Деревенская баня – низенькая избушка на курьих ножках. Небольшая дверь в предбанник. Дальше сама баня. Одно подслеповатое окошко.
Топили баню по субботам. Сначала мылись мужчины, потому что им «горячо» надо. Затем – женщины.
Ситуация: мужская часть помылась. Пошли молодые женщины. Паренек, которому исполнилось пятнадцать, рядом возился с велосипедом. И до бани ему никакого дела не было.
Женщины попарились и помылись. Вышли. И одна из них подошла к парню и влепила пощечину. Гневно сказала, что подглядывать в окошко стыдно. А он мерзавец.
Обвиняемый выпрямился и сказал, что он не смотрел в окно. Что он ремонтировал свой велосипед. Что это сущая правда.
Тогда дамы обвинили его еще и во лжи. Что бы он ни говорил, вызывало у них раздражение и гнев. Одна из них кричала, что своими глазами видела, как его «рожа» мелькала в банном окошке. Так что отпираться бесполезно!
С тех пор повелось: заговорят о чем-нибудь таком, непременно прозвучит фраза: а вы помните, как Мишка в окошко подглядывал, когда женщины мылись? И смех! А Мишке уже не пятнадцать, а тридцать пять лет. И он, как тогда, багровеет и опровергает «глупости». Только ему никто не верит. Говорят и говорят одно и то же, что у него не хватает смелости признаться в своем давнем проступке: «А ты вот возьми и признайся, наберись смелости. Столько лет прошло. В правде-то признайся»!
Как-то стародавнее обвинение прозвучало в присутствии «мишкиной» дочери. И снова гогот, и снова обвинения и требования признаться. Тогда Мишка не сдержался, подошел к своей самой упрямой и горластой сестре и вернул ей ту самую пощечину, которую получил много лет назад.
Сестра заплакала и выбежала из дома. Другая часть родных женщин затаилась.
Этот «Мишка» мне рассказывал, что после того случая утратил уважение к дамам. Он вдруг понял, что они, женщины, эмоциональны и недалеки. И переубедить их, «куриц», невозможно.
Встретится адекватная женщина, и только-только потихоньку начинает меняться его отношение к слабому полу, как непременно всплывет в разговоре: а вы помните, как Мишка за женщинами подглядывал? И у Мишки уважение к дамам снова катится под гору.
Он женился, у него родились свои дети. А та история нет-нет да воскресает из небытия.
Что касается возвращенной пощечины, то он был вынужден это сделать: сцена при дочери произошла. И в душу девочки могло попасть сомнение. «Понимаешь, - горевал он, - дочь ли моя, жена ли, просто хорошая знакомая, услышав, поверят. Промолчат, но внутри поверят».
Так рождаются сплетни. Бывает, что образ создается, и его не вышибешь ничем.
Миша этот убежден, что до гробовой доски у сестер убеждение в его непорядочности останется. И каждый раз прежние чувства оживают: у него раздражение и тупое отчаяние, у них ехидное требование какой-то мифической справедливости.
Приглашаю на канал «Георгий Жаркой». Подписывайтесь. Будем размышлять о жизни.
