Дурак на периферии

Наконец-то прочитал этот замечательный роман, по которому поставлен сериал, один из любимых у моей мамы (впрочем, книгу она тоже прочитала с большим удовольствием). Начинаясь как остроумная комедия положений в истинно английском стиле, впоследствии текст превращается в тонкое психологическое исследование того, что мешает людям быть счастливыми и видеть друг друга такими, какие они есть в реальности. Помнится, когда-то в рецензии на «Лолиту» писал, что грехи и страсти суть кантовские априорные формы, деформирующие наше восприятие самих себя, мира и людей...

Думаю, спорить с тем, что Флобер – гений не станет никто, читавший «Госпожу Бовари», удивительно лишь то, что это был его первый роман, столь искусно он был отделан и совершенен для дебюта в литературе. Что же случилось с мастером, что его последний по времени текст столь беспомощен, пуст и жалок? Да, «Воспитание чувств» чрезмерно заидеологизирован и заполитизирован, так что будет интересен лишь левым, изучающим историю революций во Франции девятнадцатого века. Документальная база обширнейшая, изображение...

Двухтомник Саган, вышедший в 2001 году в издательстве «Терра» и включающий в себя девять наиболее известных ее романов, я подарил матери на восьмое марта в 2003 году, и вот наконец-то решил прочитать его сам. Впечатления самые положительные, хотя не все понравилось, это, конечно, не беллетристика и не дамская литература, а полноценная современная классика. Благодаря хронологической композиции томов можно понять, как возрастало писательское мастерство Саган с годами: так еще любительская «Смутная улыбка» сменяется буквально через несколько лет полновесным шедевром «Любите ли вы Брамса?»...

Когда-то популярная повесть Александра Кабакова, вышедшая буквально за несколько месяцев до путча 1991 года, долгие годы воспринималась как антиутопическое пророчество, действие ее разворачивалось в 1993-м, то есть события октября того года она тоже предугадала. Но художественная и идеологическая ценность ее не в этом, это в некотором роде универсальный портрет любой социально-политической системы в стадии агонии. Гражданская война всех против всех, выстрелы на улице, прохожие в камуфляже и с оружием,...

Хоть и планировал прочесть «Туму», но бросил на второй главе, – неудачным показалось стремление автора к стилевой аутентичности прозы семнадцатого века. Зато быстро освоил «Ополченский романс»: четырнадцать новелл пятилетней давности, среди которых безусловно понравилась лишь первая под названием «Жизнь», одна из лучших в малой форме в нашей литературе последних тридцати лет. Собственно оттого и читал, рассчитывая встретить в этом сборнике еще что-нибудь подобное, но безрезультатно: рассказы на уровне...

Не хочется брызгать ядом сарказма и снобистского высокомерия в адрес известного священника, миссионера и религиоведа, решившего опубликовать свои художественные произведения. Да, написаны они не ахти каким языком, блекло, стерто, лексически клишировано, но судить о том же «Предпоследнем дознании» надо по канонам жанровой прозы и никак иначе. Это детективы в футуристическом антураже, но фантастика – здесь лишь фон в отличие от «Черного ксеноархеолога», другой книги Максимова, вышедшей в прошлом году, которую я так и не осилил просто потому, что не люблю фанатику в принципе...

Прочитав пять лет назад «Сочувствующего», многое забыл, но в целом положительное впечатление от книги смотивировало прочитать ее продолжение, которое автор написал, думаю, чтобы закрепить успех своего первого бестселлера. Однако, чтение «Преданного» вызвало серьезные вопросы о том, может ли быть книжный сиквел в принципе успешным (в художественном отношении естественно, ведь коммерчески он для того и пишется, чтобы заработать). Люблю книжные циклы (из последнего это Пруст, Голсуорси, Фолкнер), но...

Невероятный по силе и мастерству убеждения писательский талант Гузели Яхиной среди самоназванных патриотов принято ругать, называя эту хрупкую и интеллигентную женщину «Солженицыным в юбке». Однако, проклятия, обрушившиеся на «Зулейху», начались лишь после ее экранизации, что недвусмысленно говорит о том, что наши «патриоты» скорее смотрят кино, чем читают книги. В этом смысле четвертый роман Яхиной внешне кажется компромиссным, ведь это всего лишь художественная биография Эйзенштейна, не претендующая на десакрализацию коммунистических святынь...

Прочитав за неполные пять дней нашумевший и премированный роман Алексея Варламова «Одсун», хоть и хорошо отношусь к его автору как к человеку, очень люблю его «Мысленного волка» и «Душа моя, Павел», все же вынужден признать, что чрезмерная жгучая актуальность этой книги, ее своевременность вкупе с пусть и мнимой глубиной в осмыслении межнациональных конфликтов все же напоминает чисто стилистически одновременно Евгения Водолазкина и позднего Юрия Полякова в большей степени, чем самого Варламова. Вручение...

Почти полмесяца своей жизни угробил на чтение двух книг Дэвида Фостера Уоллеса: можно, конечно, было и бросить, но я купил их на бумаге, так что хочешь, не хочешь, надо было прочитать рано или поздно. Где-то зимой освоил том его эссе, они мне понравились, теперь же читая его рассказы из сборника «Забвение», даже не понял о чем они: есть дотошная реконструкция механизмов маркетинга в «Мистере Пышке», есть размышления о школьном детстве в «Душа – не кузница», есть небольшая история об артефактах современного искусства в «Канале страданий», остальное уже забыл...

В фильме братьев Коэнов «Бартон Финк», посвященном незадачливому сценаристу, ищущему себя в Голливуде 1930-х, есть карикатурный персонаж – писатель Уильям, алкоголик и тиран, он терзает свою любовницу-секретаршу, которая, как оказывается, пишет за него. Актер выбран внешне похожим на Фолкнера, он в частности дарит герою гигантский свой роман «Навуходоносор». Конечно, это насмешка, но герой признается писателю, что считает того лучшим прозаиком Америки. Думаю, так считает не один герой, и не только режиссеры фильма, но и многие критики США, как тех лет, так и сегодняшних...

Вдохновленный чтением Агутагава, думал прочитать за неделю четыре оставшихся романа Абэ Кобо, которые не успел охватить до сих пор. Задел получился лишь наполовину: два романа за пять дней. Как бы не хотелось провести ощутимую параллель к «В стране водяных», но у Акутагава все дозировано, у Абэ же переходит все немногие границы логики, что еще остались. В этом отношении более отмороженная «Тетрадь кенгуру» лучше, ибо в ней есть хотя бы юмор, смягчающий эффект от читаемого абсурда, а вот в «Человеке-ящике»,...