В предыдущих публикациях мы оставили Харбин, когда к его защитникам, отбившим уже два штурма "боксеров", присоединился поднявшийся по Сунгари отряд генерала Сахарова. Это было 3 августа 1900 г (все даты – по новому стилю), Таким образом русская группировка была доведена до 7 батальонов, 24 орудий, 2 полевых мортир и 5 сотен, не считая охранной стражи (13 сотен и 5 рот), всего около 3 тысяч человек.
Стремясь поскорее достигнуть Харбина, генерал Сахаров проигнорировал гнездо "боксеров" в городе Баянсусу (ныне Баянь), расположенном в 12 км от берегов Сунгари на 50 км севернее Харбина. Между тем, опираясь на Баянсусу, ихэтуани проводили набеги на русские коммуникации и обстреливали проходящие по Сунгари пароходы. Ситуация требовала скорейшего принятия мер.
Учитывая сильную усталость войск после перехода, во время которого неоднократно пришлось высаживать десанты для ликвидации очагов сопротивления, Сахаров отдал приказ очистить Баянсусу силам полковника Рутковского, шедшим вторым эшелоном.
11 августа 1900 г. в 7 часов утра флотилия полковника Рутковского стала на якорь ниже баянсусской пристани. На берег были высажены две роты 4-го Восточно-Сибирского полка и сотня уссурийцев, под общим командованием подполковника Лечицкого (будущего генерала, героя русско-японской и Первой мировой войн). Местность оказалась крайне неудобной для атакующего, и, напротив, очень выгодной с точки зрения обороняющегося: холмы, овраги, лес, узкие дефиле, множество разбросанных тут и там строений. Будь ихэтуани (около 600 пехоты и 200 кавалерии) более организованными, они легко могли устроить здесь войскам Лечицкого "фермопилы". К счастью, все ограничилось частым и неточным огнем из-за укрытий; как только русские поднимались в атаку, обороняющиеся, не вступая в ближний бой, быстро отходили в тыл.
Стрелки Рутковского последовательно заняли 8 импаней, причем последняя имела глинобитные стены высотой более 4 метров, и такой же толщины. В конце концов, "боксеры" обратились в стремительное бегство. Их преследовали сразу в трех направлениях, пройдя до 7 км.
Занятие Баянсусу обезопасило речной маршрут, отныне суда из Благовещенска в Харбин и обратно шли беспрепятственно, группировка в Харбине быстро росла, и генерал Сахаров перешел к активным действиям.
Первым делом была проведена разведка, обнаружившая значительные силы "боксеров" и китайских войск в Ажехэ (Ашихэ, ныне – Ачэн) и Хуланьчене (ныне Хулань) - до 4—5 тысяч человек в каждом городе при нескольких орудиях. Расстояние от Харбина до Ажехэ - чуть больше 30 км, поэтому надо было первым делом ликвидировать эту угрозу.
Затем следовало занять всю восточную линию железной дороги от Харбина к Муданьцзяну, установив связь с Никольским отрядом. Далее предстояло приступить к занятию и восстановлению пути от Харбина на юг до станции Сунгари-2, чтобы занять этот пункт и разобщить коммуникации Цицикара с Гирином по воде.
Для движения Харбинского отряда на Муданьцзян необходимо было организовать подвоз, что невозможно без очищения Ажехэ от неприятеля, поэтому еще 9 августа главный инженер Югович предложил письмом фудутуну "удалить китайские войска из Ажехэ, так как в присутствии их нельзя приступить к постройке железной дороги". На это 16 августа фудутун ответил, что "они с гиринским цзяньцзюнем согласны исполнить желание главного инженера, но с тем, чтобы и русские войска также были выведены из Маньчжурии". В тот же день генерал Сахаров послал фудутуну письмо, с извещением, что если до 8 утра 18 августа его требования не будут исполнены, русские войска перейдут в наступление.
Оставляя город, генерал Сахаров приказал занять гарнизонами ключевые оборонительные точки; кроме того, для наблюдения за устьем Хуланхэ, за верхним течением Сунгари и устьем Муданьцзяна было назначено пять артиллерийских пароходов, на которые возложили еще и надзор за судоходством китайцев.
17 августа в 7 часов утра отряд в составе 16 рот, 12,5 сотен, 18 орудий и 1 команды выступил из Харбина к Ажехэ. Впереди шли 10 сотен охранной стражи, сотня амурских казаков, 4 орудия Восточно-Сибирской артиллерийской бригады, а также 2 орудия нештатного конно-артиллерийского взвода (трофейные), под начальством генерал-майора Гернгросса; затем следовала колонна главных сил, под начальством генерал-майора Алексеева, и, наконец, обоз с прикрытием.
Через два часа передовые разъезды конницы обнаружили позицию китайцев, протянувшуюся примерно на три километра по фронту. Под обстрелом вперед на рысях выдвинулась полубатарея подполковника Фердинанд-Александра Васильевича Жонсона (с ударением на второе "о". Род Жонсонов иммигрировал в Россию из Польши в конце XVIII века, и имеет француские корни; в ХIХ веке дал России двух генералов, не менее пяти полковников и множество обер-офицеров.)
Итак, полубатарея заняла позицию в 800 метрах от неприятеля; три сотни охранной стражи и вольная конно-осетинская команда сотника Леонида Казаркина перешли с левого фланга в наступление и заставили конницу неприятеля отойти к югу от Ажехэ на гиринскую дорогу.
Китайцы в этот раз не проявили обычной стойкости в обороне, и к двум часам дня отошли в крепость.
Для уточнения диспозиции Сахаров направил 6 сотен охранной стражи с конно-артиллерийским взводом на северо-запад, под начальством полковника пограничной стражи Петра Денисова (перед этим совершившего 550-км переход со стороны Никольского отряда), а на юго-восток - 4 сотни охранной стражи под начальством генерала Гернгросса. К обоим отрядам было придано по полусотне амурцев для устройства летучей почты.
Полковник Денисов вскоре снова наткнулся на неприятеля. На сей раз китайскую пехоту поддерживала артиллерия. Китайцы упорно отстреливались, но, когда на выстрелы в их тылу появилась колонна Гернгросса, бросились врассыпную. Преследовать не стали: тяжелый переход вымотал людей и коней, отряд стал на бивак.
К Ажехэ подошли в середине дня 18 августа. Когда передовой отряд генерал Гернгросса приблизился к стенам города, китайцы начали обстрел из семи имевшихся у них пушек, которые вскоре были подавлены контрбатарейным огнем. Затем Сахаров приказал обстрелять городские стены и ворота города. В полдень русские войска ворвались в город. Защитники бежали, причем многие попали под встречный удар отряда Денисова; к двум часам дня все было кончено. В покинутом жителями Ажехэ китайцы оставили 7 орудий, массу продовольствия, материй и мехов. Имущество это было отдано в пользование войсковым чинам, то бишь разграблено, а боеприпасы, орудия и прочие трофеи перевезены в Харбин.
Нельзя сказать, что в этом смысле поведение солдат Сахарова чем-то выделялось на общем фоне. Так, гиринский губернатор Чан Шунь писал А.Юговичу о грабеже, устроенном казаками Ренненкампфа:
Начальство и солдаты, запасшись мулами, лошадьми, золотом и серебром, отправились из Гирина. Я никогда не мог допустить, чтобы армия почтенной России, которая известна своей дисциплиной, сделала бы столько зла и насилия… Я слышал еще, что с востока к Гирину идет генерал Айгустов. Если генерал, пренебрегая миром, поступит с городом так же, как и первый отряд [Ренненкампфа], то в Гирине не останется не только жителей, но убегут и куры, и собаки..
Потери отряда Сахарова составили 5 казаков, 3 осетина (так называли всех кавказцев, проживавших в Харбине, многие из которых стали добровольцами) и 12 лошадей ранеными.
В городе был найден труп замученного китайцами казака Остапенко, в связи с чем Военному министру было доложено:
«В Ажэхэ у ворот дома фудутуна был найден изуродованным и зарезанным бывший в плену казак охранной стражи. Генерал Сахаров приказал, не трогая частных домов и кумирен, свалить городские стены и ворота, разрушить казармы, казенные здания и усадьбу фудутуна»
22 августа генерал Сахаров отдал следующий приказ:
- генералу Гернгроссу с четырьмя сотнями охранной стражи выступить к Муданцзяну для установления связи с Никольским отрядом;
- в том же направлении двинуться и полковнику Денисову с четырьмя ротами и четырьмя сотнями и нештатным конно-артиллерийским взводом, для занятия этапами станций и железнодорожных сооружений по указанию главного инженера, причем сила этапов не должна быть менее 50 пехотных нижних чинов и 30 казаков охранной стражи;
- трем ротам при двух орудиях следовать в голове постройки железной дороги;
- пяти ротам с четырьмя орудиями и четвертой сотней охранной стражи, под начальством полковника Рутковского, составить этап у Ажехэ и охранять линию железной дороги от Харбина до ст. Тафынсинлин;
- остальным войскам (1 батал., 10 орудий, полутора сотням казаков и 7-й сотне охранной стражи) возвратиться в Харбин и готовиться к выступлению на юг.
28 августа Харбинский отряд был усилен прибывшей колонной полковника Фотенгауэра (пехотный полк, казачья сотня, батарея артиллерийской бригады и две полевые мортиры). Сообщение по Сунгари обеспечивалось крейсированием пяти пароходов, вооруженных орудиями и стрелками, а также стационерами, расположенными у устьев Хуланхэ, Муданьцзяна и выше Харбина.
В тот же день два небольших отряда были отправлены из Харбина в Хуланьчен, находившийся в 40 км к северу. Китайские войска пытались остановить русских на хорошо укрепленных подступах к городу, однако были разбиты. Тогда местный фудутун направил письмо российскому генералу с просьбой не обстреливать Хуланьчен, а при подходе русских войск вышел навстречу и лично сдал город. Китайский гарнизон (5000 чел.) бежал на север, бросив 6 орудий и огромное количество имущества.
С начала сентября волнения пошли на убыль. Заметно увеличилось число китайцев, работавших на полях, оживилась торговля. Стали возвращаться беженцы.
Однако в центральных районах Китая брожение еще продолжалось…
Делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам понравилась.
Не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала.
