Дурак на периферии

Не рассчитывал, что так скоро вернусь к чтению книг Голсуорси, тем более, что совсем недавно, около трех месяцев назад, прочел «Сагу о Форсайтах» в полном объеме, однако, желание узнать, что будет дальше с полюбившимися мне героями, пусть уже и не центральными, привело меня к чтению трилогии «Конец главы» и сборника рассказов «На Форсайтской Бирже». Первую из них читал в электронном виде, ибо бумажный вариант хоть и есть, но сама книга очень старая и страницы пожелтевшие, но знакомился я с другим переводом, не свободным, к сожалению, от грамматических погрешностей...

Незаконченный роман Альбера Камю должен был стать социально-философским исследованием войны в Алжире: по сюжету главный герой, потерявший отца в Первой Мировой и выросший во французской колонии, становится, если судить по планам и заметкам автора, романтиком-революционером, борющимся против своего правительства на стороне угнетенных арабов. Трагическая гибель Камю не позволила достаточно скромной книге о детстве в Алжире перерасти в очередной экзистенциалистский манифест о свободе и достоинстве человека в пограничной ситуации...

Знакомство с прозой Людмилы Петрушевской долгое время откладывал по неясным мне самому причинам, теперь, когда уже прочел всю Степнову и даже немного иноагента Улицкой, решил вернуться к давней идее. Читал небольшую книгу рассказов, изданную «Вагриусом» еще в 2002 году, если верить оглавлению, в нее вошли новеллы из четырех сборников, неравноценных по значимости и зрелости. Здесь есть текст-пророчество о пандемии ковида «Гигиена», жуткий рассказ о посмертной участи самоубийц «Черное пальто» и много других, в которых преобладает страшное содержание...

Спонтанно купленная по дешевке книга стала для меня откровением на прошедшие праздники: прочитанное за три дня увлекательное художественное расследование влияния деструктивных религиозных культов на психику и поведение людей в России и США еще и очень захватывающе написано. Поляринову удалось удачно соединить три до поры до времени независимых сюжетных линии (все о женщинах), да так, что от книги не оторваться (дочитывал вчера до глубокой ночи). Время действия – глухой полярный городок в эпоху «перестройки»,...

Вообще-то не люблю фантастику, вернее любил в подростковом возрасте, потом интерес к ней улетучился: в старших классах школы прочитал три романа Филипа Дика, а потом их благополучно забыл (хотя до сих пор помню свое ошеломительное ощущение от разгула авторской фантазии). Сейчас к 9 мая решил прочитать его вариант альтернативной истории «Человек в высоком замке» о том, что было бы, если Германия и Япония победили во Второй Мировой. Собственно это фактически единственное фантастическое допущение в книге, так в целом это почти реалистический роман...

Читая уже много лет хотя бы одно произведение ко Дню Победы, больше разочаровываюсь, чем восхищаюсь: так в прошлом году «Жизнь и судьба» Гроссмана показалась весьма вторичным романом, а «Прокляты и убиты» Астафьева несмотря на изобразительную мощь и талант автора вызвали неприятие своим антигуманизмом. Безоговорочно впечатлили лишь «Генерал и его армия» Владимова и повести Василя Быкова, прочитанные где-то лет пять назад, среди них были «Дожить до рассвета» и хрестоматийный «Сотников». Тогда же купил бумажное издание еще двух его повестей, но руки до них дошли лишь сейчас...

Вот и дочитан этот семитомный роман: еще год назад даже представить себе не мог, что всего за два месяца не просто осилю, не с каким-то трудом и превозмоганием, но фактически с удовольствием, не имевшим себе равных в моем читательском опыте, прочту все тома этого удивительного текста. Это не какой-нибудь «Улисс», читающийся со скрипом и усилием, но зародыш Набокова, Газданова, Томаса Манна, Гессе и почти всего, что я люблю. Здесь нет экспериментов с пунктуацией, аморфного текста без знаков препинания,...

Ничего удивительного, что чтение шестого тома «В поисках утраченного времени» заняло всего три дня, ведь он самый короткий (около семисот электронных страниц). Известно, что «Беглянка» - это черновик, который Пруст не успел подготовить к публикации, все же в нем сохранена идейная преемственность с «Пленницей» и даже с «Содомом и Гоморрой», он читается как их логическое продолжение. На этот раз темой тома становится разрыв и утрата любимого человека, две первых трети книги составляют размышления рассказчика о том, что для него значила Альбертина...

Буквально час назад закончил читать пятый том прустовского семикнижия: долго привыкал к смене переводчика, так что первую половину книги читал почти неделю, зато вторую проглотил за два дня. То ли дело в опечатках и ошибках электронной версии, то ли в общей небрежности перевода Любимова, но текст сначала показался удивительно бесцветным, лишенным какой-то сочности, блеска первых четырех томов в переводе Баевской. Однако, где-то ближе к середине Любимов показал себя виртуозом в передаче прустовских впечатлений от исполнения музыки...

Раз в году к 9 мая читаю, пишу и записываю видео о какой-нибудь книге о Второй Мировой войне, но в сейчас, наверное, не успею, ведь чтение Пруста в самом разгаре – преодолено четыре тома из семи, при том что сложности вызвала лишь первая часть первого тома, остальное читается достаточно легко. Однако, при чтении четвертого тома, мы, можно сказать, достигаем точки перенасыщения: все равно, что прочитать всего Набокова залпом. Как это было и раньше, начало очередного тома бодрое, потом повторы и наконец,...

Будучи уверен, что прочитать все семь томов Пруста подряд вряд ли удастся, хотел бросить это дело, но совершенно ничего не ожидая, взялся за третий том и все восемь дней чтения был им буквально поглощен. «Сторона Германтов» - возможно, самая сюжетная часть (по крайней мере, из первых трех прочитанных) семикнижья Пруста, название указывает на одну из дорог, которыми ходил рассказчик, одна из них (сторона Мезеглиза) вела к Сванну (оттого и название первого тома), вторая – к Германтам. Эти две дороги...

Вдохновленный первым томом романа Пруста, взялся сразу за второй, который сам автор неслучайно называл «вялой интермедией»: не знаю как дальше, но читать остальные пять томов как-то не хочется. Быть может, дело в том, что «Под сенью дев, увенчанных цветами» не предлагают принципиально ничего нового в сравнении с первым томом. Да, язык прекрасен (по крайней мере, понятно, откуда Набоков заимствовал многие изысканные моменты в «Весне в Фиальте» и «Других берегах»), любовные переживания представлены...