Приветствую, друзья!
Меня зовут Елена, я практикующий психолог.
Сегодняшняя тема, прямо скажем, нетипична для моего блога. Обычно я пишу об актуальных проблемах, которые волнуют людей и о том, как с помощью психологии их можно разрешить.
Но есть такие штуки, как травмы поколений и коллективные травмы. Они охватывают большой процент населения страны, целые нации и передаются потомкам. К событиям такой силы воздействия относятся и репрессии 20го века. Они не прошли бесследно и имеют свои психологические последствия даже для ныне живущих людей. Я считаю, что об этом также важно говорить.
Как образовалась травма
Для тех, кто жил во времена репрессий, последние безусловно были травмирующим событием. В первую очередь для непосредственно пострадавших и их семей. Но и те, кто не попали под репрессии, но были невольными свидетелями происходящего, тоже травмировались этим. Люди в то время находились в постоянном стрессе и напряжении, потому что невозможно было угадать, когда и за что прилетит. Травмировала тотальность происходящего — не было никакого способа этого избежать или как-то обезопасить себя и нельзя было надеяться на чью-то помощь. Просто некому было помочь, случись что. Это порождало всеобъемлющее чувство беспомощности и ужаса. И, что немаловажно, продолжалось длительное время.
Люди искали и не могли найти ответ на вопрос «Зачем?!» Бессмысленность еще больше усиливала боль и безысходность. Не высовываться было хоть какой-то стратегией, но и она далеко не всегда спасала.
Советская система того времени была устроена таким образом, чтобы разделять репрессированных и членов их семей. Для родственников жертв репрессий было крайне опасно общаться с ними. Даже говорить или хранить память о них было очень рискованно. Но все меры предосторожности не спасали от преследования. Если женщина оставалась с детьми после того, как мужа забрали, то часто их выселяли в коммуналку и увольняли с работы. Она фактически оставалась без средств к существованию. А друзья, бывшие коллеги и даже родственники не то, что не помогали, а прерывали общение с семьей, потому что боялись из-за этого попасть под удар.
Ярлыки «дети врагов народа» и «члены семьи изменника родины» автоматически делали семьи репрессированных изгоями. Детей исключали из комсомола, им невозможно было поступить в институт. Добавьте к ужасу и безысходности одиночество и чувствование себя прокаженным и можно будет примерно понять, что творилось во внутреннем мире людей, чью семью коснулись репрессии.
Таким образом, первое поколение людей, которые стали жертвами репрессий (включая членов их семей) получили шоковую травму. Но поскольку у большинства ресурсов для ее переработки не было, то она осталась в виде «не пережитого горя» и передалась детям.
Как травма передавалась потомкам
У детей репрессированных детство проходило в постоянной тревоге и страхе. Мало того, что они переживали собственное горе, они еще переживали горе родителей (потому что у самих родителей не было ресурса, чтобы с этим справиться, а еще нужно было как-то выживать в то время).
Чтобы как-то обойтись с болью непереработанной травмы, часто мать бессознательно назначала ребенка своим родителем в психологическом смысле. Это он должен о ней заботиться и быть взрослым, хотя должно быть наоборот. В этом случае дети становятся не чувствительными к себе и своим переживаниям, зато развивают навык эмоционального слияния с чувствами других людей.
Ситуация усугублялась вынужденной социальной изоляцией. У репрессированных и членов их семей не было возможности завершить цикл стресса за счет позитивного социального взаимодействия.
Весь этот багаж дети приносили в свои семьи, будучи взрослыми, а затем передавали и своим детям.
В начале 90х годов 20го века Кэтрин Бейкер и Юлия Гиппенрейтер провели исследование о влиянии сталинских репрессий на три поколения семей. Они установили, что факт репрессий в семье отражался на жизни внуков репрессированных. Вот как один из них описывает свою ситуацию:
Т.е. речь идет уже о третьем поколении, которое ощутило на себе влияние репрессий. Современные исследователи утверждают, что след этой коллективной травмы тянется до сих пор и может тянуться вплоть до седьмого поколения.
Какие последствия травмы мы можем ощущать сейчас?
- Стратегия беспомощности, чувство, что мы ни на что не влияем и все бесполезно.
- Неоптимистичный взгляд в будущее.
- Вера в то, что национальные интересы важнее человеческой жизни.
- Стратегия «Не высовывайся, не лезь».
- Невозможность проявлять инициативу, отстаивать свои права.
- Возможность ретравматизации. Поскольку непроработанный травматичный материал еще остался, то любой похожий триггер будет вызывать ретравматизацию. Локдаун в Москве во время пандемии наглядно это показал.
- Политическая апатия.
- Тревожность, недоверие, чувство небезопасности (установка «со мной может случиться все, что угодно»).
- Ощущение себя неудачником, потеря смысла жизни.
- Ощущение, что живем не своей жизнью. Нет места своим желаниям, но есть установки предков, которым мы должны следовать.
- Поиск врагов в жизни, чтобы отреагировать обиды предыдущих поколений, переиграть ситуацию и взять реванш.
Подводя итог, можно сказать, что мы имеем дело с последствиями коллективной травмы, которая передавалась потомкам с помощью трансгенерационных механизмов. Мы несем много печалей, страхов, тревог, одиночества, накопленных предыдущими поколениями. И это безусловно отражается на нашей жизни.
Но хорошая новость в том, что вместе с травмой от предков нам передались и способы выживания в стрессовых и жесточайших условиях. И процесс исцеления, как бы сложным и болезненным ни был, все равно происходит. Есть надежда, что к седьмому поколению как раз завершится :)
Друзья, а в истории вашей семьи были репрессии? Как думаете, как они отразились на вашей жизни?
Также может быть интересно: «Хорошо не жили и нечего начинать» или как бедность передается по наследству
