Чтение безусловного книжного бестселлера всегда чревато разочарованием: вдруг литературные критики в этот раз наградили коммерческую поделку, умело скрывающую за увлекательностью пустоту? Ведь не секрет, что критики любят конвергенцию массовой и элитарной литературы: так было со «Щеглом», так было с «Сочувствующим». Так вышло и с «Книжным вором» - книгой, умело говорящей с современным читателем о Невыразимом клипово-коллажным языком. Роман Зусака – это своего рода «Список Шиндлера» от литературы, но никак не «Сын Саула». Кажется, все в «Книжном воре» просчитано: когда вызвать нужные эмоции от возмущения до сострадания, когда – увлечь и рассмешить. Однако, книга от этого не теряет в подлинности, как и фильм Спилберга.
Ведь только завзятый расист или черствый эстет скажут, что «Список Шиндлера» - пустое кино. Да, это манипулятивное кино, но кино мастерски сделанное, выдающееся. То же и с романом Зусака: точно попав в нерв миллионов читателей необычным выбором рассказчика, растрогав саму Смерть историей маленькой немки-воровки, дружащей с евреями, создав колоритные портреты жителей маленького города, которые по мере повествования становятся читателю как родные, ненавязчиво, косвенно осудив нацизм и антисемитизм, автор не только и не столько выполнил социальный заказ на понятный роман о Холокосте (ведь все классические книги на эту тему от «Дневника Анны Франк» до «Ночи» Визеля – это нон-фикшн), сколько дал миллионам читателей ощутить себя причастными великой трагедии Второй Мировой.
Стремясь показать взросление Лизель через чтение ею книг и любовь к словам, Зусак многое упускает, делая книги Лизель вымышленными, гораздо интереснее, если бы она читала Гете и Шиллера, Ремарка и Кафку. Однако, и так история любви к книгам, в итоге спасающая героиню от реальной смерти, впечатляет. Кульминации «Книжный вор» достигает, конечно же, в чтении героиней самодельной книги еврея Макса, ее друга: здесь точность сказки, аллегории рассказываемой нам ситуации достигает апогея. По плану автора издатели должны здесь изменить даже шрифт текста, столь это для него важно. Мысль Зусака становится здесь чрезвычайно прозрачной: чтобы выжить в безумии мировой истории необходимо читать.
Быть может, автор «Книжного вора» поместил действие в нацистскую Германию именно затем, чтобы его мысль стала в этом контексте наиболее понятна, ясна, а противостояние интеллектуала-одиночки (пусть еще подростка) массовому психозу предстало более выпуклым. «Книжный вор» - хорошая книга, как бы она не была манипулятивна, как бы не играла на нервах и не шла на поводу нашей клиповой эры (короткие главы, коллажное построение), ее стоит прочесть именно из-за ее библиолатрии, веры в Книгу и поклонение ей, которые уважает, по мысли автора, даже Смерть, вовсе даже не ужасная, а вполне себе сентиментальная.
