благополучно пожить с тобой в деревне, понеже мы с тобой ничего не желали только, чтобы жить в Рождественке; сама ты знаешь, что мне ничего не хочется, только бы с тобою до смерти жить..."
Ефросинья прибыла в Россию чуть позже Алексея и, по расчетам, должна была родить в эти же дни. Но никаких свидетельств ни о самих родах, ни о младенце не сохранилось.
Возможно, она потеряла ребенка в родах и от этого повредилась рассудком. Возможно, у нее были какие-то другие мотивы. Как бы то ни было, через месяц после возвращения домой она сообщила на допросе:
"Писал царевич письма по-русски к архиреям и по-немецки в Вену, жалуясь на отца. Говорил царевич, что в русских войсках бунт и что это его весьма радует. Радовался всякий раз, когда слышал о смуте в России. Узнав, что младший царевич болен, благодарил Бога за милость сию к нему, Алексею. Говорил, что «старых» всех переведет и изберет «новых» по своей воле. Что когда будет государем, то жить станет в Москве, а Петербург оставит простым городом, кораблей держать не станет вовсе, а войско — только для обороны, ибо войны ни с кем не желает. Мечтал, что, может, отец его умрет, тогда будет смута великая, ибо одни станут за Алексея, а другие — за Петрушу-шишечку, а мачеха глупа зело, чтобы со смутой справиться"
24 июня 1718 года суд вынес царевичу Алексею смертный приговор. А 26 июня он внезапно умер. Якобы сам. Хотя поговаривают, что на его теле были многочисленные следы пыток.
А в журнале Тайной Канцелярии сохранилась любопытная запись: "Девке Офросинье на приданое выдать своего государева жалованья в приказ три тысячи рублев из взятых денег блаженные памяти царевича Алексея Петровича".
Вот такая интересная деталь. О дальнейшей судьбе Ефросиньи ничего толком не известно. Взялась непонятно откуда, пропала непонятно куда...
