Это первая часть статьи, посвящённой слабо освещённым в России вопросам истории военного планирования в Австрийской республике в период Холодной войны.
В 1955 году завершилась продолжавшаяся 10 лет оккупация Австрии войсками союзников; 15 мая была принята Декларация независимости Австрии, а в октябре территорию страны покинули последние советские и британские части. Декларация о нейтралитете от 26 октября 1955 г. гласит: «в будущем Австрия не будет вступать в какие-либо военные союзы и не позволит создавать на своей территории какие-либо иностранные военные базы».
Таким образом, Австрийская республика недвусмысленно выразила намерение в дальнейшем избежать участия в вооружённых конфликтах, по образцу соседней Швейцарии. Однако в отличие от ставшей символом нейтралитета соседки, геополитическое положение Австрии давало меньше надежды на его безусловное соблюдение иными соседствующими державами.
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ АВСТРИИ в 1955-1969 гг.
Нейтральная Австрия граничила со странами, представлявшими различные военно-политические блоки. Венгрия и Чехословакия входили в созданную в 1955 году Организацию Варшавского договора (ОВД), причём на территории Венгрии располагалась крупная группировка вооружённых сил СССР (Особый корпус, затем Южная группа войск). На северо-западе находилась Федеративная республика Германия, член НАТО, как и южная соседка Австрии Италия. На юго-востоке Австрия граничила с Югославией (СФРЮ), занимавшей в то время особую политическую позицию, не бывшую союзной ни к Варшавскому договору, ни к НАТО. При этом, хотя австрийские правительства канцлеров Рааба, Горбаха и Клауса твёрдо держались курса на нейтралитет, выглядевший единственным шансом на выживание австрийского народа в случае новой мировой войны, Австрия могла стать ареной боевых действий вопреки своему желанию.
В случае начала Третьей Мировой высокоинтенсивные боевые действия развернулись бы на всём протяжении «железного занавеса» от Балтийского моря и до Альп. Однако граница между Чехословакией и ФРГ большей частью проходила по средневысотным горным хребтам Чешский лес и Баварский лес – пересечённой, лесистой, слабо населённой местности с ограниченным числом дорог. Соответственно, наступающая сторона вынуждена была бы приложить значительные усилия для прорыва вражеской обороны в данной местности. Однако на территории Австрии горные массивы прорезает Инфиртель – полоса равнинной местности между Дунаем и Восточными Альпами (включая массив Венский лес). Густозаселённая и хорошо освоенная равнина с большим количеством дорог прекрасно подходила для передвижения из Словакии и Венгрии в Южную Баварию, что в случае войны означало возможность для сил как НАТО, так и ОВД обойти фланг противника по нейтральной территории. Такая же ситуация сложилась и на юго-востоке страны, где долины Штирии и Каринтии представляли собой наиболее удобный маршрут между Венгрией и Италией. Наконец, на западе австрийская территория перерезала узкой, местами всего пятидесятикилометровой полосой транспортные маршруты между ФРГ и Италией; в случае войны выгоды НАТО от контроля над этой местностью со всей очевидностью перевешивали издержки нарушения нейтралитета.
Австрийское военно-политическое руководство отдавало себе отчёт в том, что в случае полномасштабного вооружённого конфликта в Европе нейтралитет Австрии с очень высокой вероятностью будет нарушен. В силу сложившейся обстановки угроза вторжения сил Варшавского договора рассматривалась как наиболее вероятная, но не единственная. В принципе, конфликт двух военно-политических блоков автоматически превращал положение Австрийской республики в критическое. Дело в том, что в 1950-60-е годы XX века военные доктрины как стран НАТО, так и СССР однозначно определяли войну между НАТО и ОВД как ядерную. В случае вторжения на австрийскую территорию советских, венгерских и чехословацких войск, создававшего угрозу для сил НАТО в южной части ФРГ, командование НАТО без промедления и сомнений могло применить против них ядерное оружие. В свою очередь, любые попытки НАТО установить контроль над дорогами в западной Австрии могли повлечь за собой советские ядерные удары по транспортным узлам и горным перевалам. При этом обе стороны рассматривали бы Австрию не в качестве субъекта политики и боевых действий, а исключительно с точки зрения преимуществ развёртывания войск и манёвра на её территории. Таким образом, единственной возможностью для Австрии избежать ядерной войны непосредственно на своей территории являлось отражение любого нападения любого противника на любом направлении. Кроме угрозы войны НАТО – ОВД, существовала также определённая опасность конфликта с Италией из-за проблемы Южного Тироля.
Справка:
Южный Тироль был передан Италии после Первой Мировой войны, однако большая часть его населения являлась (и остаётся по сей день) немецкоязычной. Итальянское правительство в 1921-1969 годах проводило там политику активной итальянизации, подвергая немецкое население Южного Тироля дискриминации. В результате в регионе была очень популярна идея воссоединения с Австрией. Южнотирольские ирредентисты в начале 60-х гг. перешли к прямым действиям, диверсиям и нападениям на итальянских военных и правоохранителей, причём получали убежище на территории Австрии и пользовались прямой моральной поддержкой со стороны австрийских властей. Всё это крайне негативно сказывалось на австрийско-итальянских взаимоотношениях. В конечном итоге, проблема была урегулирована в 1969-1992 годах с предоставлением Южному Тиролю широкой автономии.
Таким образом, австрийское руководство вынуждено было учитывать угрозу с разных направлений. С 1966 года Генеральный штаб австрийской армии начал разработку так называемых «цветных папок» - планов действий на случай нападения различных противников. План боевых действий против Венгрии известен как «Синяя папка», против Италии – «Коричневая папка», против Чехословакии – «Фиолетовая папка», против ФРГ – «Оранжевая», против Югославии – «Жёлтая». Кроме того, существовали и планы действий против нескольких стран одновременно (например, «Зелёная папка» на случай отражения наступления с территории Венгрии и ЧССР).
Первоначальные военные планы Австрии исходили из крайне ограниченных возможностей её вооружённых сил. Предполагалось, что в случае вторжения на территорию Австрии сил Варшавского договора армия не сможет успешно защищать равнинную часть страны; исходя из этого, планировалось отступление на линию Леоганг-Лиенц, где австрийские войска могли бы закрепиться, опираясь на хребты Альп. Таким образом, более ¾ территории страны планировалось сдать без боя. Однако по политическим соображениям это было признано невозможным. Поэтому в 1958 году Австрия приняла концепцию «щита и меча», согласно которой предполагалось в случае нападения извне вести сдерживающие бои на линии государственной границы силами танковых и механизированных войск, одновременно организуя прочную оборону на удобных позициях. В качестве таковых рассматривались: линия Дуная, отроги Венского леса юго-западнее Вены, и так называемые «ворота» - районы к северу (г. Брук-на-Лейте) и югу (г. Айзенштадт) от озера Нойзидлер. В 1959 г. началось оборудование укреплённых позиций в районе Брука-на-Лейте, затем у Айзенштадта; первоначально это были простые полевые укрепления, но их система постоянно совершенствовалась. Постепенно укрепления на дьорском и шопронском направлениях, расположенные вдоль линии «Юго-восточного вала» времён войны, были дополнены долговременными огневыми сооружениями, подземными железобетонными укрытиями для личного состава, артиллерийскими капонирами и заранее намеченными районами для установки минно-взрывных и проволочных заграждений. Позиции, прикрывавшие Вену от наступления с территории Венгрии получили известность как «стена Шлейнцера» (в честь Карла Шлейнцера, министра обороны Австрии). В 60-е годы началось сооружение укреплённых позиций и в других ключевых точках вдоль долины Дуная и в Венском лесу.
Необходимо отметить, что и в рамках концепции «щита и меча» австрийское командование сразу отказывалось от борьбы за Вену; город планировалось сдать без боя. Причиной этому являлось намерение избежать разрушения австрийской национальной столицы, являвшейся, к тому же, безусловным экономическим центром страны; в памяти были свежи жестокие бои за город весной 1945 года и вызванные ими разрушения. Кроме того, армейское командование хотело любой ценой обеспечить безопасность мирного населения (на тот момент из 7 миллионов жителей Австрии в Вене проживало более 1,6 миллиона). Вместе с тем, отказ от обороны столицы порождал достаточно серьёзные проблемы для обороняющейся стороны: после неизбежной гибели или отступления сил прикрытия, наступающие без боя получали удобные переправы через Дунай и плацдарм на правом берегу реки. Развитие наступления через Инфиртель, вдоль шоссе Е-60 Вена-Мюнхен, в случае прорыва обороны австрийцев, рассекало её на две половины, причём левый фланг австрийской армии, прижатый к Дунаю, не мог отступить и был бы уничтожен.
Отметим, однако, что оборонительные планы австрийской армии в 1955-1970 гг. в целом были абстрактными. Фактически австрийские сухопутные войска, насчитывавшие к концу 60-х годов 55 тысяч человек в 9 бригадах, вряд ли имели реальные шансы сопротивляться группировке Варшавского договора, превосходившей австрийцев по численности личного состава в несколько раз, а по технике и вооружению – многократно. По советским оценкам, к началу 70-х гг. на вооружении австрийской армии состояло около 400 танков, около 150 бронетранспортёров и 80 артиллерийских систем калибром свыше 100 мм, что в совокупности меньше, чем имели полторы советских танковых дивизии. Если высшее руководство страны и не отдавало себе отчёта в нехватке сил для полноценной обороны, то военное командование было более объективно; так, несмотря на требования концепции «щита и меча», в 1966 году «Синяя» и «Зелёная» папки рассматривали как минимально приемлемый исход действий австрийской армии установление обороны на линии Зальцбург-Филлах, то есть лишь незначительно восточнее, чем по плану 1955 года. Так как было очевидно, что определённых по сугубо политическим соображениям задач армия выполнить не сможет, необходимо было признать, что широкомасштабное применение ядерного оружия со стороны НАТО, ОВД или обоих союзов на территории Австрии в случае войны будет неизбежно. Поскольку полномасштабная защита населения и производственных мощностей от него была признана однозначно невозможной по причинам как экономического, так и технического характера, любые попытки военного планирования «в вакууме» были чистой абстракцией. Возможно, именно эта безвыходная ситуация стала одной из причин активнейшей борьбы Австрии в лице её министра иностранных дел, а затем канцлера Бруно Крайского за разрядку международной напряжённости в Европе и прекращение гонки вооружений.
Положение, однако, стало меняться в конце 60-х годов. В этот период как советские, так и американские военные планы переживали серьёзные изменения, допускавшие возможность ведения полномасштабных боевых действий без широкого применения ядерного оружия. В 1967 году официальной доктриной НАТО стала доктрина гибкого реагирования, предполагавшая, что в случае советской агрессии без применения ядерного оружия страны НАТО первоначально будут отражать её также с использованием только обычных вооружений. Одновременно с этим на гигантских по размаху общевойсковых учениях «Днепр-67» Советская армия отрабатывала действия сил в звене армия-фронт без применения ядерного оружия. Применительно к Австрии это означало, что появлялась реальная возможность, не допустив теми или иными средствами выдвижения войск любого из военно-политических блоков на её территорию, остаться в стороне от дальнейшей эскалации конфликта.
Кроме того, в 1968 году страны Варшавского договора провели операцию «Дунай», приведшую к прекращению «Пражской весны» и сворачиванию реформ в Чехословакии. Не давая политической оценки данному событию, признаем, что с военной точки зрения операция по вводу войск в Чехословакию была проведена блестяще, даже с учётом того, что чехословацкая армия не оказала никакого сопротивления. Всего через десять часов после объявления боевой тревоги войска Варшавского договора заняли основные стратегические объекты Праги и Брно и взяли под контроль западные границы ЧССР, а в течение суток установили контроль над всей территорией Чехословакии. Для Австрии это означало серьёзное изменение военно-политической обстановки. Во-первых, операция «Дунай» продемонстрировала скорость, с которой смогут действовать во время войны силы СССР и его союзников. Во-вторых, хотя большая часть введённых в Чехословакию войск была выведена в пункты постоянной дислокации к середине ноября 1968 года, на территории ЧССР была развёрнута на постоянной основе Центральная группа войск (ЦГВ) СССР в составе пяти дивизий, что серьёзно сдвигало баланс сил в регионе. В-третьих, встал вопрос о реальных возможностях австрийской армии; в частности, серьёзное обсуждение вызвал тот факт, что, будучи поднятыми по тревоге, австрийские части занимали позиции в 30 километрах от границы с Чехословакией значительно медленнее, чем советские войска, которым надо было преодолеть в несколько раз большее расстояние. Ситуация дошла до того, что министр обороны Георг Прадер своей властью запретил публикацию официального отчёта о развёртывании войск из-за количества выявленных недостатков. Всё это потребовало проверки боевых возможностей австрийской армии с целью дальнейшей корректировки её планов.
УЧЕНИЯ «БЭРЕНТАТЦЕ».
В конце 1968 – начале 1969 гг. «Цветные папки» подверглись серьёзной переработке исходя из изменившейся после операции «Дунай» оперативно-стратегической обстановки. Первым стал новый «Зелёный» план, предполагавший возможность агрессии против Австрии с территории Чехословакии, причём нападение могло упредить австрийскую мобилизацию. В феврале 1969 г. был разработан «Тёмно-зелёный» план, предусматривавший отражение нападения с территории Венгрии и Чехословакии одновременно; эта ситуация рассматривалась как наиболее вероятная и серьёзная угроза. Затем последовали новые «цветные папки» (в порядке срочности их разработки): действия вооружённых сил в условиях соблюдения австрийского нейтралитета странами НАТО и ОВД; отражение агрессии НАТО (в 1969 году ФРГ и Италия провели несколько учений, которые могли рассматриваться в Австрии как отработка оккупации Тироля и Форарльберга); действия против Италии; действия против ФРГ; действия против Чехословакии; действия против Венгрии; развёртывание сил в условиях сохранения строгого нейтралитета при войне как на севере, так и на юге от Австрии. Наименее вероятной считалась необходимость боевых действий против Югославии. Однако все эти планы по-прежнему были выдержаны в духе концепции «щита и меча», то есть манёвренной обороны у границы и позиционной обороны в глубине страны, на заранее подготовленных удобных позициях.
11-14 ноября 1969 года на западе федеральной земли Нижняя Австрия, между городами Амштеттен и Санкт-Пёльтен, к югу от Дуная, прошли крупномасштабные (по австрийским меркам» манёвры «Бэрентатце» (Bärentatze, «Медвежья лапа»), организованные в соответствии с концепцией «щита и меча». В силу значения, которое эти учения имели для дальнейшего австрийского военного строительства, и некоторых их характерных особенностей их следует разобрать подробнее.
Согласно легенде учений, западное государство («Синие») в условиях острого внешнеполитического кризиса начинало мобилизацию. В ответ на это восточное государство («Оранжевые») перебрасывало превосходящие силы к границе и наносило упреждающий удар с целью сорвать мобилизацию «Синих», прорвать их оборону и, форсировав реку Энн (за пределами территории учений) уничтожить войска противника. В рамках манёвров «Оранжевые» отрабатывали наступление механизированных частей на танкодоступной местности, высадку тактического десанта и форсирование речных преград; задачей «Оранжевых» было нанести поражение обороняющимся войсками «Синих» и овладеть переправами через реку Ибс. «Синие» отрабатывали различные аспекты оборонительных действий; их задачей было сначала остановить наступление противника между реками Эрлауф и Ибс, а затем контратаковать. Всего в учениях было задействовано 12 тысяч военнослужащих, из которых 2700 резервистов, 200 единиц бронетехники и около 1000 автомобилей.
Нетрудно заметить, что легенда учений была подготовлена в контексте «Тёмно-зелёной» папки, то есть наступления войск Варшавского договора («Оранжевые»); «Синие» же действовали в рамках австрийских военных планов. Учения проходили между рекой Дунай и предгорьями Альп, то есть на территории Инфиртель, наиболее вероятном направлении действий потенциального противника.
Силы «Синих» были представлены двумя усиленными бригадами – 1-й егерской, занимавшей оборону, и 3-й мотопехотной, выступавшей в качестве мобильного резерва. «Оранжевые» имели одну усиленную 9-ю мотопехотную бригаду, изображавшую дивизию противника (предположительно танковую), а также ещё две «условные» дивизии к северу и югу от района учений (их действия не отрабатывались).
Учения начались рано утром 11 ноября 1969 г. В первые же часы силы «Оранжевых», не встречая сопротивления, преодолели 1-ю линию оброны («А»), не занятую «Синими», захватили населённые пункты Массендорф и Кеттенрайт и создали угрозу уже для второй линии обороны («В»). К полудню силами танкового батальона «Оранжевых» был смят один из батальонов «Синих», которые, в результате, не смогли организовать оборону и на этом рубеже. Для отражения наступления «Синие» вынуждены были снять с оборонительных позиций и перебросить на направление удара противника ещё один батальон, противотанковую роту, а также запросить командование о введении в бой резервов (3-я мотопехотная бригада). К исходу дня «Оранжевые» подошли к реке Эрлауф, на которой «Синие» планировали их задержать; мосты через реку были подготовлены к условному уничтожению, а возможные места переправы прикрыты огнём.
Однако 12 ноября «Оранжевые» успешно продолжили наступление. Во-первых, в районе города Визельбург был высажен тактический вертолётный десант (усиленная рота), захвативший плацдарм на левом берегу Эрлауфа. Во-вторых, разведка «Оранжевых» обнаружила южнее, в районе деревни Мюлинг, недавно построенный низководный мост через реку, который не был обозначен на картах и, соответственно, не был «взорван» «Синими»; по этому мосту через реку были переправлены танки, вскоре вышедшие к Визельбургскому плацдарму. Между этими населёнными пунктами силами сапёров был наведён ещё и понтонный мост, по которому началась переброска на левый берег реки основных сил бригады, отразивших контратаки «Синих». В это время к югу от г. Пургшталль разведывательный отряд «Оранжевых» (примерно батальон) локальными атаками оттеснил силы «Синих», занял ряд населённых пунктов и сковал боем превосходящие силы противника. Вдобавок к этому во второй половине дня «Оранжевые» захватили ещё два плацдарма к северу и югу от Визенбурга, что привело к отводу войск «Синих».
Фактически к концу второго дня учений «Оранжевые» вышли практически к реке Ибс, создав угрозу расчленения обороны «Синих». Тем пришлось импровизировать, одновременно организуя новую линию обороны и готовясь к контратаке против танковых частей противника, прорвавшихся к городку Ванг на реке Малый Эрлауф, которая была предпоследним рубежом, пригодным для обороны, перед Ибсом.
Утром 13 ноября «Оранжевые», перегруппировав силы, продолжили наступление в северо-западном направлении, к р. Ибс, до которой им оставалось 3-4 километра. В 14 часов части 1-й егерской бригады провели серию ложных атак против «Оранжевых», а в 14:30 ударная группа 3-й мотопехотной бригады, переправившись через Ибс, прорвалась в глубину позиций противника, между его ударной группировкой и силами прикрытия плацдарма. Однако уже через полтора часа прорыв «Синих» был локализован контратаками танкистов «Оранжевых» силами всего нескольких рот. В этой ситуации руководство учений приняло решение прервать боевые действия, заявив, что обе стороны продемонстрировали высокую выучку и, в целом, справились с поставленными задачами. Победившая и побеждённая стороны не определялись; 14 ноября в Амштеттене был проведён общий смотр и парад войск, участвовавших в манёврах «Бэрентатце».
Хотя армейское командование и объявило об успехе учений, фактически они выявили критическое положение вооружённых сил. Сам план проведения манёвров был составлен явно в пользу «Синих»; один из его разработчиков, полковник Август Сегур-Кабанак, прямо заявил: «Пришлось принять непростое решение, чтобы обеспечить правильный баланс сил между атакующим и защищающимся, не создавая почти катастрофического положения для сил обороняющегося за счёт заведомого превосходства атакующего». В ходе учений егерская и мотопехотная бригады (четверть австрийской армии) сумели с большими усилиями задержать одну усиленную бригаду противника, причём дальнейшее развитие событий не гарантировало его поражения (удар основных сил 9-й мотопехотной бригады на север потенциально выводил её к переправам через Ибс, а 3-я мотопехотная бригада оказывалась в мешке). При этом задержать противника не удалось ни на одном из заранее намеченных рубежей. Соответственно, перспективы обороны согласно доктрине «щита и меча» против превосходящих сил Варшавского договора выглядели откровенно печально. Добавим, что по условиям учений артиллерийская и воздушная поддержка «Оранжевых» была значительно ослаблена по сравнению с тем, на что могли рассчитывать советские и союзные им силы.
Было однозначно установлено, что пехотные части не могут выдержать мощной атаки крупных механизированных сил противника, даже если они занимают подготовленные полевые позиции. Может создаться превратное впечатление, что в ходе учений «Бэрентатце» командование «Синих» действовало значительно хуже, чем «Оранжевые», однако это не так; обе стороны действовали согласно уставным требованиям, не проявляя чрезмерной инициативы (захват моста у Мюлинга – чуть ли не единственное исключение) и не допуская явных ошибок. Залогом успеха «оранжевых» стало превосходство в танках. Противотанковое вооружение австрийской пехоты показало свою непригодность; основное австрийское средство противотанковой обороны – безоткатное орудие 10,6 cm rPAK (американское обозначение М40) – обладало низкой мобильностью и не позволяло поражать танки на достаточных дистанциях. Кроме того, численность войск и противотанковых средств не позволяла прикрыть в достаточной степени всю линию обороны. Ещё до начала учений начальник штаба 1-й бригады «Синих» майор Кройтер установил, что противотанковая оборона на намеченных рубежах будет носить очаговый характер, а её узлы будет легко обойти. Однако никаких мер в связи с его докладом принято не было из-за отсутствия требуемых сил.
Ряд военных экспертов, как австрийских, так и иностранных, критиковал командование «Синих» за то, что 3-я мотопехотная бригада «Синих» не была задействована во встречном бою с силами «Оранжевых», что позволило бы сбить темпы наступления противника, и дало бы пехотным частям возможность прочно удерживать оборонительные позиции на реке Эрлауф. Такое применение механизированных частей тоже предусматривалось доктриной «щита и меча». Однако данный упрёк, возможно, разумный в конкретных условиях манёвров, в концептуальном плане не имел смысла. Очевидно, что в условиях полномасштабного наступления сил Варшавского договора это привело бы к быстрому уничтожению мобильных сил австрийской армии, после чего пехота лишалась бы резервов, позволяющих проводить даже частные контратаки. «Бэрентатце» показало, что для эффективных действий в соответствии с принятыми концепциями требуется расширение танкового парка австрийской армии (в несколько раз!), модернизация противотанкового вооружения, количественное и качественное усиление войсковой противовоздушной обороны и увеличение возможностей авиации по прикрытию с воздуха и нанесению ударов по наземным целям. Выполнить все эти требования не было никакой возможности по соображениям как экономического, так и внутриполитического характера.
__________________________________________________
В следующей части статьи будут освещены внутриполитические аспекты военной реформы в Австрии в 70-х гг. XX века, формирование австрийских взглядов на асимметричную войну и возможные действия войск Варшавского договора в отношении Австрии.
Если Вам понравилась статья, Вы можете поставить лайк или сделать её репост. Если Вы хотели бы задать вопрос автору или заинтересованы в освещении какой-либо иной темы, буду рад видеть Вас в комментариях.
Ваш Виталий Константинович Р.
