Порато баско
У нас на Севере, что не сказка, то про смекалку, тяжёлый труд, взаимовыручку или сытную уху. А если песня льётся, то непременно про любовь, про бескрайнем море, про небо, звёзды или семью. Я же хочу рассказать не о том, что видно или чувствуешь, а про звуки, слова – про поморскую гово́рю.
Раньше-то у финно-угорских племён слова были чёрствые, не тёсаные, корявые: деревня Кегрела, Чуга, речка Хярга, Чуплега или озеро Мургу. Всякий иноземец спотыкался о такие названия, занозился, царапался о них, будто бы о колючий вереск, ель или сосну. Иной раз вслушивался сторонний человек в беседу меж сторожил, не разговоры слышал, а будто рыбу глушат или лягушек дразнят на болоте, а потому и мимо те места обходил за версту.
Без торговли и единого языка под землю ушли, жившие на Севере финно-угорские племена. Чудь белоглазая да чудь черноволосая в пещерах попрятались на все времена. Пришлые новгородцы лишь с ненцами, саамами и лопарями сжились, на общей поморской гово́ре о промыслах и житье договариваться принялись.
У поморов слова хоть и без крючков, а друг за дружку цепляются. Речь словно реченька льётся, каждое доброе слово новому русло указывает, а за ним уж и третье само спешит, торопится, вьётся.
Мужики-то у нас, что тогда, что сейчас лишь: ага! – да – угу! А вот жёнки так развернулись, что любого пешком отправят за сказками на луну.
Особо в деревне Сорока самые красивые да говорливые девушки на Поморье живут. В делах жёнки ловкие и спорые, а в словах – увёртливые, благоречивые да весёлые. Как в гостях судачить соберутся, такие-то речи и шутки иной раз плывут, что слушавшего разговор дивное благолепие коснётся, будто жаждущий холодной водицы напился, словно крещёный в прорубь-иордань окунулся.
Жёнки беседу начнут, слова, словно бисерное ожерелье, перебирают. Всякое сказанное ими своим цветом сверкает, перекатывается, переливается, с другими словами оттенками перекликается.
Гово́ря порой, как жемчуг по полу рассыпается. Бывает, звучат её слова, будто бы с дерева с лёгким шорохом жёлтый лист срывается. Иной раз, от услышанного, ровно шелест берёз и лугов в душе просыпается. Будто слышится, что парус по ветру похлапывает и кораблик домой возвращается.
Кот баюно́к у печки сказку начнёт…
– Порато баско воркота Слово Жизни бает! – жена восхищается.
– Ага! Любо! – её муж соглашается.
Взво́день на море лодки бросает…
– Глико, дедко, буй не сдаёцця. Сивер знобит. Сине море на волнах стоит. Тьма-тьмущая в окна глядит! Этакий-то взводень все карбаса опружит, – жена шума и грохота волн пугается, под лоскутной окуткой укрывается.
– Отемнало! Никола, не отринь! Рыбакам, что в морюшке вспоможение окажи, – бородатый мужик на образа крестится, с жёнкой своею во всём соглашается.
Лазо́ри над морем каждый день занимаются…
– Любо глазам в нашем краю. Благодатный свет разливается. Озлащённые волны по морюшку бегут – велико добро возвращается! – жена новому дню, новой заре радуется.
– Угу-угу! – её муж соглашается.
Порато баско – очень красиво.
Баюнок – сказочник.
Взводень – сильное волнение на море; крутая, большая волна, крутой вал.
Отемнало – стемнело.
Лазори – утренние зори.
Веселые рассказы из цикла "Истории о чём-то важном, или счастье не в колбасе"
Сказка-быль Михайло Ломоносов здесь
