Повестка гласила об обязательном прибытии в кабинет с номером тридцать три в десять ноль-ноль к следователю Петрову П. П, и тон её не допускал никаких возражений. В принципе, мысль о поездке в райцентр Маргарите даже нравилась, можно выгулять шубку и новые серьги с индийскими изумрудами - свое недавнее приобретение, уж больно хороши. Правда, перспектива общения со дятлобразным Петром Пётровичем здорово портила предвкушение, но тут ничего не поделаешь и никуда не деться. Зато хоть понятно более менее, может, станет - что такое творится в их селе. Хотя с таким дятлом вряд ли ситуация прояснится.
Рита собралась уже к семи, надо было добраться ещё до вокзала, хоть и недалеко, но все же, а мороз в ночь грянул такой, что звон стоял в хрустальном воздухе - хрустел снег, как раздавленное стекло, трещали застывшие деревянные штакетины палисадника и казалось, что если открыть рот, то густой от холода пар так и зависнет у губ, как взбитое молочное мороженое. Покрутив белые зимние сапожки, Рита вдруг представила, как она танцует в них, подпрыгивая от холода на перроне, плюнула и натянула валенки. Валенки тоже были ничего - модные, белые, с аккуратными голубыми калошками, смотрелись отпадно, в общем, сойдёт.
"Стареешь, мать. Ещё пару лет назад тебя бы легче было пристрелить, чем заставить поехать в город в валенках", подумала горькую думу Маргарита, закинула на плечо шикарную сумочку на длинном ремне, поправила пушистый палевый шарф, точно подходящий по тону к шубке и двинула по замерзшей до скрипа улице у вокзалу.
-Мадам Рита, не удостоите ли вы меня честью присесть на эту телегу? Нас с вами благородный возница доставит прямо к поезду, я тоже еду в райцентр.
Около Маргариты лениво притормозила гнедая коняга, с облучка из под мохнатого капюшона глянули тёмные, раньше такие горячие, а теперь совсем пустые глаза, Михай с силой натянул вожжи, удерживая лошадь, чтобы Маргарита смогла сесть. Из саней ей навстречу привстал Иван, подал руку, и, втянув Риту, чуть прижал её к себе, бережно и чуть насмешливо.
-Михай Богданович любезно согласился меня подвезти, вместе пили вчера… А тут, Господи Святый, такая красота по улице одна бредёт. Дай, думаем, подхватим даму, а то все ножки поморозит, стужа адова. Говорят, что лет сто такой не было. У тебя вагон какой, кстати?
Маргарита чуть обалдела от такого напора, но сказала
- Восьмой. Место пятнадцать.
Иван дурашливо всплеснул руками, потом посерьезнел, да так, что между красивыми, по мужски мощными бровями залегла складка, сказал тихонько
-Ишь ты. Все время знал, что они там, наверху, лукавые поганцы. У меня шестнадцатое, Рит. В восьмом вагоне…
На вокзале Михай молча ждал, пока Иван поможет Рите сползти с саней, поправил меховую накидку на лавке, буркнул
-Назад когда? Встречу.
Маргарита помолчала и вдруг, неожиданно для себя, назвала время.
…
Ехать было совсем недолго, часов пять-шесть, в полупустом вагоне Маргарита с Иваном, похоже были одни, если не считать проводницу. Несмотря на это, Иван заказал кофе и пирожки, сел напротив Риты, внимательно посмотрел ей в лицо.
-У тебя с ним роман? Был? Или есть?
Маргарита просто озверела от такой наглости, открыла было рот, чтобы гаркнуть что-нибудь нехорошее, но Иван останавливающе постучал пальцами по столу, кхекнул
-Дело твоё, конечно. Но Михай - человек смурной. Тяжёлый… не стоит, думаю с ним…
-Это почему же?
-А душа у таких, как он ломаная. Они непредсказуемы и опасны, как март в горах. Он жену, которая ему изменила (ты в курсе?) в подполе привязанной месяц держал. Чудом сбежала, смогла стеклом верёвки перетереть. Потом лечилась долго, и голову, в том числе. Оправилась, замуж вышла, ребёнка родила, а потом опять в психушку… И, говорят, до сих пор там. Так что не торопись… Подумай, если что…
Маргарита просто поверить не могла своим ушам, хлебанула горячего кофе, да так, что аж ошпарилась, закашлялась - до слез. Иван отобрал у неё чашку, сунул ей стакан с холодной водой.
-Это вы о Елене, Иван? Она сестра моей лучшей подруги. Той, которая… Была сестра…
-Да, о ней. У нас дело Михая образцом проходило, учили молодняк на нем. Страшный мужик, как рассказать. Голодом морил, а потом червяками кормил. Брррр. Но отсидел, как положено, откинулся, исправился. Все путем.
-Как же вы с ним в сани сели? Знали же…
Иван долгим взглядом, почему-то сконцентрировав его на Ритиных губах, посмотрел ей в лицо, чуть скривил угол рта в улыбке.
-Давай на "ты". Хряпнем кофе на брудершафт. А то все выкаешь… Как сел? Да так и сел. Мы с ним и киряем на пару иногда. Два чудных бирюка - пара. А былое быльем поросло.
Иван замолчал, отвернулся к окну и минут десять смотрел, как мелькают за окном красивые домики пригорода. Потом повернулся, кинул через плечо.
-Собирайся, королева Маргарита. Подъезжаем.
…
Разговор с Петром Петровичем Петровым был таким же тупым, как и в первый раз. У следователя явно начиналась зубная боль от любого соприкосновения с этим делом, он тоскливо смотрел на допрашиваемую, куда - то в точку на лбу между бровями и явно не знал, что спросить. Поэтому, беседа закончилась быстро, Маргарита, облегчённо выдохнув, выбралась на улицу, встряхнулась, как потрепанная кошка и поняла, что ей надо где-то посидеть, привести в чувство мысли, выпить, в конце концов, хорошего вина. Маленький ресторанчик напротив парикмахерской, в которой она собиралась сделать и маникюр заодно, был пуст, в нем на удивление нашлась бутылка её любимого вина, неплохой сыр, свежий хлеб, орешки и зелёнь, а больше для счастья ничего и не требовалось. После первого фужера Маргарита впала в нирвану и не сразу заметила, что за соседний столик официант усадил девушку. Маленькая головка с коротко стриженными блондинистыми волосами показалась ей странно знакомой - тонкий красивый профиль, пухлые губы, изящный носик. Девушка задумчиво листала маленький альбом, нежные белые пальчики с острыми, длинными ярко-красными ногтями легко постукивали по выпуклому стеклу высокого фужера.
