Слова точны, метафоры неспешны. Анна Трушкина наблюдает: прищурившись от солнца, в поле, в детстве, вот же, сам посмотри. Вокруг много чего, особенно любовь, особенно смерть.
***
вот идёшь по полю дурак и шут
две ноги твоих две руки
понимаешь — сегодня тебя убьют
отберут твои васильки
суетится сердце как мышь в траве
неподвижен сухой язык
у тебя живого минуты две
а ты к тысяче лет привык
не поедешь в крым не сорвёшь цветы
будешь каменным и глухим
приползут к тебе на обед кроты
или ты отправишься к ним
бьёт дождём шальным ледяная дрожь
сентября затяжной бронхит
ну и что с того что сейчас умрёшь
ты уже считай что убит
***
Камешки твёрдые тишины,
мрамор округлый покоя
время мёртвое и немое
перекатывает во рту.
Стрелка часов — солдатиком на посту,
вернее, на вечном чужом погосте.
— Ждёшь меня, Господи?
— Конечно, жду.
— Только я поживу ещё, помечтаю,
сладкого поем, потянусь, подрасту,
корешками в землю твою поврастаю.
Ну а если тёплые мои дни
милосердный ангел, кривясь от боли,
изрыгнет брезгливо из уст своих,
и тогда блаженно глаза закрою.
Не огонь, а память о том огне
желваками ходит под тонкой кожей.
Я во всём, и весь мир во мне —
пройден, выжат, присвоен, прожит.
Охрани от жесткой такой брони,
выбирать — так слёзы пусть льют рекою.
Я твоя, о Господи, сохрани
за горячей вечной своей щекою.
***
Ты целуешь меня.
Вырывается сердце из-под ладони.
Твоя аритмия, это она виновата.
Сердцу становится тесно.
Я как волшебник —
На что ни положу руку, всё увеличивается в размерах.
Приобретает объём.
Рвётся наружу.
Обретает свободу.
А моё сердце уже давно не здесь.
Оно пульсирует в космосе.
Смотрит на нас сверху вниз.
Три минуты до взрыва.
***
Кошка играет с мышью,
а ветер — с последней мыслью
о солнечном тёплом лете.
Жестокий и трезвый ветер
скоро её прикончит.
Он держит её за кончик,
он держит её за среду,
за день, когда я уеду,
а ты не придёшь на встречу.
Жестоко день изувечен.
Бежит, поджимая лапку,
и прячется под охапку
гнилых четвергов и пятниц,
слезливых и горьких пьяниц.
Читать подборку полностью в журнале "Формаслов"