83. От донского казака до белозерского дьяка.

Гордиться славою своих предков не только можно, но и нужно, не уважать оной есть постыдное малодушие. (А.С. Пушкин)

Однако вначале нужно вспомнить их имена. (Автор)

Дорогие друзья!

10 ноября 2024 года вышел в свет первый том моей 4-х томной книги "История происхождения многонационального народа российского". Он охватывает период с момента возникновения Хомо сапиенс и до прихода предков многих россиян к берегам Финского залива примерно 5400 лет назад, когда они образовали культуру "тысяч кораблей". Книгу можно приобрести непосредственно в московском издательстве "Академический проект" (1220 руб.) или в OZON (1400 руб.). Первые 40 страниц первого тома посвящены доказательству внешнего воздействия на ДНК Хомо сапиенс примерно 88-68 тысяч лет назад, которое произошло одновременно на территории Африки и Индии.

Сегодня разговор пойдёт о моих предках по отцовской линии, то есть о Поповых. Много лет пришлось потратить на поиск различных документов, древних актов и привлечь даже данные генетиков для восстановления истории этого рода. На моём примере предлагаю каждому из Вас сделать тоже самое для восстановления истории своей собственной семьи, своего рода. Ваши усилия окупятся сторицей. Ваши предки будут довольны, что вы вспомнили о них, что восстановили их имена. Да будет так!

Ну, а разговор предлагаю начать с моего отца. Вот краткая его биография.

1. Иван Алексеевич Попов (03.06.1923-03.09.2017), родился на берегу реки Медведицы в станице Арчадинской. Родился в семье крестьян, а точнее – в семье донских казаков. Рождён был летом в поле, когда мать полола посадки подсолнечника. Место рождения до сих пор официально называется балкой Попова. Это название балка получила, конечно, не в честь Ивана, а в честь его предков, которые долгие годы выращивали здесь различные сельскохозяйственный культуры.

Уже с малых лет ему тоже пришлось заниматься сельским трудом, как и многим другим, рождённым тогда в крестьянских семьях Европы и Азии, Африки и Америки, Австралии и Океании. В 1930 году он начал посещать начальную школу. После развода родителей переехал вместе с матерью в Раковку.

В 1938 году закончил семь классов. Прибавив себе год, поехал в Сталинград и поступил в фабрично-заводское училище (ФЗУ) при заводе «Баррикады». Там девять месяцев учился на токаря, а потом стал и работать токарем. В 1939 году вступил в комсомол. Затем вернулся к матери в Раковку и с сентября 1940 по май 1941 года работал токарем в Раковской машинотракторной станции Сталинградской области, сменив мастера Петра Петровича Сухова, ушедшего на пенсию. Заниматься приходилось, в основном, ремонтом тракторов и комбайнов. В 1940 году закончил учёбу в 9 классе Раковской средней школы.

В конце мая 1941 года Иван на одном из комсомольских собраний подал документы в военное училище, 3 июня отметил своё восемнадцатилетие, 20 июня был призван на военную службу, а уже 22 июня началась война с Гитлеровской Германией.

24 июня был направлен в город Урюпинск на учёбу в пехотно-кавалерийское военное училище. Вскоре это училище перевели на Кавказ в город Нальчик, столицу Кабардино-Балкарии. В ноябре часть курсантов, которые ещё не закончили учебу, и вместе с ними Иван, были направлены под Ростов для усиления 56 отдельной армии (командарм Ф.И. Ремезов) Южного фронта (командующий Я.Т. Черевиченко).

Армия располагалась в городе Батайске и готовилась к освобождению Ростова. Курсантов вооружили пулемётами и винтовками, и 27 ноября они приняли участие в наступлении подразделений армии, охватывающей Ростов с востока и севера. Молодые курсанты двигались вперёд по снегу, затем по льду пересекли Дон и вошли в Ростов. Много ребят при этом погибло. В том числе погиб и Асген Беев, который помогал Ивану стрелять из пулемёта "Максим", подносил ему патроны.

Курсанты Иван Попов (слева) и Асген Беев

Курсанты увидели здесь в бою легендарные «катюши». И если до этого они просто верили, что Красная армия обязательно прогонит врага с родной земли, то после появления «катюш» эта вера стала ещё крепче. С боями курсанты дошли до Таганрога. Так состоялось первое боевое крещение Ивана. В те дни под Ростовом немцам впервые в той войне был нанесён ощутимый удар, в результате которого была уничтожена целая танковая армия гитлеровцев.

В декабре оставшиеся в живых курсанты вернулись в город Нальчик и продолжили учёбу. 25 января 1942 года Иван закончил обучение, стал профессиональным кавалеристом и получил звание лейтенанта. Затем, однако, его оставили в училище ещё на полмесяца для подготовки на должность заместителя командира роты по противотанковой обороне. После окончания этой подготовки Иван наконец-то был направлен на фронт в действующую армию.

23 февраля он прибыл в расположение 9 армии (командарм Ф.М. Харитонов), Южного фронта, находившегося тогда в Донбассе на оборонительном рубеже возле Славянска и Краматорска. В пехотный 1121-й стрелковый полк 335-й стрелковой дивизии прибыл ночью. Его сразу направили на передовую, где накануне был убит командир пулемётной роты, которую ему пришлось принять, а уже наутро началась первая атака противника. Молодой командир в бою начал знакомиться с людьми, взводами, однако через месяц один из взводов в полном составе вдруг ушёл с позиции и сдался в плен.

Дело было ночью. Во взводе все были местные украинцы из Донбасса. Они даже показывали рукой, где стоят их дома за линией фронта. Ивана, как командира роты, и политрука арестовали и отправили в трибунал. Затем через две недели командира отпустили, так как посчитали, что его вины в случившемся нет, а политрука осудили. Когда Иван вернулся в роту, командир полка приказал взять высоту, находящуюся впереди позиций. Выполняя приказ, рота поднялась в атаку. Бойцы шли вперёд под огнём противника, добрались до вершины, но полностью высоту взять не смогли.

1 мая 1942 года Ивану было присвоено звание старшего лейтенанта. Крупных боёв тогда не было, наступило временное затишье. Однако через несколько дней, 7 мая, когда Иван наблюдал за противником из бинокля, немецкий снайпер выстрелил в него, и пуля попала прямо в локоть, заслоняющий сердце. Немецкий снайпер, наверное, посчитал, что русский офицер убит, но Ивана спасла кость левой руки, державшей бинокль.

После ранения Ивана отправили в эвакогоспиталь № 3453 города Энгельса, где он находился с 14 мая по 17 июня 1942 года. Рука долго не заживала и не сгибалась. Из Энгельса Ивана отправили долечиваться в Ульяновск, где он с июля 1942 по январь 1943 года одновременно учился в танковом училище. Курсанты там уже начали осваивать легендарный танк Т-34.

В это же время в районе расположения 9 армии произошло крупное сражение, гитлеровские войска окружили всю армию, и многие её воины погибли или попали в плен. Поэтому ранение спасло Ивана от ещё большей беды.

28 января 1943 года Иван в составе маршевой роты прибыл в 38 армию (командарм Н.Е. Чибисов) Воронежского фронта (командующий Ф.И. Голиков). Армия участвовала в разгроме немцев под Воронежем после Сталинградской битвы. Ивана назначили командиром танка Т-26, на котором он и участвовал в прорыве армии от города Елец до Касторного.

Танк был несовершенен и легко уязвим. Однажды, во время очередной атаки на позиции итальянцев, его подбили, и он сразу загорелся. Иван в это время находился внутри танка и обжёг себе плечо. Чтобы не сгореть вместе с танком, он стал вылезать через верхний люк. В это время раздалась автоматная очередь, которая прошила Ивану спину. От этого ранения он упал с танка прямо на снег. Наступавшие воины его подобрали и потащили за ноги назад, к своим по снежной колее, которую оставил танк.

23 февраля он уже был доставлен в госпиталь города Сызрань. После ранения Ивану приходилось харкаться и мочиться кровью, так как пули попали в лёгкое и мочевой пузырь. Врач посоветовал ему операции не делать и пули не удалять, так как это было очень опасно. На том и порешили. Эти пули так и остались в его теле. А 38 армия закончила операцию под Воронежем успешно. Было уничтожено одиннадцать дивизий противника, как немецких, так и итальянских.

Во время лечения Иван занимался на курсах усовершенствования командного состава. В мае 1943 года сформировал зенитную роту в Тамбове, и вместе с ней, как командир роты, прибыл в Степной резервный фронт (командующий И.С. Конев) в недавно сформированный 1-й механизированный корпус (командир М.Д. Соломатин), на вооружении у которого были танки. Корпус располагался в Старом Осколе. Ивана назначили в разведку офицером связи 219 бригады (командир Т.С. Хилобок) этого корпуса, а вместо него в зенитной роте остался Василий Платонович Жувак.

В то время войска готовились к битве на Орловско-Курской дуге. Вскоре начались оборонительные бои. Состоялось знаменитое сражение под Прохоровкой, где с обеих сторон приняли участие сотни танков. 23 июля 1-й мехкорпус был введён здесь в бой и участвовал в прорыве на Белгород и Харьков. Им была перерезана дорога между этими городами.

Иван 8 августа 1943 года получил задание прорваться в первый батальон. Он сел на мотоцикл и отправился выполнять приказ. В районе Казачьей Лопани неожиданно попал под обстрел немецкой батареи. Пришлось повернуть обратно, но тут раздался прицельный пушечный выстрел, Ивана взрывом отбросило в кювет и засыпало землей.

Вскоре немцы отошли, и проезжавшая мимо грузовая автомашина артиллерийского полка, которая везла снаряды на передовую, остановилась, так как шофёр увидел возле дороги торчащий из-под земли приглянувшийся ему сапог. Водитель вышел из машины и потянул сапог руками. Иван после этого застонал от боли. Ожогин, такой была фамилия водителя, вздрогнул от неожиданности, затем вытащил Ивана из-под земли и погрузил в кузов своей машины прямо на снаряды. От ветра, ударов головой о снаряды Иван очнулся. Одна нога вся была в крови и распухла. Чтобы её освободить, пришлось резать сапог.

По причине нового ранения его опять отправили в тыл на лечение в медсанбат, потом в полевой госпиталь, так как осколок разорвавшегося немецкого снаряда попал в кость ноги, и требовалась операция. Ногу поначалу хотели ампутировать, но всё завершилось благополучно. 12 августа осколок удалили и рану хорошо вычистили. Иван ходил тогда на костылях. Однако лечиться пришлось семь месяцев. После удаления осколка Ивана отправили на лечение в Томск, где он находился полтора месяца. Вместе с Иваном в госпиталь был отправлен его товарищ Дробышев, также раненый в прошедших боях, но в руку. Потом их отправили в Тамбов. В Тамбове они сошли с поезда и направились в местный госпиталь, где Иван находился один месяц. Потом 11 ноября 1943 года был направлен в воинскую часть, но рана на ноге опять открылась, и его 21 ноября направили на лечение в АГЛР 3419, а с 8 декабря 1943 года направили на лечение в ГЛР 4171 (г. Кобеляки), из которого выбыл 4 марта 1944 года.

В марте 1944 года уже трижды воскресший Иван снова возвращается в 1-й мехкорпус, который к тому времени после тяжёлых боев при форсировании Днепра был выведен в тыл, в город Павлоград. Здесь происходило пополнение корпуса бойцами и техникой. Воины получали американские танки «Шерман», осваивали их, проводили учения.

К командованию корпусом приступил генерал С.М. Кривошеин, а 219 бригадой – подполковник А.И. Анфимов. Вскоре его сменил полковник М.Г. Хлюпин. Примерно к 20 июня 1944 года бригаду скрытно перебросили в Белоруссию в район Мармовичей под Гомелем. При этом корпус переподчинили 1-му Белорусскому фронту (командующий К.К. Рокосовский). В то время готовилась операция «Багратион». Корпус включили в состав конно-механизированной группы И.А. Плиева.

25 июня 219 бригада вошла в прорыв на Бобруйско-Слуцком направлении. Была поставлена задача: обходя узлы обороны противника и не ввязываясь в затяжные бои, с ходу захватить город Старые Дороги и двигаться на Слуцк. 28 июня, выполняя приказ, бригада овладела Старыми Дорогами и устремилась на Слуцк. Утром 29 июня было занято Уречье, 30 июня – Слуцк, 4 июля – Клёцк.

Во время этих боев в городе Старые Дороги Ивана назначили заместителем командира батальона автоматчиков, а в Клёцке – заместителем начальника штабы бригады по разведке вместо раненого Рожкова.

Бои продолжались. Бригада наступала на Барановичи, обходя город с севера. В районе Ятвежа (Жатеца) противник нанёс внезапный танковый удар третьему батальону, которым командовал Герой Советского Союза, капитан Е.И. Ильин. 24 июля Ивану было приказано пробиться к окружённому батальону и вывести его к своим, что он и выполнил с честью.

По результатам боёв в Белоруссии получил орден Красной Звезды:

«Тов. Попов находясь на НП командира бригады в боях с 24 по 30.6.44 своими действиями обеспечил чёткую подвижную связь командира бригады с командиром 3 танкового батальона и НШ бригады. В боях за гор. Слуцк 30.6 под огнём противника т. Попов доставил своевременно приказ командира бригады командиру 1 ТБ, по окончательному штурму и очищению г. Слуцка от противника. В результате чёткого уяснения боевого приказа командира бригады командиром 1 ТБ действия 1 ТБ в уличных боях были успешными, сопротивление противника было сломлено в сев. зап. направлении. При этом противник понёс потери: один танк, три тягача, 5 автомашин с военными грузами и до 30 огневых точек противника, одну артбатарею. Уничтожено до двух взводов Гитлеровцев. Захвачен склад с ГСМ, с продовольствием и вещимуществом. Достоин правительственной награды Орденом КРАСНАЯ ЗВЕЗДА. 30.6.44 г. Начальник штаба 219 КТБр подполковник Аксёнов. Награждаю правительственной наградой Орденом Красной Звезды 2 июля 44 г. Командир 219 КТБр полковник Хлюпин».

После перехвата путей отхода противника из Минска и Барановичей бригада освободила города: Берёзу, Пружаны, Дрогичин. 2 августа форсировала Западный Буг к северу от Бреста и вышла на государственную границу в районе Тонкеле. После 2 августа начались бои за освобождение Польши. До 6 августа бригада вела бои в районе Репки и до 15 августа – на рубеже Староволи и Розалина.

Состав бригады в результате тяжёлых боев в Белоруссии был сильно ослаблен, поэтому её вместе со всем корпусом пришлось вывести из боя и сосредоточить в городе Прага, что под Варшавой, в предместье Урле. В многотомной Истории Второй мировой войны, изданной в СССР, напечатана фотография Ивана Алексеевича и его разведчиков, сделанная в этом городе. Среди погибших в Белоруссии был и командир бригады М.Г. Хлюпин. Его сменил подполковник Евсей Григорьевич Вайнруб.

29 августа корпус включили в состав 2-й танковой армии (командующий С.И. Богданов), и он был выведен в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Вскоре корпус перевели в Ковель на пополнение техникой и людьми. Корпус вновь стал получать американские танки «Шерман», но уже модернизированные. К командованию фронтом приступил маршал Георгий Константинович Жуков. Все поняли – теперь будет наступление на Германию.

Иван дважды видел Г.К. Жукова. В городе Сточек в новогоднюю ночь на 1 января 1945 года он дежурил вместе со своим товарищем Сергеем Акимовичем Даниным, и ему пришлось рапортовать Г.К. Жукову и командиру 2-й танковой армии C.И. Богданову. В другой раз он видел Жукова лишь издали.

Незадолго перед наступлением Иван стал кандидатом в члены ВКП(б), а 14 января 1945 началось само наступление. У коммунистов тогда было одно право: первыми идти в бой. 219 бригада в ночь на 15 января переправилась на западный берег реки Вислы южнее Варшавы и сосредоточилась в районе Магнушева.

17 января она была введена в сражение в направлении на Жирардув, Сохачев, Лович, Кутно для того, чтобы отрезать пути отхода на запад Варшавской группировке противника. 18 января бригада, разгромив части 251-й немецкой пехотной дивизии, заняла Лович, а 19 января – Кутно. 20 января бригада подошла к Клодову и нанесла удар на Сампольно. 23 января она с ходу заняла город Кольмар, вышла к реке Нетце в районе Черникау. 25 января этот город был захвачен. На следующий день бригада захватила город Найдорф, а 29 января, прорвавшись через Померанский Вал, город Фридеберг. 30 января бригада заняла Карцих, а 31 января стремительно вышла на реку Одер в районе старинной крепости Кюстрин и захватила небольшой плацдарм в районе Кинитц.

5 февраля 219 бригада в составе 1-го механизированного корпуса нанесла удар на север и заняла малый Кёнигсберг. С 6 по 11 февраля бригада вела тяжёлые бои на восточном берегу реки Одер, затем была отведена в лес в районе Ванденберга, где находилась до 25 февраля. Затем бригада вновь была направлена на север для наступления вдоль восточного берега Одера на город Штеттин. 18 марта она овладела Падеюхтом, юго-восточной окраиной Штеттина, и вела бои в районе окраины Альтдама. 19 марта бригада опять была выведена в тыл в район города Бам южнее Штеттина. Иван вспоминал, что тогда 219 бригаду сопровождал известный кинорепортёр Роман Кармен, который впоследствии вёл документальные съемки боёв за Берлин.

16 апреля началось последнее наступление, наступление на Берлин. 219 бригада вступила в сражение утром 17 апреля, преодолевая мощные оборонительные рубежи, обходя Зееловские высоты справа. 18 апреля она завладела городом Хермерсдорф, 19 апреля – Претцен, 20 апреля – Бернау. К исходу этого дня бригада подошла вплотную к внутреннему оборонительному обводу Берлина.

Первый раз в город она вошла 21 апреля в 10 часов 30 минут с востока в районе Вайсензее, заняла этот пригород и пошла далее к центру, но затем, в ночь с 21 на 22 апреля, согласно приказу, была отведена на север через Мальхов, Шёнерлинде, Щильдов, Розенталь и брошена на другой пригород Берлина – Панков.

При этом Ивану было поручено ночью провести бригаду к назначенному месту. Поэтому он двигался впереди колонны и по карте определял верное направление. Очень переживал. Ведь приведёшь не в то место, попадёшь под трибунал.

Через Панков бригада с боями вошла в Берлин уже во второй раз. Затем повернула на запад и пошла по северной части Берлина вдоль канала Берлин-Шландауэр, форсировала его в районе Зименсштадта и опять пошла на запад вплоть до Шпандау и Вильгельмштадта. Затем повернула обратно к центру Берлина, прошла через Бранденбургские ворота и зоопарк и вышла в Шарлоттенбург, где в районе Каурштрассе 2 мая в 6 часов утра соединилась с воинами 379 стрелкового полка 4-й танковой армии 1-го Украинского фронта.

Иван запомнил майора Паршина – начальника разведки этой танковой армии, с которым они вместе составили акт о встрече в Берлине войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Далее бригада опять повернула на запад и с боями 4 мая к 6 часам утра дошла до Олимпишес-Дорфа, где и остановилась в районе леса до 9 мая.

Так закончилась для Ивана вся Берлинская операция. При этом Иван, как разведчик, всегда должен был двигаться впереди бригады и по рации докладывать, где можно пройти, а это было гораздо опаснее, чем двигаться в составе основной группы войск. Так разведчики первыми ворвались в Вайсензее. Во время движения по улицам этого пригорода их танк был атакован фаусниками. Тогда прямым попаданием фаус-патрона в голову был убит водитель танка.

Сидевший рядом с ним Иван успел вывести танк из-под обстрела и остался жив. В другом месте Берлина какая-то женщина из открытого окна верхнего этажа тоже хотела выстрелить по танку из фаус-патрона, но разведчики опередили её и выстрелили из автомата. После чего она упала из окна прямо на мостовую и разбилась.

Но не всегда удавалось избежать потерь. В Берлине, например, погиб Подкопов, ординарец Ивана, которого он любил и который прошёл с ним всю Белоруссию и Польшу. После него ординарцем стал Георгий Антонович Казакевич, который в Берлине получил ранение. Были и другие горькие потери.

Однако и 9 мая война ещё не закончилась. Вслед за Берлином были города Науэн, Ратенов, затем река Эльба, через которые на запад пытались прорваться уцелевшие войска противника. Эсэсовцев давили гусеницами танков, так как боеприпасы были уже на исходе. Особенно упорно пришлось бороться за мост через Эльбу. Боевые действия мехкорпус закончил 14 мая. При этом вся техника взвода разведки 219 танковой бригады была уже полностью выведена из строя.

По итогам боёв в Берлине в апреле и мае 1945 командование 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта 9 июня 1945 года издало приказ № 78/н о награждении 84-х человек, в том числе 52 человека орденами и 32 человека – медалями. При этом высшим орденом «Красного Знамени» было награждено всего двое. Из них первым в приказе был назван именно Иван Алексеевич Попов.

«Тов. Попов являясь заместителем начальника штаба бригады по разведке в период решающих наступательных боёв бригады по разгрому Берлинской группы войск противника с 16.4.45 г. по 4.5.45 г. постоянно находился на НП командира бригады и часто выезжал в боевые порядки танков, где лично руководил действиями разведорганов, а также неоднократно лично сам ходил с группой разведчиков в разведку, доставлял ценные сведения о противнике и своевременно информировал штаб и командира бригады. В результате чёткой работы Попова за время наступления командование бригады получая необходимые сведения о противнике имело возможность правильно решить задачу на бой и наносить сокрушительные удары противнику. В уличных боях в гор. Берлине 30/4.45 г., 1, 2/5.1945 г. противник оказывал ожесточённое сопротивление действуя из засады. Т. Попов по приказу командира бригады лично руководил разведорганами штурмовых групп, в результате бригада без больших потерь успешно продвигалась вглубь города Берлина к парку Тиргатен уничтожая живую силу и технику противника, за время наступления силами разведвзвода взято в плен до 400 солдат и офицеров противника, убито до 200-х сот человек. За умелое руководство разведкой, за личную храбрость и стойкость в бою т. Попов достоин награждения орденом «Красного Знамени». Начальник штаба 219 танковой Кременчугской Краснознамённой ордена Суворова ордена Кутузова бригады гвардии майор Курганский. 10 мая 1945 г. Достоин награждения орденом «Красное Знамя» Командир 219 танковой Кременчугской Краснознамённой ордена Суворова, ордена Кутузова бригады Герой Советского Союза гв. подполковник Вайнруб. 11 мая 1945 г. Достоин правительственной награды орденом «Красное Знамя». Начальник РО штаба 1-го мех. Красноградского корпуса майор Микенин. 12 мая 1945 года. Заключение командира корпуса достоин награждения орденом Отечественной войны 2 ст. Командир 1 мех. Красноградского корпуса гвардии генерал-лейтенант т/ войск Кривошеин. 23 мая 1945 г. Достоин награждения орденом «Красное Знамя». Зам. нач. штаба 2 гв. ТА по разведке гв. подполковник Костромин».

Если мы возьмём в руки любую карту дислокации войск во время штурма Берлина то увидим, что на этой карте обозначены разные армии, дивизии и корпуса и всего лишь одно войсковое соединение более низкого ранга – 219 танковая бригада. Очевидно, что ей во время штурма пришлось выполнять особую роль. И вот эту самую бригаду по улицам к центру Берлина фактически вели разведчики во главе с моим отцом. Таковой была его задача во время решающих боёв. А ведь ему тогда не было ещё и 22-х лет. Совсем молодой человек – и покоритель Берлина!

219 танковая бригада показана на карте в левом верхнем углу, а потом она оказалась в центре Берлина.

Во время войны кроме орденов и медалей Иван получал и письменные благодарности, например, за освобождение городов Белгорода, Слуцка, Слонима, Бреста, Варшавы, при прорыве обороны на Висле, за овладение городов Сохачев, Скерневице, Лович, Кутно, Быдгощ/Бромберг, при вторжении в немецкую Померанию и овладение городов Лукатц, Дризен, за овладение города Штаргард и выход на побережье Балтийского моря, за овладение города Альтдам, за овладение города Панков и прорыв в столицу Германии – город Берлин, за овладение столицей Германии городом Берлином. Некоторые из этих грамот он сохранил.

После войны Иван был направлен на лечение в Карловы Вары, а в октябре 1945 года на учёбу в Ленинградскую высшую офицерскую бронетанковую школу.

Во время учёбы 7 ноября 1945 года он познакомился с девушкой по имени Валентина, коренной ленинградкой, а уже 23 февраля 1946 года они поженились. После окончания училища в сентябре 1946 года Иван вернулся в Берлин в 219 бригаду. Через некоторое время он привёз туда и жену Валентину, а также подарок – маленького сына, которого она успела родить весной во время его отсутствия. Это был ваш покорный слуга.

В феврале 1950 года Иван Алексеевич был переведён в Кёнигсберг, ныне Калининград, где служил в 117-м танковом полку. В мае 1957 года он был переведён в военный городок близ поселка Долгоруково на границе с Польшей и стал служить в танковом полку № 48226. В июне 1960 года его вновь перевели в Калининград в Московско-Минскую дивизию в 167-й танковый полк.

В августе 1968 года ему пришлось вместе с дивизией участвовать во вводе советских войск в Чехословакию на границу с Федеративной республикой Германии для защиты от возможного нападения войск НАТО. Через два месяца дивизия вернулась обратно в Калининград. По его словам, за всё время пребывания в Чехословакии (г. Раковник) не было ни одного выстрела. Вначале многие местные жители называли их оккупантами, отказывались общаться с ними, обслуживать в магазинах. Но в результате терпеливой разъяснительной работы отношения к воинам вскоре изменились на более тёплые. Их даже стали приглашать в гости домой, дарить подарки.

После возвращения в Калининград в июне 1969 года Иван Алексеевич был назначен начальником штаба 171 танкового полка.

В октябре 1971 года Иван Алексеевич был направлен военным советником в Монголию в г. Кобдо. Он должен был помогать дружественной армии преображать кавалерийские эскадроны в танковые полки. Поэтому перед отправкой консультировался лично с С.М. Будённым. В 1973 году был награждён медалью МНР «Монголын Ардын Армийн 50 жилийн».

После возвращения из Монголии в 1973 году вскоре демобилизовался. Произошло это в июне 1974 года. Так завершилась его долголетняя военная служба, превратившая бывшего крестьянина и токаря в полковника Советской армии.

После увольнения из армии Иван Алексеевич некоторое время работал на гражданских предприятиях города Калининграда (ОПТО «Техрыбпром», ПМК-2 треста «Агропромтехмонтаж»), а потом ушёл на заслуженный отдых.

Однако жизнь не оставила его в покое и на пенсии. Реформы 1990-х годов поставили его в трудное материальное положение, и он был вынужден вновь вернуться к крестьянскому труду для того, чтобы обеспечить своё собственное существование.

В день 72-летия Победы ему почти 94 года. Он продолжал трудиться на своём приусадебном участке. Сам пахал огород, сажал, полол, поливал, выращивал картошку, тыкву, в теплицах огурцы и помидоры, в саду – яблоки, груши, персики, абрикосы, виноград, вишню, сливу, жимолость, угощал выращенным соседей по улице, сам косил и подстригал траву вокруг дома и в саду.

Иногда его приглашали для выступлений перед молодёжью и ветеранами. И он с удовольствием делился своими воспоминаниями о войне, о прожитой жизни. Только такие стойкие и упорные люди могли дойти до Берлина и победить страшного врага, которому помогала почти вся Европа. Иван Алексеевич – один из них. С него и начинается эта история и очень долгий поход в прошлое. Надеюсь, что читатель не осудит меня за такое начало.

2. Алексей Матвеевич Попов (1904-23.01.1942), старший сын в семье донских казаков в станице Арчадинской, рано остался без родителей. Когда умерла его мать, ему было десять лет, а когда умер отец – пятнадцать. На его плечи легла забота о младшем брате, старом деде и бабушке. Учился Алексей Матвеевич в церковно-приходской школе, где закончил 4 класса. В Гражданскую войну не воевал, так как был ещё мал. Правда, довелось ему участвовать в отступлении семей казаков с верховьев Дона до Новочеркасска, но затем он вернулся обратно в родную станицу. Эти события подробно описаны в романе Михаила Шолохова «Тихий Дон».

После Гражданской войны Алексей Матвеевич крестьянствовал. Другом и наставником лишившемуся родителей юноше стал ближайший родственник – Архип Семёнович Попов. Он старался передать племяннику опыт предыдущих поколений казаков, желая облегчить его крестьянскую ношу. Когда начали создавать колхозы, Алексей Матвеевич вступил в колхоз, отвёл туда весь принадлежавший ему скот. Стадо было немалым. От отца и деда ему остались коровы, быки, лошади, овцы, свиньи.

Вначале дела в колхозе пошли очень хорошо, появились трактора, стали собирать большие урожаи, но потом кто-то стал поджигать амбары с зерном, травить скот. Затем случилась сильная засуха, которая продолжалась два года, поэтому в станице начался страшный голод. Семья Алексея Матвеевича смогла его пережить за счёт единственной коровы, оставшейся в домашнем хозяйстве. Эта корова заслуживала того, чтобы ей поставить памятник. Писатель М.А.Шолохов также подробно описал эти события в романе «Поднятая целина» и в «Донских рассказах».

В колхозе Алексею Матвеевичу приходилось заниматься и выращиванием табака, и рыбной ловлей и охотой. На охоту он часто ходил всего лишь с одним патроном, но всегда возвращался с добычей. Так говорили о нём соседи. Был он невысокого роса, но коренастым и сильным.

Первая жена – Татьяна Ермилова, дочь Тимофея Трофимовича Ермилова и Зинаиды Андреевны Еругиной, тоже была из семьи донских казаков. Причём семья её считалась зажиточной. Однако Татьяна была старше своего мужа, кроме того, не всё у неё было ладно со здоровьем, но решение о женитьбе молодых тогда принимали их родители. Учитывая, что родители Алексея Матвеевича ко времени его совершеннолетия уже умерли, решающее слово осталось за дедом – Андроном Федотовичем Поповым. Внук не мог его ослушаться и повиновался решению деда.

Татьяна Тимофеевна родила сына Ивана. Андрон Федотович не дождался его появления и умер за месяц до родов. В 1937 году, после того, как умерла и бабушка – Анастасия Петровна Попова, Алексей Матвеевич решил разойтись с первой женой и жениться на Анне Денисовне Вихлянцевой. Вторая жена была моложе его. Наверное, он её любил и раньше. Известно, что они вместе часто пели песни донских казаков. Люди узнавали их издалека, слыша их голоса в поле. Анна Денисовна родила двух дочерей: Марию и Наталью.

После начала войны с фашистской Германией Алексей Матвеевич был призван в действующую армию рядовым солдатом. Во время прощания с семьей он несколько километров нёс на руках своих маленьких дочерей, потом передал их жене. Из Михайловки станичников и других призванных новобранцев военным эшелоном довезли до Саратова. Среди них было два Алексея Попова. В Саратове началась авиационная бомбёжка, и многие станичники потеряли друг друга из виду. Вскоре Алексей Матвеевич стал воевать в Донбассе в 1169-м стрелковом полку 349-й стрелковой дивизии 9-й армии.

23 января 1942 года он погиб в районе села Богородичного Славянского района Сталинской (Донецкой) области на Украине. Как раз в этот район боевых действий месяц спустя после окончания военного училища прибыл его сын Иван.

Как погиб Алексей Матвеевич, точно неизвестно. Кто-то рассказывал, что он якобы был ранен в спину неразорвавшейся миной, истекал кровью, шёл, прихрамывая, на железнодорожную станцию, опираясь на винтовку. Вдруг начался авианалёт, бомбёжка. Алексей Матвеевич добрался до стены какого-то рубленого сарая, прислонился к ней, и после этого живым его уже не видели, так как земляки его бежали кто куда и не заметили его исчезновения.

По другим рассказам, Алексей Матвеевич якобы взобрался на дерево и, когда корректировал стрельбу наших артиллеристов, был убит вражеским снайпером.

Братская могила в селе Богородичном, где похоронен Алексей Матвеевич.

3. Матвей Андронович Попов (ок.1875-1921), донской казак в станице Арчадинской,младший сын в семье. Учился грамоте в церковно-приходской школе. Служил какую-то казачью службу в станице. Жена его – Прасковья Аггеевна Куреннова, тоже из семьи донских казаков, проживавших в соседней станице Кепинской. Они имели двух сыновей: Алексея и Андрея. Жена умерла рано, и дети остались у отца на руках. Сам Матвей Андронович тоже через несколько лет скончался после того, как простудился, долго кашлял и заболел чахоткой. В войнах он не участвовал. Во время Гражданской войны не воевал ни за белых, ни за красных, так как лежал дома больной. Похоронен рядом с женой в одной могиле. Рядом с ним были похоронены и его родители. Он ничего не может нам сегодня рассказать о себе, о своих родителях. В моей памяти о нём осталась лишь утерянная старая фотография. На ней понурый Матвей Андронович держит на руках маленького сына Андрея и стоит возле гроба жены вместе со старшим сыном Алексеем. В 1916 году в станице Арчадинской было 675 дворов, 3213 мужчин, 3537 женщин.

4. Андрон Федотович Попов (17.05.1851 или 1846-2.05.1923), донской казак в станице Арчадинской, в 1869 году служил во 2-м дивизионе Лейб-гвардии Атаманского полка. В этом же полку служил и его близкий родственник Владимир Иванович Попов.

Атаманцы в 1857 году.

По воспоминаниям потомков дослужился до звания войскового старшины, участвовал в войне с Турцией на Балканах, по окончании войны получил денежную премию, на которую построил два дома: первый – для старшего сына Ильи в Раковке, второй – для себя в станице Арчадинской.

В 1893 году в Арчадинской было 424 двора, 2065 мужчин, 2381 женщина. Андрон Федотович был грамотный, имел много книг, любил их читать. Внуки помнили высокие стопки книг на его столе и своего деда, сидящего за столом в сером пиджаке с красными полосами. По праздникам Андрон Федотович и его жена выставляли на улицу перед воротами столы с угощениями для пришлых людей. Андрон Федотович всегда был при деньгах. Его называли богачом. Однако во время Гражданской войны все его деньги были обесценены.

Ростом он был высокий, имел чёрные волосы, широкую бороду. Был очень богомолен. Умер Андрон Федотович в возрасте 78 (или 73) лет от старости. Похоронен рядом с женой на станичном кладбище. На его могиле лежит камень с вырубленным на нём крестом. Поминали его всегда хорошо, приглашали домой из церкви батюшку с певчими, садили их за стол.

В доме, где жил Андрон Федотович, после его смерти хранились казачья амуниция, седло с медными обручами, шашка и пика. Жена его, Анастасия Петровна NN, донская казачка, высокая, стройная, была чистюлей, гоняла всех домашних за неаккуратность. Умерла 27 декабря 1932 года, когда ей было уже за девяносто лет. На похоронах было очень много людей, отпевание происходило в церкви. Их дети: Трофим, Илья, Матвей, Лукерья, Евдокия.

В памяти Ивана Алексеевича Попова, правнука Андрона Федотовича, остался дом, в котором жили Андрон Федотович с женой и их потомки. Деревянный дом Андрона Федотовича имел горницу, зал, кухню, прихожую, большую веранду. Веранда имела две наружные двери: одна выходила во двор, другая на переднее крыльцо в сторону улицы. Крыльцо было с резными перилами. В горнице и зале было по четыре окна. Верх всех окон был полукруглый, ручки на них и на дверях – медные. Потолок и пол были деревянные, стены из рубленых бревен, но оштукатуренные изнутри. На кухне находился лаз в подпол, где хранили картошку. В прихожей начиналась лестница, ведущая на чердак. На чердаке ничего не было кроме дымовой трубы, но она была устроена так, что в горизонтальной её части, в борове, коптили мясо. Крыша дома была покрыта железом и покрашена зелёной краской.

Из мебели внутри дома находились: комод с медными ручками; шкаф, который включал в себя ларь; столы четырёхножные; два столика по углам на трёх ножках; кухонный стол с выдвижными ящиками. На кухне вдоль стен стояли две лавки. В доме были также сундуки – один кованый, тяжёлый, другой поменьше. В комнатах висели часы с боем, а на кухне – часы-ходики. В углах комнат висели иконы, отделанные настоящим золотом. Чай пили из большого самовара. Для освещения комнат пользовались керосиновыми лампами, одна была настольная, другая висячая двенадцатилинейная, которую зажигали только по праздникам. На полу везде лежали самотканые половики. Ткали их соседи Поповых. Рушники, занавески, скатерти вязали из ниток. Покрывала на кроватях и наволочки на подушках были искусно вышиты. Когда в начале 1930-х годов начали организовывать колхоз, то собрания колхоза проходили именно в этом доме, так как он был наиболее подходящим для этой цели и имел просторные комнаты.

Интересно было устроено и всё приусадебное хозяйство. Возле дома на столбе стоял молочник в виде маленького домика. Туда после дойки ставили парное молоко. Вокруг дома росли большие фруктовые деревья – груши. Через двор от дома стояла летняя кухня. Она представляла собой отдельное строение с четырьмя окнами и дверью. Лужайка между кухней и домом была ровной и засажена густой травой. На кухне через день пекли круглый хлеб. Щи варили в чугунах. В кухне имелась также голубятня и баня, в которую вёл отдельный вход. Там было две полки: на нижней мылись, на верхней парились. Сзади кухни тоже росли деревья. Впоследствии в кухне жила семья Андрея Матвеевича Попова, младшего сына Матвея Андроновича.

Вглубь двора от кухни располагались курятник и погреб, выложенный из камня и приспособленный для хранения солений. За погребом располагался коровник с оградой. Между коровником и домом внутри двора была изгородь, отделяющая лужайку возле дома от хоздвора. Посреди изгороди стояли малые ворота. За этими воротами сзади дома находился ледник. В нём хранили мясо. Лёд для ледника заготавливали зимой в пруду, свозили его в ледник, кололи там и покрывали соломой. За ледником был ещё один курятник и амбар. За амбаром – конюшня и второй амбар. Амбары были сделаны из тёсаных брёвен и досок так, что не имели щелей, поэтому зерно в них не просыпалось, а значит, и мыши не водились. По другую сторону от малых ворот прямо за коровником стоял свинарник. За ним большой навес для сельхозтехники, которой было очень много и всякой разной: телеги, сани, веялки, косилки, конные грабли, плуги и другое. За конюшней был ещё один скотник – для быков и овец. Быки использовались не только для пахоты, но и для перевозки тяжёлых грузов. К скотнику примыкал сеновал и ещё один навес. Все вместе они образовывали скотный двор.

За навесом сельхозтехники и сеновалом было два искусственных пруда, которые вырыли предки Матвея Андроновича: один был побольше, другой поменьше. В большом находилась лодка. Между прудами летом косили сено. Весной талая вода наполняла пруды и использовалась для полива огорода. За сеновалом были также стога соломы и сена, гумно и ток. За током начинался огород, за огородом – левада, где росли картошка, кавуны, кукуруза, подсолнухи. Сзади левады был овраг, где имелся перелаз через плетень с выходом к реке Медведице. На реке находился собственный баркас. Вся усадьба была огорожена высоким плетнём на дубовых кольях. Главные ворота стояли большие и добротные, расписные с резьбой, обитые железом.

Отдельно от усадьбы через дорогу был сад, где росли вишни, крыжовник, красная смородина, белый виноград. За садом невдалеке располагался ещё тальник, где росли яблони, и выращивался специальный хворост. Земля в саду была спланирована так, чтобы весенние талые воды, сбегая с откоса по небольшим ступеням, заливали всю поверхность между деревьями, насыщая почву водой. Для той же цели была спланирована и улица перед главными воротами. Те же талые воды, стекая вдоль неё, направлялись к дому и заливали все груши вокруг него.

Таким вот было крестьянское хозяйство рядового донского казака. Конечно, казаки радовались, когда большевики в 1917 году выступили с лозунгом: «Мир – народам, фабрики – рабочим, земля – крестьянам». Это соответствовало их жизненным интересам. Однако того же нельзя сказать о насильственном расказачивании, которое проводилось во время Гражданской войны, и о принудительной коллективизации, которая начала осуществляться позднее. Эти события нарушили многовековой уклад казаков и превратили их в рядовых колхозников.

После Гражданской войны Усть-Медведицкий округ Области войска Донского был разделён на две части. Одна его часть, куда входили станица Вёшенская и другие, расположенные выше по течению Дона, вошла в состав Ростовской, а остальная часть – в состав Сталинградской области. При этом та часть, которая вошла в состав Сталинградской области, была поделена на несколько районов. Одним из них стал Михайловский район. Выше мы познакомились с некоторыми Поповыми только одного этого района. Все остальные Поповы, проживавшие в других районах Ростовской и Сталинградской областей, расположенных на территории бывшего Усть-Медведицкого округа, к сожалению, остались за рамками этой книги.

Станица Арчадинская расположена в 56 верстах от Усть-Медведицы. Об Арчадинском городке, как уже существовавшем, упоминается в 1638 году, когда возвращались из Азова донской атаман Никита Богатый и казак Тимофей Карагач «в свой казачей юрт на речку Орчеду».

Прежний Арчадинский городок находился при впадении речки Арчады в Медведицу, с левой стороны последней, в лесистой местности. Позже этот городок упоминается в 1688 году. О церкви в Арчадинской первое известие встречается в 1768 году. Она была уже ветхая от «давнего построения». В 1780 году была построена новая деревянная церковь. Через десять лет она сгорела. В 1797 году была заложена каменная церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы с приделом во имя святого Николая. К 1801 году строительство было закончено. В числе церковной утвари имелись: одно евангелие, в серебряном вызлащенном окладе в 1716 году, другое – в 1758 году, серебряный крест в 1773 году и серебряный ковчег, дар графа В.В. Орлова-Денисова в 1816 году.

В 1780 году в станице было 183 двора, 798 мужчин, 866 женщин. В 1831 и 1848 годы в станице была сильная холера, от которой умерло 700 человек. В 1844 году выгорела самая задняя часть станицы – 35 дворов. В 1852 году выгорел центр – 156 дворов и хлебный магазин. В 1864 году в станице Арчадинской было уже 729 дворов и 2869 жителей.

5. Федот Евграфов Попов (р.1830), «урядник Федот Евграфов Попов сын казака Войска Донскаго 4 Военнаго округа Арчадинской станицы. Вероисповедования православнаго. Грамотный. Мастерства никакого не знает. Отроду 36 лет (в 1866 – Б.П.)», служил казаком с 1 января 1848 года. С 16 мая 1853 по 16 мая 1856 года в полку № 42 Ульянова. ПРИНИМАЛ УЧАСТИЕ В ОБОРОНЕ СЕВАСТОПОЛЯ. С 21 января 1856 года – урядник. Со 2 мая 1858 по 1 января 1860 года в полку № 12 Степана Степановича Тацына. С 17 августа 1862 по 19 декабря 1866 года в полку № 7 Демидова.

Награждён Бронзовой медалью в память Восточной войны 1853-1856 годов и нашивкой за 6-летнюю беспорочную службу.

«Был в походах и делах: в 1854, 1855 и 1856 противу англичан и французов с полком № 42. Женат на казачей дочери Евдокии Денисовой. У них дети родившийся Андроник 17 мая 1851 г. и дочь Ирина 25 апреля 1853 г. Жена и дети вероисповедования православного находятся при доме на Дону».

Другими детьми Федота были Михаил и Семён. По воспоминаниям был богат, имел несколько мельниц. Жил в большом «круглом» доме недалеко от церкви по дороге к реке Медведице. Крыша дома была крыта камышом. Федот Попов и его родичи имели большой фруктовый сад около восьми гектар, который достался им в наследство от отца. Впоследствии этот сад был поделён между потомками. Похоронен Федот в станице Арчадинской возле церкви.

6. Евграф Андриянов Попов (ок.1814), урядник из станицы Арчадинской «В службе 1833 генваря 1. В настоящем звании 1849 апреля 3… Из какого происхождения – из казачьего. Где находятся – при войске». Где конкретно служил, неизвестно. Его дети: Иван и Федот. Другими сыновьями могли быть Александр, Андрей и Пахом. В 1832 году в Арчадинской было 347 дворов, 1750 мужчин, 1904 женщины.

7. Андриян Иванов сын Попов (р.1776), «Сколько отроду лет – 39 (в 1815 – Б.П.) …из казачьих Войска Донскаго детей, крестьян и подданных не имеет, жительствует на Дону в Островской станице». В службе казаком с 1 января 1795 года. В полку полковника (отставного генерал-майора) Денисова 9-го с 28 июля 1797 по 1802 год. В полку подполковника Попова 3-го с 12 августа 1805 по 1806 год. Урядником с 13 октября 1805 года. В полку подполковника Попова 16-го с 1 октября 1806 по 1815 год. Произведён в хорунжие 16 марта 1812 года.

«797-го июля с 28-го, 802-го генваря по 13-е в Казанской губернии у содержания по реке Волге кардонов, а с того числа при войске при разных должностях потреблялся, 805-го августа с 12-го, 806-го маия по 15 число на Прусской границе у содержания ж пограничных кардонов и того года октября с 1-го поныне в Грузии, где 809-го июля с 20-го в беспрестанных походах для недопущения неприятеля ворватся в границы наши в Елисавето полка к карабагским и ереванским границам 810-го сентября 14-го противу вторгшихся в границы наши персиян под командою Баба-ханова сына Али шаха, пытавшихся разграбить шамшадылбцев в действительном деле и при прогнании оных был, 811-го во отряде генерал майора Хатунцова декабря 3-го переправой чрез реку Самур в границы Кюринскаго владения для наказания изменника Сурхай хана Хамбутая Казы Кумынскаго 10-го в следовании до изменнических его поступков противу России неприятеля с занимаемых им возвышенностей, 14-го с крепости Тораг где первее при взятии штурмом в ночное время главной неприятельской каменной башни, а потом на 15-е число при завладениии самой крепости и выгнании из оной Сурхай хана и войска его, а 21-го – при приведении в покорность и в подданство Всероссийской империи всего кюринскаго народа. 812-го октября 19-го по переправе чрез реку Аракс в отряде под командой генерал майора что ныне генерал лейтенант, Котляревскаго при нападении на персиян, состоявших под начальством наследника Персии Аббаз Мерзы и разбитии оных, при чём отбито 36 фальконетов со множеством артиллерийских снарядов и припасов и взят весь обширный и богатый лагерь их, 20-го числа при вторичном отаковании тех же войск близ укрепления Асландус в совершенном разбитии штурмом укрепления Асландус, причём отбито у неприятеля 5 знамён и 11 орудий полевой артиллерии за что всемилостивейше пожалован ЗОЛОТОЙ МЕДАЛИЮ НА ГЕОРГИЕВСКОЙ ЛЕНТЕ и декабря с 17-го по переправе чрез реку Аракс, затем в отряде под командою ево ж генерал лейтенанта Котляревского в экспедиции для освобождения от персиян занятого ими Талышинскаго владения, 20-го и 21-го при разыскании разных неприятельских персиянских отрядов и при отбитии находившихся в плену карабагских семейств, 22-го при овладении укреплением Арневаном, 23-го – при следовании и совершенном разбитии неприятельскаго отряда, вышедшего из укрепления Аркевана находился, за что все войска, бывшие в помянутой экспедиции удостоились получить высочайшее благоволение. Российской грамоте читать и писать знает. В отпуску 1813-го года на Дон месяца был, явился на срок. В штрафах… не был. Женат на казачей дочери Матрёне Казьминой, детей не имеет. В комплекте при полку 1806-го года октября с 1-го числа. К повышению… достоин. Подполковник Попов 16-й».

Сын Евграф родился, вероятно, в 1814 году после того, как в 1813 году Андрей месяц был в отпуске.

8. Иван Васильев сын Попов (ок.1760), служилый казак станицы Глазуновской в 1781 году. Его женой могла быть Фёкла Филиппова Попова. В 1811 году она тоже проживала в станице Глазуновской, но уже как вдова хорунжего Попова. Их дети: Дементий и Андрей.

9. Василий Попов (ок.1733), казак станицы Глазуновской, служил казачью службу в 1751-1781 годы. В 1781 году имел троих сыновей: одного служивого (Иван) и ещё двоих. Один из них мог носить имя Андрей, так как это имя дважды повторяется у его племянников.

Первые два боевых похода совершал в Пруссию, третий – в Польшу, ещё два – в Сибирь. В 1730-1760 годы старшиной в северных станицах Земли Донских казаков был Сидор Никифорович Себряков. В конце своей службы, то есть во время Семилетней войны с Пруссией, он увёл пять тысяч казаков с северных станиц на фронт. Многие Поповы принимали участие в этом походе, в том числе и Василий.

Русские войска захватили тогда Тильзит (ныне Советск), Кёнигсберг (ныне Калининград) и другие крепости. Впоследствии русские войска вошли и в Берлин.

После Семилетней войны Василий Попов участвовал в походе в Польшу и ещё два раза – в походах в Сибирь. Поход в Польшу проходил, скорее всего, в 1772 году. Дело в том, что 19 февраля этого года в Вене была подписана секретная конвенция о разделе Речи Посполитой. 28 апреля 1772 года российские и польские войска, а также краковские ополченцы под командованием Суворова заняли Краковский замок после того, как капитулировал его французский гарнизон. В начале августа российские, прусские и австрийские войска одновременно вошли на территорию Речи Посполитой и заняли области, распределённые между ними по соглашению. 5 августа был оглашён Манифест о разделе. Конвенция о разделе была ратифицирована 22 сентября. В соответствии с этим документом Россия завладела Ливонией, Задвинским герцогством, частью Беларуси до Двины, Друти и Днепра, включая районы Полоцка, Витебска и Мстиславля. Под власть Российской империи перешли территории площадью 92 тыс. км² с населением 1 млн 300 тыс. человек.

Что касается двух походов Василия в Сибирь, то это, скорее всего, могли быть походы войск для подавления крестьянского восстания под управлением Емельяна Пугачёва и Салавата Юлаева в 1773-1774 годы.

Станица Глазуновская существовала уже в 1688 году. Её название связывают с прозвищем одного из переселенцев: Глазун-ротозей. В 1745 году в станице было 103 двора, 357 мужчин и 364 женщины. В конце XVIII века в низовьях Хопра и Медведицы побывал академик Иоганн Фальк. В «Записках путешественника Фалька» сообщается, что в станице Глазуновской проживало 300 казаков и что здесь, как и в некоторых других станицах, есть мост через реку,

«самые зажиточные казаки засевают поля рожью, ячменем, овсом и пшеницею, но для собственных нужд. Высевают от 10 до 70 пудов семян, а получают от своего посева в 4,7 и часто в 20 раз более». Главное же занятие – скотоводство. «Многие казаки держали по 500 лошадей, а по 50 почти всякий. Иные имеют 10 лошадей». Хуторки состоят из 4 или 10 домов и входят в юрты. «Богатые скотом строят при степных ручьях хутора, где живут пастухи, которые держат скот зимою в сараях и кормят сеном. Многие занимаются пчеловодством». «Дома в Глазуновской малы, но внутри чисто. Многие дома построены наподобие малороссийских мазанок… Сколько сии казаки ленивы и по большей части нерачительны, столько женский пол прилежен. Они прядут, ткут полотно… собирают вместе с детьми… степные вишни, малину, крыжовник и другие ягоды и приготовляют из них посредством брожения с вином и медом малиновку, терновку, присматривают за скотом».

10. Федот Гаврилов сын Попов (р.1693), внук Ивана Яковлева Попова, в 1697 году упоминался к северу от Воронежа в селе Старая Ольшанка вместе с дедом. Поэтому вряд ли они могли быть переселены куда-то перед 1703 годом. Дед был уже стар, а внук ещё слишком мал. А в 1748 году в этом селе и по соседству с ним сам Федот и его потомки уже не упоминались. Его отец Гаврила рано погиб под Азовом, поэтому Федот воспитывался своим дедом Иваном Яковлевым Поповым.

После 1737 и перед 1744 годом вся семья могла переехать на постоянное место жительства на реку Медведицу. При этом сын Никита Попов начал служить казаком в Островской в 1744 году, сын Василий Попов в Глазуновской – в 1751 году, сын Назар Попов в Кепинской – в 1759 году, племянник Ларион Яковлев сын Попов в Арчадинской – в 1763 году, а племянник Филимон Иванов сын Попов в той же Арчадинской – в 1768 году. Налицо постепенное продвижение Поповых вверх по течению Медведицы, начиная от станицы Островской.

11. Гаврилка Иванов сын Попов (р.1665), в 1680 году жил с отцом Иваном Яковлевым Поповым в селе Старая Ольшанка, служил солдатом Белгородского полка, убит под Азовом перед 1697 годом. Его сын Федот. Ещё одним сыном мог быть Фома Гаврилов сын Попов, который в 1705 году был дьячком в селе Голой Сновы. Белгородский полк в 1654-1667 годы участвовал в русско-польской войне, в 1673-1681 годы – в русско-турецкой войне, в 1687 и 1689 годы – в крымских походах, а позднее – в Азовских походах Петра Первого. В 1708 году полк был упразднён.

12. Иван Яковлев сын Попов (ок.1640), солдат Белгородского полка в селе Старая Ольшанка с 1673 года, упоминался в 1680 году: «Из салдат написаны за старость а иные за одиночество в городовую службу… Денег по 3 ру с полтиною… Иван Яковлев сын Попов по скаске ево что подал у розбору служил в салдатех со рпа (181) году из детей боярских у него отцъ стар да два сына Гаврилка петнатцати дан ему на пашню Кирюшка семи лет да брат Амелян по ннешнему разбору написан внов в салдаты и иных свойственников и задворных и деловых людей нет поместья за ним в Землянском уезде в орхангелском приходе в селе Старой Олшанки дватцать чети крестьянских и бобылских дворов мелниц и рыбных ловел и никаких угодей нет гсдрва ружья у него было бердыш и тот бердыш отдал брату ево Амеляну мушкета не дано на гсдрве службе во рпе(185) и во рпs(186) и во рпз(187)...»;

(Разборная книга служилых людей разных чинов г. Землянска. 1679-1680 гг…)

Упоминался в 1692 году, когда получал поместный оклад 70 чети и 3,5 рубля;

(Списки Белгородского полка 1688-1689 гг. л.455 об.)

и в 1697 году: «205 году генваря в 26 де … землянец Иван Яковлев сын Попов сказал служу я городовую службу и в 204 году порозбору столника Ивана Андреевича Щепотова написан я из городовой службы в салдаты и нне служу в салдатех у меня сын Кирей в возросте а сна Гаврилу на службе великого гсдря под озовом убили после ево остался сын ево Федотка четырех лет помеся за мною в Землянском уезде в селе Старой Олшанке пятнатцат чети пусто а иных ...»

(Сказки землянцев 1697 г. РГАДА, Ф. 210, Столбцы Белгородского стола, № 1469)

13. Яков Попов (ок.1615), сын боярский, упоминался в 1680 году, когда был уже стар и жил вместе с детьми и внуками в селе Старая Ольшанка Землянского уезда: «Иван Яковлев сын Попов по скаске ево что подал у розбору служил в салдатех со рпа (181) году из детей боярских у него отцъ стар». В Старой Ольшанке он мог жить с 1673 года. До этого жил, скорее всего, в каком-то другом уезде, возможно, в соседнем Воронежском. Его дети Иван и Емельян, а внуки Гаврилка и Кирей.

Он же Якушко Фёдоров сын Попов, сын боярский, помещик в Чертовицком стане, упоминался в 1621 году, когда имел жалованье 6 рублей по 150 чети, но ещё не служил, значит, ему было менее пятнадцати лет, жил вместе с отцом.

14. Фёдор Андреев сын Попов (ок.1590), сын боярский в Воронеже, служил на конях. 28 мая 1613 года получил отказную грамоту от Михаила Фёдоровича Романова, первого царя новой династии, на земли вместе с Василием Афанасьевым и Афанасием Афанасьевым Поповыми.

(Печатный приказ)

В 1621 году имел 43 чети поместья, 6 рублей по 200 чети жалования. Это поместье располагалось в Чертовицком стане.

(Десятня разборная воронежцев детей боярских 1621-1622 г.)

Среди сыновей Фёдора упоминался только Якуш.

15. Андрей Попов (ок.1550), дед Якова и отец Фёдора и Григория Поповых, сыновей боярских, атаманов Усманских, которые впервые упоминались, соответственно, в 1613 и 1615 годы.

Он же Андрей Попов, владел поместьем в селе Колпаково Пехлецкого стана Ряжского уезда после 1579 года и перед 1594 годом. Его дети: Григорий, Алексей, Иван Третьяк, Милован, Алексей Младший – дети боярские, упоминались в Ряжском уезде в 1590-1612 годы. Причём Григорий и Иван Третьяк были атаманами.

Он же Андрей Васильев сын Попов Игнатьев, «царёв и великого князя дьяк Андрей Васильев сын Игнатьев». Почти во всех древних источниках Андрей Васильев назывался лишь Игнатьевым. Однако в местнической челобитной М.И. Татищева 1598 года отмечалось, что Андрей Васильев был сыном Попова. Вот некоторые данные из его биографии:

с 1549 служил в Москве в Разрядной избе (приказе), в 1550, 1553, 1555-1557, 1559, 1562 годы находился в свите Ивана Грозного, сопровождал его при выходах с войском на южные границы страны.

21 июля 1550 года дьяк в свите государя во время похода царя Ивана на Оку в Коломну и Рязань против татар.

Упоминался в крестоцеловальной записи ряда бояр на верность царице Марии, царевичам Ивану и Федору: «крест целовал и руку приложил».

16 июня 1551 года скрепил жалованную соборным старостам, игуменам, попам и дьяконам Пскова на фиксированный размер архиепископских доходов.

17 августа 1551 года подписал указную в Новгород об отставке от службы по старости детей боярских, вычеркивании их из десятни и записи вместо них их сыновей.

28 октября и 10 ноября 1551 и 17 января 1552 года участвовал при встрече во дворце во время аудиенции царя Дербиша Али и ногайских дипломатов.

В 1551/52 году был послухом при составлении закладной Ивана Яковлевича Чеботова, занявшего у Жука Ивановича Лодыгина 150 руб. под залог вотчины в Кузьмодемьянском стане Дмитровского уезда.

В Дворовой тетради записан как большой дьяк.

2 июня 1553 года дьяк в свите государя во время похода царя Ивана на Оку в Коломну против татар.

5 ноября 1553 года на свадьбе царя Семиона и Марии Андреевны Кутузовой сидел у боярынь.

8 ноября 1554 года на свадьбе князя Ивана Дмитриевича Бельского и княжны Марфы Васильевны Шуйской сидел у боярынь.

В 1554/55 году Василий Дмитриевич Данилов и дьяк Андрей Васильев проводили смотр детей боярских.

29 января и 5 февраля 1555 года участвовал во встречах во дворце во время аудиенций литовского посланника Юрия Васильевича Тишковича.

31 марта 1555 года подписал указную в Новгород об организации суда поземельного спора.

4 апреля 1555 года подписал подтверждение на имя царя Ивана жалованной его отца Моревской слободе.

30 июня – 4 июля 1555 года дьяк в свите государя во время похода царя Ивана на Оку и за Оку в Коломну и Тулу против татар.

10 сентября 1555 года подписал указную в Новгород о выдаче кормленщику доходного списка.

В октябре 1555 года подписал указную в Новгород о разборе поземельного спора.

27 октября 1555 года подписал две указные в Новгород о проведении расследования по поземельному спору.

18 октября 1555 года подписал указную в Новгород о разбирательстве спора о бое и грабеже.

В ноябре 1555 года подписал указную в Новгород о разборе поземельного спора.

17 ноября 1555 года подписал указную в Новгород о посылке наказов в Ивангород и Корелу. Наказы касаются организации управления и обороны в крепостях.

13 декабря 1555 года подписал указную в Новгород о выдаче денежного жалования торопецким казакам.

С 1555 года, как работник посольской службы, участвовал в приёмах иностранных дипломатов.

9 февраля 1556 года подписал указную в Новгород о досмотре камня, приготовленного для строительства церковного помоста.

4 марта 1556 года подписал указную в Новгород о выдаче перегонных денег ямщикам.

9 марта 1556 года подписал указную в Новгород о раздаче владельцам лошадей, собранных для похода против шведов.

22 марта 1556 года подписал указную в Новгород о присылке в Москву образцов камня, заготовленного «на помост в церковь Пречистой».

В июне 1556 года дьяк в свите государя во время похода царя Ивана на Оку в Серпухов против татар.

2 июля 1557 года дьяк в свите государя в росписи не состоявшегося похода в Коломну.

22 апреля 1558 года на свадьбе князя Владимира Андреевича и княжны Евдокии Романовны Одоевской сидел за столом от боярынь; собирал и ведал свадебный поезд.

В 1558/59 году в росписи не состоявшегося похода на против татар на Оку дьяк в свите государя.

4 января 1559 года подписал жалованную тарханно-оброчную Троицкому Белопесоцкому монастырю на владения в Каширском уезде.

В 1560 году входил в боярские комиссии, которые вели переговоры с дипломатами, работал над текстами посольских документов.

9 февраля 1561 года встречал во дворце во время аудиенции и участвовал в дипломатическом обеде в честь дипломатов Яна Шимкова и Яна Гайко и вёл с ними переговоры

11 февраля 1561 года встречал во дворце во время аудиенции литовских дипломатов Яна Шимкова и Яна Гайко и вёл с ними переговоры.

11 февраля 1561 года встречал во дворце во время аудиенции литовских дипломатов Яна Шимкова и Яна Гайко.

16 февраля 1561 года подписал наказ Григорию Петрову Совину о порядке возмещения ущерба от проезда послов.

18 августа 1562 года, во время пребывания И.М. Висковатого, главы Посольского приказа, в Дании стал называться «царского величия думным дьяком». Все дела посольского дьяка И.М. Висковатого перешли к Андрею Васильеву, который прежде исполнял обязанности помощника.

21 сентября 1562 года был послухом при составлении меновной грамоты царя Ивана и Иосифо-Волоцкого монастыря в Волоцком уезде.

5 октября 1562 года ему было поручено с дипломатами Ногайской орды разобрать дело о конфискации лошадей у ногайских купцов.

В 1562 году вёл важные переговоры с дипломатами Дании и Швеции.

23 ноября 1562 года предписывалось о всех попытках послов контактировать с кем-либо, кроме официальных лиц при посольстве, доносить дьяку Андрею Васильеву. Впоследствии это предписание приставам повторялось при каждой постановке каждого посольства на подворье 28 мая 1566 года.

25 и 29 ноября 1562 года был в свите митрополита Макария во время приёма последним литовского гонца Семёна Алексеева. Проводил гонца от митрополита к боярам. Был в свите князя Ивана Дмитриевича Бельского во время приёма им С. Алексеева.

30 ноября 1562 года дьяк в свите государя во время похода на Полоцк.

В 1562 году значился среди послухов на грамоте Беляевского Собрания.

В 1562 году Иван Грозный написал новую духовную грамоту, в которой определял порядок престолонаследия и состав регентского совета при его сыне Иване. Регенты И.Ф. Мстиславский, В.М. Юрьев, И.П. Яковлев, Ф.И. Умный-Колычев, Д.Р. Юрьев, А. Телятевский, П.И. Горенский и дьяк Андрей Васильев приняли присягу на верность царю, как наиболее доверенные лица царя.

В 1563 году вёл важные переговоры с дипломатами Крымского ханства.

15 февраля 1563 года присутствовал при встрече пленных литовцев.

7 марта 1563 года под Полоцком произвёл смотр бояр, окольничих, приказных, рынд и поддатней.

В архиве Посольского приказа хранилась грамота, датированная 1562/63 годом, посланная царём из Троице-Сергиева монастыря в Москву дьяку Андрею Васильеву «о князе Дмитрии Курлятеве как велено ево вести в монастырь к Спасу на Волок».

2 июня 1563 года получил указную о назначении пристава к прибывшему в Москву литовскому гонцу Юрию Быковскому, и препровождении дипломата в Александрову слободу, где в это время был царь.

13 июня 1563 года во время приёма в Александровой слободе литовского гонца Юрия Быковского принял грамоту и спросил о речах.

17 июня 1563 года вручил дипломату ответную грамоту. Был в свите князя И.Д. Бельского, когда тот по просьбе панов-рады принимал гонца.

7 сентября 1563 года ему поручено быть на встрече литовского гонца Василия Матцкевича с пленными полочанами.

8 сентября 1563 года принял у гонца грамоту к пленным.

13 сентября 1563 года принял грамоты у ногайского посла Сосмака.

17 ноября 1563 года предписывалось приводить к дьяку Андрею Васильеву всех, кто пытался контактировать с послами, если это не входило в их служебные обязанности. Впоследствии это предписание приставам повторялось при каждой постановке каждого посольства на подворье. Кроме этого приставы должны были сообщать дьяку о всех разговорах, которые они вели с дипломатами 11 июня 1563 года, 27 августа 1563, 4 декабря 1563, 11 апреля 1566, 25 января 1567, 6 ноября 1568, 30 января 1570, 3 марта 1570 года.

21 ноября 1563 года участвовал в дипломатическом приеме литовского посланника Андрея Ивановича Хоружего: принял грамоты, спросил о «речах» (поручено ли дипломату передать что-либо на словах).

29 ноября 1563 года вручил посланнику грамоту с ответом.

6 декабря 1563 года принял грамоты, спросил о «речах» литовских дипломатов Юрия Александровича Ходкевича, Григория Воловича, Михаила Халабурду.

13 декабря 1563 года вёл переговоры с литовским посольством Ю.А. Ходкевича.

15 декабря 1563 года передал повеление царя дипломатам следовать в Набережную палату.

17 декабря 1563 года передал указание царя посольству Ю.А. Ходкевича следовать в палату; ему было поручено прочитать царскую речь пленным полочанам.

28 декабря 1563 года передал литовскому посольству Ю.А. Ходкевича указание следовать из дворца обратно на подворье.

В 1563/64 году подписал жалованные грамоты английским купцам на свободный приезд с товарами и беспошлинную торговлю, строительство двора в Вологде или Холмогорах.

4 января 1564 года ему приказано организовать встречу пленных с дипломатами Юрием Александровичем Ходкевичем, Григорием Воловичем и Михаилом Халабурдой.

В мае 1564 года подписал указную Путиле Михайлову об отделе Ярославскому Спасскому монастырю вотчины.

В сентябре и 6 ноября 1564 года получил грамоты от ногайского князя Тинихмата.

3 января 1565 года дьяки Путило Михайлов и Андрей Васильев читали грамоту Ивана Грозного гостям, купцам и мещанам на собрании народа.

10 июля 1565 года государевы дьяки Путило Михайлов (Митрофанов Семён Путило Михайлов сын Нечаев) и Андрей Васильев дали Троице-Сергиеву монастырю по душе Игнатия Ивановича Курицына 20 руб. Данный факт может свидетельствовать о том, что Андрей Васильев находился в близком родстве с Курицыными и, скорее всего, был женат на сестре Игнатия. Курицыны, как и Пушкины, вели свой род от Ратши.

13 августа 1565 года ему пристав должен доложить о приезде гонца литовских панов-рады Ленарта.

16 и 21 августа 1565 года сидел на приемах и обеде гонца у князя И.Д. Бельского.

Принимал участие в организации опричнины: в 1565 году зачитывал московским посадским людям царскую грамоту о её введении, присланную из Александровской слободы.

В 1565-1566 годы вёл важные переговоры с дипломатами Крымского ханства.

11 апреля 1566 года ему пристав должен доложить о приезде литовского гонца Федора Богдановича Юряги.

22 апреля 1566 года принял грамоту и спросил о речах у литовского гонца Федора Богдановича Юряги.

24 апреля передал ему грамоту с ответом.

24 апреля 1566 года ему было поручено сопровождать пленных полочан на встречу с Ф.Б. Юрягой.

26 апреля 1566 года просмотрел грамоты гонца для передачи пленным полочанам.

30 мая 1566 года по приезде посольства Ю.А. Ходкевича получил поручение передать послам, что царь уехал в Троице-Сергиев монастырь.

1 июня 1566 года говорил посольству Ю.А. Ходкевича об отъезде царя на богомолье и спрашивал о цели миссии.

6 июня 1566 года сказал послам «чтоб посольство правили», а затем принял верительные грамоты и «список посольства» у литовских послов Ю.А. Ходкевича, Юрия Васильевича Тишкевича и писаря Михаила Гарабурды. Передал дипломатам сначала указание царя ждать ответа в Набережной палате.

9 июня 1566 года передал посольству Ю.А. Ходкевича сначала указание царя ждать ответа в Набережной палате, а потом - ехать на подворье после переговоров. Входил в состав ответной комиссии и вёл переговоры.

11 июня 1566 года передал посольству Ю.А. Ходкевича сначала указание царя ждать ответа в Набережной палате, а потом – ехать на подворье после переговоров.

13 июня 1566 года передал посольству Ю.А. Ходкевича сначала указание царя ждать ответа в Набережной палате, а потом ехать на подворье после переговоров.

17 и 19 июня 1566 года передавал посольству Ю.А. Ходкевича предписание ожидать во дворце в Набережной палате.

19 июня 1566 года вел переговоры с посольством Ю.А. Ходкевича. Передал дипломатам указание царя ехать на подворье после переговоров.

25 июня 1566 года вёл переговоры с посольством Ю.А. Ходкевича.

2 июля 1566 года дьяк на Земском соборе, где обсуждался вопрос о продолжении войны с Великим княжеством Литовским.

И.М. Висковатый, Андрей Васильев и Никита Фуников, стоявший во главе финансов Казённого приказа, обладали важной приказной документацией. Государственный архив с момента образования Посольского приказа находился в ведении думного дьяка. Благодаря их участию начинается официальное московское летописание, к которому в ХVI веке был причастен Посольский приказ. Во второй половине XVI века составлялось крупнейшее летописно-хронографическое произведение средневековой Руси – Лицевой свод. Предварительная работа – выбор используемых летописных списков и других памятников письменности, живописных образцов, написание черновиков, «памятей» и т.д. – осуществлялась в Посольском приказе.

5 июля 1566 года передавал литовским дипломатам Ю.А. Ходкевичу, Юрию Васильевичу Тишкевичу и Михаилу Гарабурде предписание ожидать во дворце в Набережной палате.

9 июля 1566 года ему должны были быть представлены русский и литовский проекты перемирия с Литвой. Передал посольству Ю.А. Ходкевича указание царя составить свой проект перемирной грамоты. Получил и передал царю литовский проект перемирной грамоты.

11 июля 1566 года по окончании переговоров посылал за приставами для посольства Ю.А. Ходкевича.

13 июля 1566 года ему поручено оставаться с дипломатами во дворце до составления перемирных грамот; отобедать с писарем на Посольском дворе, пока пишут грамоты. В тот же день вел переговоры о титуле «Лифлянский» в тексте перемирных грамот. Передал дипломатам указание царя ехать на подворье после переговоров.

15 июля 1566 года был на казенном дворе во время встречи посольства Ю.А. Ходкевича с пленным Довойной.

17 июля 1566 года передал посольству Ю.А. Ходкевича сообщение царя о времени дополнительных переговоров; передал указание царя следовать в палату для переговоров.

20 июля 1566 года передал царю желание послов Ю.А. Ходкевича и его коллег продолжить переговоры.

22 июля 1566 года получил указание принять меры по поводу оскорбления пристава посольскими людьми и на другой день арестовал виновного.

23 июля 1566 года подписал грамоту между царём Иваном и королём Сигизмундом о перемирии и обмене пленными; составил грамоту о предстоящем приезде русских послов в Литву.

25 января 1567 года приставам было поручено доложить ему о приезде в столицу гонца Василия Загоровского.

27 января 1567 года принял грамоту и спросил о речах гонца Василия Загоровского.

31 января 1567 года был на посольском дворе во время встречи гонца панов-рады Адама Вандраховского с Довойной.

14 февраля 1567 года скрепил указную грамоту Ивану Лугвицыну Мичурину в Соль Галицкую о правильном взимании таможенных пошлин с крестьян.

В 1567/68 году подписал жалованные грамоты английским купцам на свободный приезд с товарами и беспошлинную торговлю.

22 апреля 1568 года по докладу приставов освидетельствовал состояние здоровья гонца Юрия Быковского и доложил боярам.

18 мая 1568 года присутствовал при вынесении боярами приговора о продолжении переговоров с Литвой. Возможно участвовал в обсуждении вопроса. В тот же день поехал к царю в Александрову Слободу с докладом о боярском приговоре.

23 мая привёз боярам царское повеление продолжать переговоры.

23 мая 1568 года ездил на подворье к Ю. Быковскому передать царское повеление о возвращении в Литву.

24 мая 1568 года скрепил указную грамоту Ивану Лугвицыну Мичурину в Соль Галицкую о проведении сыска по делу о спорной мельнице.

5 января 1568 года в селе Медне Новоторжского уезда, где царь принимал литовского гонца Юрия Быковского, принял у дипломата грамоту и передал разрешение говорить речи.

26 октября 1568 года подписал доходный список на Ряжское наместничество.

6 ноября 1568 года приставам было велено доложить ему о приезде в столицу литовского гонца Улана Букрябы.

7 ноября 1568 года пристав доложил ему о приезде гонца на Вяземский ям и устроении его на ночлег.

10 ноября 1568 года во время аудиенции во дворце царь велел ему принять у Букрябы грамоту и спросить о речах; выяснить сначала через приставов, а потом и лично причину именования его царём в речах гонца.

12 ноября 1568 года вёл переговоры об именовании царя государем на словах, но не в грамоте. В тот же день царь велел ему выдать Букрябе грамоту к королю и опасную для проезда будущих послов из Литвы.

В 1568/69 году ямские и примётные деньги с одного из объектов налогообложения в Новгородской земле платились в Москве дьяку Андрею Васильеву.

22 марта 1569 года царь велел ему принять грамоту и спросить о речах литовского гонца Федора Скулмина.

29 марта 1569 года царь велел ему передать гонцу грамоту для короля и грамоту для панов-рады.

В июне 1569 года дьяк Посольской избы. К нему был прислан статейный список посольства боярина Ивана Михайловича Воронцова в Швецию. Вёл важные переговоры с дипломатами Швеции.

12 сентября 1569 года царь велел ему принять грамоту и спросить о речах гонца Речи Посполитой Андрея Есифовича Халецкого. Ему же было поручено и ведение переговоров.

13 сентября 1569 года вёл с Халецким переговоры о размене и выкупе пленных.

26 сентября 1569 года передал гонцу грамоту для короля и другие документы.

7 мая 1570 года во время аудиенции принял грамоту посла Речи Посполитой Яна Скратошина.

10 мая 1570 года в составе ответной комиссии вёл переговоры с послом Речи Посполитой Яном Скратошиным.

12 мая 1570 года передал послу Речи Посполитой Яну Скратошину царское повеление ехать обратно на подворье.

29 мая 1570 года передал послу Речи Посполитой Яну Скратошину царское повеление ждать ответа в набережной палате.

1, 6 и 11 июня 1570 года принял в посольской палате шведское посольство епископа Павла Абосского и провёл с ним переговоры.

13 июня 1570 года в составе ответной комиссии вёл переговоры с послом Речи Посполитой Яном Скратошиным.

20-22 июня 1570 года ездил к царю в с. Тайнинское получить инструкции о дальнейших переговорах с послом Речи Посполитой Яном Скратошиным.

22 июня 1570 года получил указание царя писать перемирную грамоту с Речью Посполитой. В тот же день сидел «по конец стола» на дипломатическом обеде в честь посла Речи Посполитой Яна Скратошина.

23 июня 1570 года был на подворье у посла Речи Посполитой Яна Скратошина для сравнения текстов перемирных грамот и устранения разночтений.

23 июня 1570 года царь поручил ему подписать грамоту о перемирии с Речью Посполитой.

24 июня 1570 года на церемонии присяги по поводу перемирия читал перемирную грамоту.

12 июля 1570 года направил грамоту вслед послу Речи Посполитой Яну Скратошину.

В 1570 году, после новгородского погрома, производились розыски, и в числе других был взят под стражу и Висковатов. На площади Поганая лужа соорудили бревенчатый помост и развели костёр, над которым в огромном котле кипела вода. На место казни Иван Грозный явился в полном вооружении, со всей опричной свитой и под охраной 1500 стрельцов. Сюда же привели 300 осужденных, подвергнутых уже до этого нечеловеческим пыткам. С ужасом следили жители столицы за происходившим перед их глазами.

Сначала царь объявил свою монаршую «милость» - 184 человека из числа осужденных были отпущены на свободу. Всех остальных ждала лютая казнь. Сначала дьяк Василий Щелкалов перечислил всех осужденных на смерть. Первым среди них был назван И.М. Висковатый. Ему вменялись в вину изменническая переписка с польским королем и предательские сношения с турецким султаном и крымским ханом. Глава Посольского приказа держался стойко, решительно отрицая свою виновность. Тогда началась изощрённая казнь: Висковатого приказано было «по суставам резати». Один за другим приближенные царя отрезали какую-либо часть его тела. Жена его была сослана в монастырь, где и скончалась.

Вторым погиб казначей Никита Фуников, несмотря на то, что он, так же как и Висковатый, заявил о своей безвинности (его умертвили, обварив кипятком). Повар, который в своё время по приказу царя отравил его двоюродного брата, теперь был казнён якобы за то, что он собирался по наущению Владимира Старицкого «извести» Ивана Грозного. Дьяку Разбойного приказа Григорию Шапкину, как и его жене и двум сыновьям, головы рубил опричник Василий Тёмкин. Дьяку Большого прихода И. Булгакову и его жене – земский боярин И.П. Яковля.

Казнены были также дьяк Поместного приказа Василий Степанов и многие другие приказные люди и дети боярские. Кроме упоминавшихся дьяков тогда же погибли встречающиеся в синодиках Кузьма Румянцев, Андрей Безносов, Второй Бунков, Андрей Батанов, Рахман Житкого, Василий Захаров, Юрий Сидоров и другие. Они были привязаны к барьеру, и царь вместе со своими сыновьями собственноручно убивали их, нанося удары пиками и саблями. «У многих приказал он вырезать из живой кожи ремни, а с других совсем снять кожу и каждому своему придворному определил он, когда тот должен умереть, и для каждого назначил различный род смерти».

27 июля казнено было ещё 9 детей боярских и 80 жён и детей новгородцев.

Осужденный боярин С.В. Яковля упоминался после казни в августе 1570 и в марте 1571 года. 26 августа 1570 года он посылал грамоту к литовским послам вместе с Андреем Васильевым сыном Поповым, который тоже был осуждён.

4 августа 1574 года Андрей Васильев подписал указную грамоту в Казань князю Петру Андреевичу Булгакову и Василию Колударову о руге Казанского Зилантова монастыря.

В Описи архива Посольского приказа 1614 года упоминается список с отписных книг за приписью дьяка Андрея Васильева. Он же составил опись архива Посольского приказа.

Андрей имел свою вотчину в Берендееве стане Дмитровского уезда (деревни Саманцово и Ершово), которую в 1569/70 году дал Чудову монастырю. В 1573-1574 годы, возможно, именно его поместье упоминалось в Московском уезде в стане Манатьине.

Согласно выше приведённым данным, Андрей Васильев сын Попов Игнатьев начинал свою службу в 1549 году или даже чуть раньше, а закончил в 1574 году или чуть позже. Всего он прослужил дьяком около 25 лет. Родиться он мог примерно в 1530 году.

У того Андрея Попова, который имел вотчину в Пехлецком стане, один из младших сыновей Алёша родился примерно в 1575 году. А ещё один Алёша родился ещё позже, примерно в 1482 году. В это время Андрею Васильеву сыну Попова Игнатьева могло быть уже примерно 52 года. Поэтому вызывает сомнение, что именно он был предком пехлецких Поповых. С другой стороны, некоторые служащие Посольского приказа действительно, имели вотчины в Пехлецком стане Рязанского края, например, Пётр Васильев сын Муратов.

(Писцовые книги Рязанского края. Том 1, выпуск первый, С. 126)

Здесь же свои вотчины имели бояре Годуновы, Романовы, Шереметевы, князья Мещерские, а также многие иные представители знатных московских родов.

16. Васька Игнатьев сын (ок.1500), земский дьяк в Белозерске в 1544 году.

(Мятлев Н.В. Челобитная Михаила Татищева. М., 1907. Стр. 6. Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1907 г. С. 18)

17. Игнаша (ок.1475), посельский в селе Ивачево, расположенном в районе рек Юга и Сары к востоку от Череповца и к югу от Белозерска. Упоминался в 1493 году.

18. Василь Попов (ок.1450), послух Кирило-Белозерского монастыря примерно в 1448-1470 годы вместе с Гридей Поповым.

19. Сава Попов (ок.1425), послух Кирилова монастыря при составлении купчей грамоты в Белозерске примерно в 1435-1447 годы. Его сыновьями могли быть Василь и Гридя Поповы, которые упоминались позднее.

Он же Сава Попов, езовщик (надсмотрщик на рыбными ловлями) под Федосьиным городком на Быструю тоню у Михаила Андреевича, князя верейского и белозерского, упоминался в Белозерье примерно в 1448-1470 годы.

Он же Сава(?), старец Кирилова монастыря в селе Романова слободка в Белозерье примерно в 1448-1470 годы.

20. Иван попов сын Фролов (ок.1400), примерно в 1397-1410 годы был послухом и отводчиком на реке Шексне, у Долгого озера, в Каргободе при написании грамот Белозёрского монастыря.

(Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. Т. 2. М., 1958 стр. 20, 22, 23)

Его сыном мог быть Сава Попов, который жил позже.

Он же Ивашко Попов, послух в 1420-1430 при купле Окулом Языковым пожни Алексеевской у игумена Арсения.

Он же Иванько или Ивашко(?), староста и послух примерно в 1435-1447 годы.

21. Фрол попов сын (ок.1375), поп церкви Николы в Ивицах, писец Кирило-Белозерского монастыря примерно в 1397-1410 и 1397-1427 годы. Его сын Иван.

Он же Фрол Остафьев сын, имел деревню Кузминскую, пожню на берегу реки Шексны и поженки Митяевские на реке Колдоме.

22. Остафей (ок.1350), поп. Его сын Фрол. Их потомками стали Поповы, Пальцевы и Панфиловы.

Он же Остафей, дьяк, писец грамоты. Его сын Фрол.

Он же Осташ попов зять Павлов, дьяк, учитель преподобного Мартиниана (Михаила Стомонахова): «Из семьи попа Павла самой примечательной личностью является дьяк Осташ, «попов зять Павлов»… Интересен, прежде всего, тем, что именно он был учителем преподобного Мартиниана – юного Михаила Стомонахова, пришедшего к Кириллу в монастырь. Правда в житии он фигурирует как «Олеш Павлов, дьяк монастырский», или «мирский».

(www.kirmuseum.ru/issue/article.php?ID=2789)

«И в та времена прилучися — близ обители святаго человѣкъ нѣкый живяше, имя ему Олеш Павловъ (Осташ попов зять Павлов – Б.П.), диакъ монастырскый. Дѣло его бѣаше книгы писати и учити ученикы грамотныа хытрости, и зѣло искусенъ сый таковому художьству. Сего Кирилъ призвавъ, рече ему: «Друже, сътвори ми любовь Божию: научи ми отрочка сего грамотѣ, егоже видиши. Да и се ти глаголю пред Богомъ: съхрани его, яко зѣницю ока, въ всякой чистотѣ». Он же, вземъ благословение от святаго и отрока, начат усердно прилежание о немъ творити. И въскорѣ Божиею благодатию научи его грамотнѣй хытрости доволно и спѣшно, яко всѣмъ дивитися скорому его научению: акы въ снѣ шествие преидоша молитвами святаго. И приведе его учитель его, предасть ѝ в руцѣ преподобнаго. Святый же вземъ у него отрока и благослови его и отрока. И еще ему из младыа връсты сущу, искушаше и сматряаше его святый, кое предложение имать. И повелѣ ему святый книгамъ поучатися. И опасно издавна опытавъ о немъ, — яко не от далныхъ странъ имать пришествие отрок, но от ближнихъ властей святаго, Сяма зовомо, - видѣв же преподобный кротость и смирение юннаго, наипаче душевную чистоту и незлобие, възлюби его зѣло. Постризает его, и одѣвъ въ иноческаа, и нарече имя ему Мартинианъ. И сътвори его блаженный себѣ ученика, и въ своей келии жити повелѣ. И бысть ему любимый ученикъ»

(Житие Мартиниана Белозерского. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10576)

Некоторые книги его до сих пор хранятся в библиотеке Кирило-Белозерского монастыря. Он же являлся писцом следующих грамот:

Он же Осташе Трясков сын, дьяк, упоминался примерно в 1397-1427 годы.

Он же Осташ попов сын Юрьев, владелец деревни Селивестровская роздель примерно в 1397-1427 годы. В грамоте Осташ упоминается уже не как писец или послух, а как владелец деревни, совершающий сделку. Поэтому и прозывается в ней иначе, то есть более полно, с указанием имени и службы отца.

23. Юрий Тряска или Трясок (ок.1325), поп церкви Благовещения Пресвятой Богородицы на Словенском Волоку: «Церковь Благовещения на Словенском Волоку. Поп Карп писал купчую (№34) о покупке игуменом Кириллом землицы у Михаля и Елимаха. До него здесь, видимо, служил поп Юрий, так как его сын «Осташ попов Юрьев» продал Кириллу деревеньку Селивестровская роздель (№33)».

(www.kirmuseum.ru/issue/article.php?ID=2789)

Трясок - это шкурка молодого ягнёнка с косичками-завитками. Очевидно, что такие же косички-завитки были в причёске попа Юрия.

На этой картинке условно показано как мог выглядеть Словенский Волок, где стояла церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и где попом служил Юрий Тряска, общий предок Поповых, Пальцевых и Панфиловых.

Для перепроверки восстанавливаемой с помощью древних актов сложной истории рода Поповых в нынешних условиях можно воспользоваться достижениями такой точной наукой, как ДНК-генеалогия. По данным Family Tree DNA, мужская Y-хромосома донских казаков Поповых очень близка такой же хромосоме некоторых ныне живущих россиян Панфиловых и Пальцевых.

Наши 37-маркерные гаплотипы различаются лишь на четыре позиции. Если с помощью электронного калькулятора Килина-Клёсова подсчитать время рождения общего предка Поповых и Пальцевых, Поповых и Панфиловых, то получится, что такой предок мог родиться примерно 377±151 лет назад от моего года рождения или в период 1947-377±151=1570±151=1419-1721 годов.

Среди самых первых представителей семьи Панфиловых в древних актах упоминался Гридя Панфилов, который примерно в 1448-1470 годы был послухом и «хрестианином» Кирило-Белозерского монастыря. Если исходить из этой информации, то общий предок Панфиловых и Поповых мог родиться в Белозерье в 1419-1470 годы. Это мог быть дед Гриди и отец Панфила. Причём, жить он мог, скорее всего, тоже в районе Кирило-Белозерского монастыря. Как раз именно в этот же период там же в древних актах упоминались и некоторые выше названные Поповы:

Фрол попов сын, упоминался в 1397-1427 годы.

Иван попов сын Фролов, упоминался в 1397-1427 годы.

Ивашко Попов, упоминался в 1397-1427 годы.

Сава Попов, упоминался в 1435-1447 и 1448-1470 годы.

Васко Попов, упоминался в 1448-1470 годы.

Гридя Попов, упоминался в 1448-1470 годы.

Надо также отметить, что примерно в 12 км от села Ивицы, где Фрол служил попом, находится деревня Попово. В ней могли жить самые первые Поповы. В 100 км, у реки Шексна расположена деревня Панфилово. Здесь могли жить потомки Гриди Панфилова.

Среди других представителей семьи Панфиловых в древних актах позднее упоминались:

Карпик Панфилов, старожилец Луковского погоста в сентябре 1504 года. Этот погост располагался на реке Шексне в устье реки Суды как раз недалеко от деревни Панфилово.

Степан Панфилов, ключник великого князя Василия III, упоминался 15 декабря 1521 года.

Иван Захарьин сын Панфилов, подьячий, упоминался 3 августа 1539 года.

Захарий Иванов сын Панфилов, дворцовый дьяк, в 1542-1543 годы приписывал жалованную грамоту царя на монастырские рыбные ловли Рождественскому монастырю во Владимире. В 1542-1543 годы за ним в поместье деревня Матрёнкина в Радонеже. Покупал также у Троице-Сергиевого монастыря село Поникарово в Согильском стане Ростовского уезда. 7 сентября 1546 года дал Троице-Сергиевому монастырю на вечное поминание 50 руб. Как дьяк упоминался также 15 февраля и 9 сентября 1549 года, 18 апреля, 6 октября и в декабре 1950 года, 24 ноября 1553 года, 28 февраля 1554 года. Служил в одном приказе вместе с Иваном Безсоновым. Род его записан в Синодике Московского успенского собора.

Иван Иванович Панфилов, упоминался в 1555 году, когда вместе Иваном Васильевичем Недюровым по душе Ивана Захарова Панфилова и по его отце Захарье дал Троице-Сергиевому монастырю село Поникарово в Согильском стане Ростовского уезда.

Казарин Панфилов, записной дьячок Обонежской пятины 24 марта 1585 года.

Информация о самых первых Панфиловых показывает, что они занимали довольно высокое положение в Московском государстве. Примерно такое же положение могли занимать и их сородичи Поповы.

Теперь о Пальцевых. Среди самых первых представителей семьи Пальцевых примерно в 1477-1484 годы упоминался Лучка Алексеев сын Палцева, крестьянин волоцкого князя Бориса Васильевича, упоминался в грамоте Чудова монастыря.

Согласно этой грамоты получается, что первым Пальцевым, теоретически, мог быть Алексей, отец Лучки. Где он жил, неизвестно. При составлении грамоты Лучке могло быть примерно 30 лет. Следовательно, он мог родиться примерно в 1484-30=1454 году. Тогда его отец Алексей мог родиться примерно в 1454-24=1430 году. Следовательно, общий предок Поповых и Пальцевых, согласно расчётам, мог родиться примерно в 1420-1430 годы. Далее. Лучка называется Палцевым, а не Поповым. Значит, его отец Алексей вряд ли был попом. Попом мог быть или брат Алексея, или отец.

Можно обратить внимание на то, что Лучка жил не в Белозерье, а в Волоцком княжестве. В то же время в Белозерье до сих пор существует деревня Пальцево. Она расположена примерно в 25 км от деревни Попово. Поэтому самые древние Пальцевы вполне могли жить рядом с Поповыми и Панфиловыми.

Восстановленная история моих предков по отцовской линии помогает мне и моим потомкам крепко стоять на ногах и отстаивать правду о нашей стране.