Две истории с разницей в несколько лет.
Первая – давняя. Место действия – российская глубинка. Я ехала с Данилкой в автобусе из поселка в город. Сыну было около 3 месяцев, мама я была совсем еще неопытная и пугливая. А он с рождения - ребенок нервный.
Итак, автобус едет, ребенок плачет. Сначала тихо, потом громче, громче. Уже орёт. Я пытаюсь его успокоить, что делать, толком не понимаю. Нервничаю тоже, от этого сын еще больше заводится. Замкнутый круг.
Как назло, автобус этот был «проходящий», т.е. не прямо из нашего поселка, а из другого, подальше. Нас подобрал по пути. Знакомых не было.
И вот пассажиры в этом автобусе сначала косо на меня смотрели, потом стали возмущаться:
успокаивай ребенка, мать ты или кто? Невозможно так ехать, голова раскалывается, еще этот твой писклявый орет!
И дальше в таком духе.
А мне и стыдно, и страшно, и жалко ребенка, и непонятно что делать.
В общем, на первой же остановке я из этого автобуса выскочила.
Помню, что даже коляску сама вытаскивала, никто не помог: не заслужила со своим крикуном!
Дальше в кустах где-то на обочине его покормила, кое-как успокоила. Пошла пешком, далеко было, около часа шла.
История вторая, турецкая.
Мой младший сын, уже подрощенный полуторагодовалый младенец. Капризничает в турецком автобусе. Соседи - в расстройстве: ах, малыш плачет, малышу плохо!
С ним заигрывают, улыбаются, пытаются отвлечь. Не выходит. Пробирается через весь автобус суровый дядька с бородой. Смотрит грозно, говорит что-то непонятное.
Я вспоминаю эту историю со старшим и непроизвольно втягиваю голову в плечи: точно сейчас ругаться будет!
А дядька на меня и не глядит. Протягивает Федьке шоколадку, сюсюкается и играет в козу.
Федька шоколадку откусил, но хныкать не перестал. А минут через 10 – его и вовсе стошнило. Пардон. Прямо на этого бородача.
Бородач засуетился, запричитал, полез салфетки доставать. Воды у окружающих просить. Знаете, зачем?
Ребенка вытирать и поить! Нашелся в автобусе переводчик. Дядька через него мне говорит:
- Прости меня, пожалуйста. Я хотел как лучше, надо было мне, старому дураку, думать, прежде чем такому прелестному малышу в автобусе шоколад давать. Прости, что я сделал ему хуже!
Какие тут могут быть выводы?
Я русская и дети у меня русские и Россию я очень люблю.
