Несколько лет назад выпало мне поработать сиделкой. Об этом опыте я рассказывала читателям. Меня восхищала стойкость Лены - так зовут женщину. Два инсульта. Но желание жить, а не доживать, хотя было понятно, что прежнего здоровья уже не будет.
Но присутствовал в этой истории ещё один аспект, возможно, так и не утративший своей актуальности для Лены. Наследство. То бишь то, что кому-то достанется после ухода её в мир иной. Следовало об этом подумать, поскольку Елене на тот момент исполнилось 74 года. Закавыка состояла в том, что неплохую однокомнатную квартиру и приличного размера земельный участок завещать было некому.
Попав после окончания педагогического института в деревню, Лена прониклась совестливым пониманием, что мало желающих сеять доброе и вечное именно здесь. И осталась в сельской местности на долгие годы. Изредко поселения меняя, Елена доросла до директора школы, обзавелась крепким домом, хозяйством. Её приняли в совет сельской администрации, в партию. Словом, стала она уважаемым человеком на своём месте. Но не подворачивалось случая выйти замуж да воспитывать не только чьих-то, но и своих ребятишек.
И вот в сорок лет отправилась она в областной санаторий. Познакомилась там с мужчиной на десять лет помоложе - обычным плотником по имени Владимир. "Трудная доля" не дала ему возможности закончить институт, ужиться с женой, поладить с родными и хоть чего-то добиться. Всё, что имел Володя на момент знакомства с директором школы Еленой - это жилищные и материальные проблемы, а ещё умение заложить за воротник. Впрочем, спившимся не выглядел. Правда, худ, потрёпан и взгляд затравленный.
Кто кому предложение сделал неизвестно, но увезла Лена Володю с собой. "И ты знаешь, отъелся у меня, отоспался на мягкой кровати, а не на раскладушке в рабочей каморке и захорошел. Вот тогда я и влюбилась по настоящему. Рубашек накупила, костюм справила. Говорю:"Ну иди к директору школы, на работу устраиваться." Он помрачнел: в трудовой -то увольнение по неприятной статье имелось! Я ему представлялась простой учительницей и Володька посчитал, что издеваюсь. А директор-то я !" - рассказывая мне столь давнее, Лена зарумянивалась бледным лицом.
Как нечего делать, устроила Владимира на две ставки - военруком и учителем труда. Спустя несколько лет, ещё и руководителем школьного хора пристроила (имелась у "случайно подобранного" музыкальная школа за плечами). Совместное проживание "просто так" Елене не подходило, а Володька заартачился:"Я свободная птица!" Но женщина единственный раз в их отношениях проявила твёрдость:"Расписываемся или лети куда хочешь." Выбрал женитьбу.
Детей Елена иметь не могла. Родни не было. Муж стал для неё единственно близким, любимым и родным человеком. И муж, и сын. Баловала, берегла. Он слабость к вину имел. Случалось, недели три пил в одиночестве. Жена - директор уроки отменяла, а клетку ему рабочую ставила. Коллеги, свои, деревенские женщины, её понимали. Доносов не было. Так много лет они жили. Благодаря жене, капал Володе стаж и хоть какая-то зарплата.
Когда началась в стране кутерьма, Елена подсуетилась, приобрела за копейки несколько земельных участков на которых они потом выгодно наварились. И чего было не жить? Просторный дом с баней, автомобиль. Лена, хоть и директор школы, не брезговала разводить кур да свиней. Володя ей был не помощник. Чуть поковыряется и за поясницу хватается. А сам гладкий да молодой! Но Лена глаза закрывала: родить не может, старше на десять лет, а на него бабы свободные заглядываются. "Неплохо жили. Счастье ведь и негромким бывает,"- считала Елена. Но в пятьдесят Владимир начал томиться.
Оно понятно: количество школ повсеместно сокращали. Жена его, шестидесятилетняя, уже была не директором, а рядовым педагогом в соседней деревне - каждый день туда на автобусе ездили. Самого Володю держали в трудовиках исключительно из уважения к ней. И вот Владимир выдал решение:"Давай всё продадим и купим квартиру в городе!" Уже на пенсии, Елене менять жизнь не хотелось, но уступила своему сокровищу. Действительно, деньги за дом выручили хорошие. Остался у них лишь сдвоенный участок земли, который не нашёл своего покупателя.
С деньгами всё просто. Купили 3-х комнатную квартиру, гараж и новый автомобиль в кредит взяли. Володька в охрану подался, а Лену приняли в школу - педагогом продленного дня. Жили на Ленин доход - пенсия, зарплата. Она же за кредитную машину выплачивала. Про свой заработок муж говорил:"На бензин, за гараж да на карманные расходы лишь остаётся." Три года прошло и открылось, что у Владимира есть другая женщина. Молодая - сорок лет. Этим муж Лены очень гордился. "Не около тебя же, бабки, сидеть!" - заявил, собирая вещи.
Вот тогда у Лены случился первый инсульт. Выкарабкалась и даже восстановилась. Просторная их квартира для неё превратилась в однокомнатную. Володька деньгами свою долю взял - у молодой жены было и жильё, и дача. Отношения бывших супругов, наверное, можно было назвать дружескими: перезванивались. Лена за это малое очень держалась: ближе Володи у неё никого не было. Она уже за семьдесят лет перешагнула. Не работала. Соседнего мальчонку за небольшие деньги встречала из школы. Тихая, непримечательная жизнь.
Второй инсульт казался концом. И тут, наверное, свыше послали Елене Надежду. Так звали медсестру, которая вела палату - интенсивку с тяжёлыми больными. Надя приметила, что к Елене лишь изредко приходит пара таких же немолодых подруг. И взяла одинокую женщину под особую опеку: домашний бульон, творожок. А главное - ласка, внимание, заинтересованность в том, чтобы Елена продолжала жить. Быть может, для Надежды не было новостью, что она и пострадавшая от инсульта пожилая женщина, проживают в одном доме, а Лена увидела в этом провидение. Попросила:"Не оставляй меня, Наденька! Одной мне невмочь."
И вот её выписали. Состояние здоровья, учитывая случившееся, весьма неплохое, но без возможности себя обслуживать. Елена могла передвигаться по квартире (совсем недолго) лишь опираясь на трость и кем-то поддерживаемая. Все её попытки самостоятельно встать, заканчивались падением из-за сильного головокружения и почти нерабочей правой ноги. Надя заходила к ней ежедневно. Еда, уборка, стирка. Совершенно бесплатно. И продолжала восстанавливать Елену - массаж, капельницы. Она же нанимала ей сиделок на пол дня из-за стеснения в средствах опекаемой.
Уход выходил непростой - пострадавшая была высокой, с тяжёлой костью. Её сложно было поместить в ванную, чтобы вымыть. Требовалось менять подгузники, проводить малоприятные гигиенические процедуры за сто рублей в час. Сиделки менялись и вот очередь дошла до меня. Я попала к Елене в период её трудных раздумий. Бывший муж лично у неё не бывал, брезгуя. Но по телефону обрабатывал разговорами о том, что ей следует подумать кому завещать квартиру.
" Я у тебя единственная родня. И значит, все, кто с моей стороны, тебе не чужие. Давай, соглашайся принять гостей в виде моего брата и племянницы. Они в посёлке живут. Если сговоритесь, заберут тебя на свежий воздух, парное молоко пить. А этой медсестре - Надьке, не доверяй. Поставит капельницу с воздухом и загнёшься,"- разглагольствовал Владимир. Между тем, сорока семилетняя Надежда выглядела вполне приличным человеком. Благодаря ей, на питание Елена не тратилась - из одной кастрюли питались. И терпелива была, и услужлива.
В том, что виды на подопечную Надя имела - к гадалке не ходи, но не тот случай, чтобы осуждать. У неё была дочь - студентка и квартира Елены (когда-нибудь), конечно же манила и Надю. Поэтому-то, пока не поздно, прибыли к Елене родственники её бывшего мужа - брат и его дочь. Я их видела в течение часа, а потом они меня домой отправили. Надежда позвонила мне вечером, взволнованная:"Вы, Лина, настрой Елены не знаете? А ну, как вздумает с этими псевдо родственничками уехать? У них глаза жадные, злые и от запаха болезни кривятся. Заморят её там голодом или лекарства перестанут давать!"
Я допускала, что беспокоит её не только Елена, но и утрата возможного наследства. Брат и племянница бывшего мужа больной и мне не понравились. Имелось подозрение, что Володька с ними в сговоре за свой процент от продажи квартиры. Но всё-таки дело моё было безучастное. Однако, два дня спустя, меня снова попросили приступить к уходу. И Лена впервые открыто заговорила со мной о том, как быть с наследством. Её тревога была прозрачной и происходила из боязни остаться без добрых рук. В принципе любых, лишь бы поддерживали до самого конца.
"Как ты думаешь, Надя со мной тоже из-за квартиры или имеет сердечные чувства, как, скажем, к тётке родной?"- спросила Елена. И столько беспомощной грусти было в её взгляде! Вот вам и пресловутый стакан воды, который многим далёким кажется и мерещится, что не захочется пить! Решила я не сиропничать:"Из-за квартиры, Лена. Но с сердечностью. Думаю, она порядочный человек. Самой большой ошибкой будет, если согласишься переехать к родне своего бывшего мужа. Здесь ты хозяйка - квартиры и положения. Тебе есть, чем быть интересной. Той же Надежде. Ты не тяни с оформлением наследства. Заботу следует стимулировать."
В тот же день, на сотый звонок родни бывшего мужа, Елена ответила твёрдым отказом:"Я свой дом не покину!" И звонивший бросил трубку. Следом Володька объявился. Буквально, плюясь, он орал, что Лена - дура! Рычал:"Сдохнешь одна между туалетом и кухней! Родне моей недоверие выражаешь? Надьку аферистку засужу. На самом деле, я твой наследник. Знаешь, сколько раз мне, молодому, красивому мужику хотелось послать тебя куда подальше?! Но длил твоё счастье, жалел!"
За Лену стало страшно - такое признание беспощадное! Но нет, без слезы в голосе, твёрдо ответила:"Не ушёл ты потому, что сам счастлив был. Не понимал только. И пропал бы без меня. К этому шло. Как кодировали тебя, анонимно, помнишь?" Мужчина отключился, а Лена с летучей улыбкой произнесла:"Врёт всё. Не хуже других семей жили. В шахматы его научила играть. Он очень любил, когда я ему Маяковского, Блока читала. Душа у Володи тонкая, но слабая и запутавшаяся." Не уверена насчёт "тонкой души,"но она к нему чувства сохранила точно. С другой стороны, а кого ей было любить?
Вскоре обстоятельства моей жизни изменились, подвернулась работа и я с Еленой распрощалась. Она очень на меня обиделась, называла предательницей. Привычных людей она тяжело отпускала. Я имела к ней симпатию, но для меня это была работа. К особому сближению не стремилась, понимая, что Наде это было бы неприятно. Ну есть у человека настрой милосердно заработать квартиру - почему бы нет? Или вам по другому кажется?
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
