Мангры — вечнозелёные лиственные леса, произрастающие в приливно-отливной полосе морских побережий и устьев рек в местах, защищённых от энергии волн коралловыми рифами или островами. Распространены в тропиках, иногда в зонах с умеренным климатом, там, где этому благоприятствуют морские течения. Они занимают полосу между самым низким уровнем воды во время отлива и самым высоким во время прилива — литораль. С биогеографической очки зрения мангры являются интразональными биоценозами. Мангровые леса заливаются водой приливов 10—15 раз в месяц и поэтому затоплены около 40 % общего времени. Мангры могут расти только при одновременном наличии пологого берега, высоких приливов, слабосолёной воды и отсутствия сильных волн.
Конечно, каждый, кто не прогуливал в школе уроков географии, хотя бы в общих чертах представляет себе мангровые леса. Другое дело — происхождение слова. Обычно о таких вещах мало кто задумывается. Любопытно, что сначала в русский вошло прилагательное «мангровый», а само существительное «мангр», «мангры» получено уже путём обратного образования. Дело всё в том, что слово заимствовано в русский из английского «mangrove», и конечная часть этого слова уж больно напоминает русский суффикс прилагательного «-ов-», а уже потом от прилагательного «мангровый [лес]» было образовано существительное «мангр». Тут впору вспомнить про «флягу» и «фляжку», вторая из которых несведущему в дебрях этимологии человеку покажется уменьшительно-ласкательной формой первой. Но дело всё как раз в том, что именно «фляжка» была первичной — слово это заимствовано из немецкого «Flasche», возможно, через посредство польского «flaszka». Но русским показалось, что оно находится в уменьшительной форме (по аналогии с «нога» — «ножка»), и от него тут же было воспроизведено якобы исходное «фляга». Возвращаясь к манграм, стоит отметить, что есть и другие, более близкие к английскому источнику заимствования варианты написания этого слова: мангрова, мангровы.
Но самое интересное начинается дальше. В русский слово пришло из английского. И тут может показаться, что и образовано оно чисто в английском языке, без какого-либо иноязычного влияния. Ведь на основе английского языка термин «mangrove» замечательно расшифровывается: «man» — «человек» и «grove» — «роща», «заросли», то есть, «mangrove» — это «человеческая роща», «человеческие заросли». Но как это понимать? Почему вдруг человеческие? Неужели потому, что в лесах этих живут люди, а именно представители различных племён?
Однако это совсем не так. Люди в мангровых лесах не то что не живут — даже скорость передвижения человека по такому лесу в связи с сильной заболоченностью, иногда также обилием у деревьев переплетающихся между собой ходульных корней (находящихся на высоте до двух метров над поверхностью земли) порой измеряется десятками метров (!!!) в час! Ни о каком систематическом проживании людей именно в мангровых лесах и речи быть не может. Да, строят, конечно, на их окраинах в той же Юго-Восточной Азии дома на сваях, плавают эпизодически на лодках по затопленным манграм, но вряд ли наличие их поселений, расположенных, как правило, по нашим меркам, на «опушке», могло бы привести к тому, что мангры назвали бы «человеческими зарослями». В таком случае, любой русский лес в Подмосковье мог бы показаться гораздо более «человеческим».
Может, дело в необычной метафоре? Мол, деревья в мангровых лесах обычно не очень-то высоки, где-то с человеческий рост. Возможно, именно поэтому английские колонисты и нарекли эти заросли «человеческими». Да, порой сложно представить, как могут рассуждать люди, чей образ мысли отличен от нашего. Взять тех же якутов и их кигиляхи — высокие скальные столбовидные останцы причудливой формы, образованные в результате криогенного выветривания, представляющие собой камни, торчащие на поверхности плоских гор или из-подо льда со снегом. Их название происходит от якутского «киһилээх» — «имеющий человека», «с человеком». Всё дело в том, что, согласно якутским легендам, кигиляхи или кисиляхи, как их ещё называют — это бывшие люди, которые с наступлением сильного похолодания попытались переселиться с гор на более тёплые равнины, но замерзали прямо на ходу и превращались в ледяные столбы, за последующие столетия обросшие слоем камня. Кто знает, какие ещё слова расшифровываются столь неожиданным образом. Но англичане вряд ли мыслят подобными категориями, и низкорослые деревья едва ли покажутся для них похожими на людей.
Всё дело в том, что попытки разложить на составные части английское «mangrove» являются типичным примером народной этимологии. В действительности, английское «mangrove» — лишь промежуточное звено в цепочке заимствований. В английский слово пришло в XVII веке из испанского «mangle» или португальского «mangue». По поводу дальнейшего происхождения слова версии расходятся. Наиболее вероятно, что оно восходит к языкам индейцев таино, населявших часть островов Карибского архипелага (этим языкам мы обязаны существованием у нас таких слов, как барбекю, каноэ, каннибал, гуава, гамак, ураган (про ураган как-нибудь поговорим отдельно, здесь очень интересная история, возможно, и заселения Америки через Берингов пролив из Азии касается), игуана, маис, папайя, табак и др.). Другая версия называет в качестве первоисточника старомалайское «manggi-manggi», которое, если верить гипотезе Тура Хейердала о контактах между Океанией и Центральной-Южной Америкой, могло быть заимствовано и индейцами таино. Вариант заимствования малайского слова напрямую в испанский и португальский маловероятен ввиду широкого распространения его в Америке.
#лес #наука #природа
