Картины художника Джозефа Мэллорда Уильяма Тёрнера — предвестники импрессионизма. Сей факт — настоящая фантастика от мира живописи. Феномен, случившийся вопреки логике развития европейского изобразительного искусства.
Начнём с того, что мистеру Тёрнеру «посчастливилось» родиться в 1775 году на берегах Туманного Альбиона, где в ту пору вовсю свирепствовал консервативный классицизм. Да и вообще: английская школа живописи началась с произведений Хогарта (1697-1764) и Рейнольдса (1723-1792). Того самого Рейнольдса, которому герой нашей статьи сдавал вступительные экзамены при поступлении в столичную Королевскую академию.
Представьте себе эту ситуацию, дорогой читатель: поколение назад английские художники были просто творческими «производными» от своих континентальных учителей и вдохновителей. К середине XVIII века они едва-едва преодолели «гравюрное притяжение» и вышли в «открытый космос» самостоятельного стиля. Среди бескрайних просторов академической традиции только-только забрезжили первые светила английского романтизма. Немудрено, что на этом благостном фоне «протоимпрессионизм» Тёрнера произвёл эффект рождения сверхновой звёзды.
Бездонные пространства его композиций переполнены разнонаправленными потоками эмоций, находящими воплощения в танце стихий и деяниях героев. Причём первые неизменно доминируют над вторыми размахом и выразительностью, эффектным фоном подчеркивая хрупкость и красоту людских деяний.
Переплетая векторы геометрических и колористических доминант, он создавал сплошное «магнитное поле» эмоций, пронизывающее каждый участок полотна под своим углом. Композиции, неизменно состоящие из множества объектов, явлений и планов, отказываются «разбираться» на составные части. Здесь всё есть продолжение всего, и ничто не замкнуто в самом себе. Даже Время на этих полотнах не желало быть статичным, от чего само понятие физической формы и геометрических очертаний становилось вторичными, а предметы и явления превращались из материальных объектов в символы самих себя...
Уильям Тёрнер надолго опередил свою эпоху, уйдя из жизни до того, как философия мгновенного впечатления овладела умами и сердцами французских импрессионистов. Клод Моне, Альфред Сислей и Камиль Писсарро станут теми, кто по достоинству оценит гений Тёрнера и привезёт в Париж его передовые идеи. Творческое наследие Джозефа Мэллорда Уильяма Тёрнера ознаменует наступление новой эры европейского изобразительного искусства. Увы — с опозданием на полвека.
Старушка Британия обошлась со своей «сверхновой звездой» неласково. Вернее — поначалу всё шло блестяще. Уже в 27 лет наш герой получил звание королевского академика, а в 32 года — разработал программную работу, обещавшую стать гигантским вкладом в развитие английского романтизма.
Но по мере того, как его собственные живописные полотна всё дальше отходили от канонов фигуративности, реакция публики и отзывы критики становились всё прохладнее. В конце концов, когда полотна мастера приобрели выраженный абстрактный характер, недоброжелатели организовали настоящую кампанию по очернению его творчества. Дошло до того, что несмотря на поддержку некоторых именитых коллег, королева отказалась произвести его в рыцари.
Звезда великого художника угасла в 1851 году, окончательно лишив Англию шансов угнаться за стремительными переменами европейской культуры. Говорят, последними словами мастера были: «Солнце есть Бог». Не берёмся утверждать, так ли это на самом деле. Но если так — слова эти оказались весьма символическими. Ибо наступившая Викторианская эпоха была последней страницей в истории Британской империи, когда над её владениями не заходило Солнце.
Автор: Лёля Городная
