Танхой - бывший ПГТ (в 1934-2013 годах) на Транссибе, где тот входит из Иркутской области в Бурятию. С трассы видна водонапорная башня, а значит где-то рядом с ней убранный в сайдинг деревянный вокзал, пара путейских домов, воинский обелиск выше и прибрежная водокачка (1914). Ещё где-то осталось деревянное здание амбулатории времён русско-японской войны, а в целом в Танхое чего только не было : угольная копь, стихийные посёлки Теребиловка и Безголовка, эвакуированное в 1941-43 годах Севастопольское училище береговой обороны и работавшая в 1979-86 экспедиция Тихоокеанского флота. При весьма скромном размере (900 жителей) Танхой вытянут по узкой полосе меж Транссибом и трассой на 3,5 километра, и я понимал, что у нас просто нет времени эти километры пройти. Так что станцию я снял лишь из окна машины:
На восточном выезде трассы уходит в сторону Байкала асфальтовая дорожка, подныривая под гремящий товарняками Транссиб. За путями белеет Ступа Совершенной Победы (2017), в Бурятии столь же типичная, сколько придорожная часовня в остальной России. Речь тут вовсе не о той Победе, что в 1945-м была, а об эпизоде из жизни Будды Шакьямуни. По соседству с пагодой - геодезический знак 1980-х годов на основании старого маяка (1903):
От которого видны причалы и вагончики старой паромной переправы через Байкал, работавшей до постройки Кругобайкальской железной дороги.
Формально переправа продолжала действовать и после запуска Кругобайкалки, и даже вновь поработала в 1971 году, когда аномальные ливни на пару недель разорвали Транссиб. Причалы до сих пор в собственности РЖД, а госкомпания в силу своей неповоротливости так и сидит на них, словно ленивый бегемот, не ремонтируя и никому не уступая. Спасти старый порт пытается Байкальский заповедник, в 2013-14 годах обустроивший на мысу первоклассный визит-центр. У пристани в 2017 году появились семафор, реплика станционного здания...
Последнее на самом деле музейный павильон, скрывающий очаровательную диораму Байкальской переправы "при жизни":
Вокзал-музей, только придя, мы увидели запертым. Да и в принципе занесённый снегом визит-центр выглядел безлюдным. Главное здание пристроено к электростанции 1930-х годов - одной из десятка появившихся здесь тогда для обслуживания путейской связи, воинских частей и посёлков.
За стеклянной дверью встретила тёплая и цветастая сувенирная лавке с кассой, где сидела симпатичная, улыбчивая, явно городская девушка-кассир. На выбор гостя здесь штук пять разных экспозиций с отдельными билетам, включая музей переправы. Туда билет стоил, если мне не изменяет память, 50 рублей, а вот в основную экспозицию - все 200. Но экспозиция и правда хороша - в том числе как зрелище:
Экспонаты в стильных витринах-"кристаллах" на фоне байкальской воды дополняет множество различных интерактивных штуковин. Вот тут например из чёрного экранчика можно узнать, что в Каспийском море примесей 20 миллиграмм/литр, в Москве-реке - 9, в Онежском озере - 4,5, в то время как в Байкале - 1,5, и чище вода разве что в каких-нибудь маленьких горных озёрах. Затем можно, полистав экран, посмотреть на существ, которые делают эту воду чище - вроде "байкальских муравьёв" эпишур или пресноводных губок. Чистота Байкала - не миф, его вода по сей день питьевая, а в основе этой чистоты три фактора: огромный объём, постоянная циркуляция и необычная биосфера со множеством фильтрующих организмов.
Отдельная гордость визит-центра - интерактивная экспозиция "Человек и Байкал" в стенах той самой электростанции:
На её полный осмотр нужна пара часов - у входа можно запустить небольшой фильм, а на витринах сенсорные духи готовы побеседовать с гостем о разных аспектах байкальской действительности:
Единственная неинтерактивная часть - витрина с наследием эвенков, древнейшего народа этих берегов. Наверху - берестяная лодка, слева - посох оленного всадника "ньёри" и шаманские бубны, каркас которых делалась из дерева, поражённого молнией, а заготовка для жезла срезалась особым образом, чтобы не спугнуть живущего в ней духа. Справа - берестяная посуда и атрибуты оленевода: сигнальный рог и аркан-"маут". Эвенки, конечно, здесь представлены этакими детьми цветов, хотя по мне так безвредность древних людей для природы имела ровно одну причину - было их очень мало:
Современные люди Байкалу преимущественно враги, о чём не будут молчать электронные духи:
Своеобразная антитеза к стенду эвенков - стенд браконьеров с их инструментами, такими как сеть-китайка, давящий капкан или куркавка, которая устраивается над ручьём и топит в нём добычу, накинув на неё петлю с грузилом.
Музей, конечно, повествует о том, что браконьеры - это плохо, а егерь - это хорошо, и думаю, не один сибирский школьник получил по зубам от сурового бати, восторженно пересказывая ему экскурсию. Ведь любой сибиряк знает, что в браконьеры идут, когда детей кормить нечем, а егерь - наймит москвичей, которые то же самое гребут не штуками, а тоннами. Впрочем, самый ненавидимый (и не без оснований) Прибайкальский нацпарк - он в горах по ту сторону моря, а вот Байкальский заповедник - это совсем другое: думается, с очаровательными сотрудниками его визит-центра контактирует куда больше людей, чем с егерями.
Ну, а что бывает при бесконтрольной охоте, весьма наглядно рассказывает соседний стенд: не секрет, что первым богатством Сибири, её "старой нефтью" (по аналогии с "новой") были меха, и не случайно на гербах доброй половины её старых городов - соболь. Когда-то этот зверёк семейства куньих водился по всей евразийской тайге, но в Скандинавии он исчез уже в 17 веке, в европейской части - в начале 19-го столетия, да и здесь вполне мог пропасть. В Забайкалье 18 века жило около 200 тысяч собой, но к началу ХХ века по тайге хоронилась их дай бог пара дюжин.
Спасением соболя руководил натуралист Георгий Допельмейер, организовавший в январе 1917 года первый на территории России Баргузинский заповедник. Уж не знаю, какими словами крыли его егерей тогдашние охотники, но как и всякий маленький зверь, соболь плодовит, и уже к середине ХХ века его численность восстановилась. Сейчас меха, конечно, как-то подзатерялись на фоне нефти, руд, алмазов или байкальской воды, и тем не менее их добыча продолжается, причём продажа соболёвых шкурок, - около 700 тыс. штук в год, - в разы превышает квоты и лимиты.
Однако происходит это уже не первое десятилетие, так что весьма вероятно, что и официальная численность соболей порядком занижена, а кому-то очень выгодно держать половину рынка в нелегальном положении. О последнем, конечно, в музее не расскажут. И как бы ни была симпатична интерактивная экспозиция, гвоздь программы визит-центра - соболиный вольер:
Заглянуть туда можно, к тому же, совершенно бесплатно - но и без гарантии: первоначально мы увидели только истоптанный мелкими лапками снег и черные норы. Однако в какой-то момент из снега вылез одинокий зверёк и как на заказ десять минут побегал перед нами, то вставая столбиком, то сжимаясь в шар. Как алмазы по умолчанию "якутские", а никель "норильский", так и соболь - баргузинский. Местную породу отличает самый чистый чёрный мех, и потому шкурки баргузинов особенно ценятся.
На мысу за музейным зданием - бронзовые нерпы, но и живых нерп в Байкале увидеть нетрудно:
Но всё же в первую очередь основанный в 1969 году Байкальский заповедник охраняет ландшафты Хамар-Дабана, этакие "холодные субтропики", влажно-арктические леса, где на лугах двухметровые травы, с сибирских кедров свисают до земли моховые бороды, а болота висят на склонах. На Хамар-Дабане в год выпадает более 1500мм осадков - более дождливо в России разве что Черноморское побережье Кавказа, и тем удивительнее это в Сибири, по большей части весьма сухой. Болота, комары, непрекращающийся дождь - можно представить, насколько хорош Хамар-Дабан, если несмотря на перечисленное все знакомые туристы спускались с этих гор в восторге. Ну а Байкальский заповедник занимает лишь небольшую (25 на 40 километров) часть хребта вокруг живописной горы Сохор (2317м), нависающей над Танхоем:
В общем, в визит-центре хорошо, но солнце ощутимо сползало в сторону заката. Выйдя на трассу, мы вновь начали голосовать, и на этот раз остановилась нам маршрутка из Кырена в Тункинской долине. Хитроглазый водитель-бурят назвал цену 500 рублей с каждого, а в ответ на моё возмущение сбросил до 500 за двоих - и за оставшиеся 40 километров это, конечно, всё равно многовато, но я не стал торговаться дальше, понимая, что тут в любом случае каждая минута на счету. Маршрутка помчалась среди всё тех же заснеженных лесов и болот, прыгая через небольшие перевальчики и пересекая реки:
