Диктаторы и военачальники, ради собственной славы бросающие людей на убой, редко задумываются о масштабах убийств, ими затеваемыми. Их не интересуют судьбы отдельных солдат с позиций общечеловеческих нормативов. Только как способность их выполнять функции военных механизмов. Тем не менее такие вожди способны проявлять и сентиментальность, порой безутешно рыдая по какому-нибудь значимому или малозаметному поводу.
Наполеона точно нельзя упрекнуть в плаксивости. И все же, по воспоминаниям современников и близких, Бонапарт рыдал. Причем слезы его были пролиты весьма прилюдно. Да и повод оказался схожий – гибель соратников.
Первый раз подобное произошло в 1800 году в рамках, так сказать, битвы при Маренго. Ту битву Бонапарт практически проиграл, в чем и признался своему другу и генералу Луи Шарлю Антуану Дезе. Но тот не принял поражения и самолично повел 9-ю бригаду кавалерию в атаку. Ну и получил пулю в самом начале атаки. Что крепко обозлило французов – в этой атаке в плен австрияков не брали.
По итогу французская армия вышла из сражения победительницей. Но с заплаканным командующим. И такое поведение Бонапарта объяснить сложно – друзья и соратники у него гибли и раньше, довольно часто. И многие прямо на глазах. Но вот оплакивать ему довелось немногих.
Вероятно, Наполеона привлекал Дезе не как солдат, а как преданный друг и даже где-то близкий по духу. Они были почти ровесники, оба окончили военные школы, хоть и разные. И оба восторженно приняли революцию. Оба имели неприятности по службе из-за политических воззрений и оба отличались храбростью. Но еще, говорят, отличалось и отношение генерала к Бонапарту. Он не обожествлял того и не превозносил его гений. Он просто служил под его началом, точно тот был его старым другом, с которым можно где-то и сфамильярничать, но в рамках субординации. То есть Дезе – один из немногих, кто признавал в первом консуле человека. И тот, похоже, ценил такое отношение к себе. Иначе горе Бонапарта объяснить сложно – он с Дезе и представлен-то был всего за три года до той злосчастной битвы.
Второй раз Наполеон плакал, когда узнал о смерти маршала Ланна. Того смертельно ранили в 1809 во время битвы под Асперном. Противник имел полуторный перевес (66 тысяч у французов и 99 тысяч у австрийцев), и изначально Наполеон не планировал драться. Тем более, что по артиллерии он уступал вдвое. Поэтому он только попытался незамеченным перейти Дунай. А эрцгерцог Карл спутал ему карты, вынудив принять сражение.
Сначала битва шла без особого превосходства какой-либо из сторон. То одни добивались локальных успехов, то другие. В результате Наполеон, которому такое топтание на месте могло стоить всей кампании, предпринял решительный удар по центру австрийских позиций. Атака удалась, и противника удалось опрокинуть. Но тут к месту прорыва поспешил сам эрцгерцог Карл, чьи решительные действия в корне изменили ситуацию. И спасаться пришлось уже французам.
Атаку ту у французов возглавлял маршал Ланн. Его-то и отрезали от основных сил во время контрудара. И тогда Ланн начал медленный, организованный отход своих сил с целью воссоединиться с Великой армией. Маневр удался, и все австрийские атаки, направленные против этого осколка, оказались отбиты. Но вот Ланну они стоили жизни – шальное ядро во время короткого затишья перебило маршалу обе ноги. Потом ампутация, гангрена и смерть от заражения крови. И посмертная легенда, гласившая, что Наполеон посетил умирающего маршала и пустил слезу у его тела. А тот, уже отходя в мир иной, говорил красивые слова, преисполненные патетики и мужества: "Идите и спасите армию!".
Армию спасли. И битва закончилась тактической ничьей. Но вот плакал ли Наполеон – вопрос спорный. Хотя Ланн дважды спасал жизнь Наполеону во время давней Итальянской кампании. Но свидетельство о слезах императора принадлежит господину Тарле, обожавшего историческую драматургию. Да и сам Наполеон, позднее вспоминая о Ланне, в общем-то, талант его маршальский признавал. Не забывая, правда, приписывать себе раскрытие и взращивание этого дарования. Так что были ли эти слезы в реальности и имел ли реальный Наполеон на них право – вопрос скорее риторический. И уже никак не доказуемый. Так что сторонники человечности Бонапарта могут свято верить в проявления человеческих чувств того, кто запросто отправлял на смерть сотни тысяч. Ну а любители проклятий с таким же успехом могут все отрицать. Ясность могла бы внести машина времени. Но ее, увы, пока не изобрели.
× Поддержите нас в телеграме: @battlez
Не забывайте ставить "пальцы вверх" и подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала
