Крепость не пала. Крепость истекла кровью. Историки не любят легенд, но вам непременно расскажут о неизвестном защитнике, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны. На десятом, в апреле 1942 года. Почти год сражался этот человек. Год боев в неизвестности, без соседей слева и справа, без приказов и тылов, без смены и писем из дома. Время не донесло ни его имени, ни звания, но мы знаем, что это был русский солдат.
Б.Л. Васильев. "В списках не значился".
...На вопрос "А сколько продолжалась оборона Брестской крепости?" большинство знающих людей уверенно ответят: больше месяца. 22 июня 1941 года, в первые минуты войны, начался её штурм немцами, 23 июля 1941 года попал в плен раненый майор Пётр Михайлович Гаврилов. Он традиционно и считается последним защитником Брестской крепости.
Не умаляя заслуг и доблести Героя Советского Союза П.М. Гаврилова, однако, надо заметить: корректнее было бы сказать "последний известный по имени защитник Брестской крепости". Легенды легендами и есть, но, когда года три назад я занялся вопросом чуть поглубже, то выяснилось, что вполне себе существуют и документы, упоминающие продолжение столкновений в крепости и после пленения Гаврилова.
Наверное, правильнее было бы разделить два вопроса. "Сколько продолжалась оборона Брестской крепости" и "сколько продолжалась оборона В Брестской крепости". Уточнение это не мелочное, поскольку разница между организованной обороной силами воинских частей и действиями отдельных мелких подразделений и даже групп бойцов есть.
Начнём с того, что Брестская крепость по советским военным планам вообще не предназначалась для серьёзной обороны. К 1941 году она полностью утратила своё значение как крепости, в силу ряда причин, среди которых как непригодность старых оборонительных сооружений к противодействию современных на тот момент средств поражения, так и расположение практически на государственной границе. Соответственно, предполагалось, что оборона по линии границы будет осуществляться силами 62-го Брестского укрепрайона (огневые сооружения его 18-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона частично располагались на территории крепости), а оборона Брестской крепости возлагалась на один стрелковый батальон из состава 4-й общевойсковой армии. Однако из-за невероятного дефицита жилых и складских помещений для размещения крупных сил РККА на территории Западной Белоруссии, вошедшей в состав СССР только в сентябре 1939 года, крепость вынужденно использовалась для расквартирования основных сил 6-й и 42-й стрелковых дивизий. Планировалось, что в угрожаемый период эти войска будут выведены из крепости в районы развёртывания, причём Л.М. Сандалов <1> указывал, что из-за высокой плотности размещения войск, особенно в Цитадели крепости, и узких ворот на вывод частей и учреждений требовалось не менее 3 часов. Ещё 21 июня А.А. Коробков <2> распорядился вывести из крепости части 42-й стрелковой дивизии, но получил запрет от Д.Г. Павлова <3>. Повторное распоряжение о выводе советских войск из крепости в районы развёртывания было отдано по телефону меньше чем за полчаса до начала войны, и выполнить его не успели.
Соответственно, в первые часы боевых действий, когда Брестская крепость находилась под плотным обстрелом, в ней одновременно:
- часть подразделений пыталась организовать оборону на территории крепости;
- командиры, проживавшие на квартирах как в домах комсостава непосредственно на территории крепости, так и в городе, пыталась под огнём добраться до своих частей в крепостных казармах;
- часть бойцов самостоятельно выходила из крепости.
Из боевого отчёта 6-й стрелковой дивизии за 22 июня: «[артиллерийский] налёт вызвал замешательство среди красноармейского состава, в то время как комсостав, подвергшийся нападению в своих квартирах, был частично уничтожен. Уцелевшая же часть комсостава не могла проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня... В результате красноармейцы и младший комсостав, лишённые руководства и управления, одетые и раздетые, группами и поодиночке самостоятельно выходили из крепости, преодолевая под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обводный канал, реку Мухавец и вал крепости. Потери учесть было невозможно, так как личный состав 6-й дивизии смешался с личным составом 42-й дивизии. На условное место сбора многие не могли попасть, так как немцы вели по нему сосредоточенный артиллерийский огонь… Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости».
Таким образом, оборона крепости организовывалась не в соответствии с планом прикрытия границы и развёртывания войск, а спонтанно, в условиях, фактически сложившихся в начале войны. Основные силы 4-й армии отступали от Бреста на Кобрин, но при этом в крепости оставалось гораздо больше войск, чем предусматривалось. Оценка их численности затруднена и расходится от 3,5-4 до 8-9 тысяч человек.
В данном случае не будем рассматривать хронологию обороны крепости в деталях, ограничившись выявлением пределов обороны крепости.
- Волынское укрепление (Госпитальный остров). Было в наименьшей степени насыщено войсками (здесь находились только медицинские учреждения, склады, полковая школа 84-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии и несколько пограничных нарядов НКВД). Тем не менее, гарнизон укрепления держался двое суток, неоднократно переходя в штыковые атаки. Госпитальный остров занят II батальоном 133 пехотного полка вермахта во второй половине дня 24 июня, при этом до 30 защитников укрепления сумели прорваться в Цитадель или даже на восток, за пределы крепости.
- Тереспольское укрепление (Пограничный остров). Основу гарнизона составили около 300 пограничников из состава 17-го Краснознамённого пограничного отряда, из которых около 100 человек погибло или получило тяжёлые ранения при первом штурме крепости. Остатки гарнизона (группа лейтенанта Жданова) численностью около 45 человек покинула остров только в ночь с 29 на 30 июня, 18 человек из её состава сумели прорваться в Цитадель.
- Кобринское укрепление. 28 июня погибла в бою за казематы IV бастиона группа старших лейтенантов А.С. Чёрного и Ф.М. Мельникова, ранее прорвавшаяся с Пограничного острова. 29 июня, в 18 часов вечера, после разрушения авиаударом правого крыла Восточного форта, остатки его гарнизона сдались в плен (зачистка форта немцами продолжалась до середины дня 30 июня); осталась необнаруженной и продолжала действовать группа Гаврилова.
- Цитадель (Центральный остров). Организованно оборонялась до 25 июня включительно. 26 июня 1941 года гарнизон пошёл на прорыв для соединения с частями Красной Армии, однако вырваться из крепости через Трёхарочные ворота удалось только группе лейтенанта А.А. Виноградова <4>. После этого немцы пошли на очередной штурм кольцевой казармы, приступив к её планомерному подрыву, в результате к концу 26 июня централизованное управление обороной прекратилось. Тем не менее, разрозненные очаги сопротивления сохранялись в Цитадели и далее. Наиболее крупным из них был район казармы НКВД и Тереспольских ворот, оборонявшийся группой лейтенантов А.М. Кижеватова и А.Е. Потапова. 29 июня часть бойцов под командованием Потапова пошла на прорыв, 17 раненых, не способных быстро передвигаться, остались прикрывать прорыв под командованием Кижеватова. Однако группа Потапова была частично уничтожена, частично пленена, а группа Кижеватова, остающаяся в развалинах казарм, погибла полностью.
Таким образом, немецкие войска овладели Брестской крепостью, сломив организованное сопротивление её защитников, к девятому дню войны, на 30 июня контролируя всю её территорию. Хочется заметить, что героизма обороны крепости это не умаляет нисколько; согласно планам 45-й пехотной дивизии вермахта, штурмовавшей Брест, вермахт должен был захватить крепость уже к полудню 22 июня. Не стоит забывать и то, что, например, Минск был захвачен 28 июня.
Однако отдельные группы РККА и НКВД, и даже одиночные бойцы, продолжали действовать в крепости ещё долгое время (преимущественно в Кобринском укреплении, наиболее крупном, и в Цитадели, где развалины кольцевой казармы и иных зданий предоставляли укрытия). В ночь на 5 июля пошли на прорыв из крепости остатки упоминавшейся выше группы Жданова (4 человека выжили). Лишь в середине июля пошли на прорыв 24 человека из разных частей и подразделений, закрепившиеся в подвалах северной казармы. 14 или 15 июля, по воспоминаниям советских военнопленных, оставшийся неизвестным боец РККА спрыгнул с башни Тереспольских ворот на проходящую немецкую колонну со связкой гранат, убив около 10 человек и ранив ещё нескольких (этот эпизод вошёл в повесть Бориса Васильева «В списках не значился»). Знаменитая надпись «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай Родина», обнаруженная в каземате северо-западной части кольцевой казармы, датирована 20 июля 1941 года. Лишь 21 июля, на 30-й день войны, был пленён замполитрука 98-го противотанкового артиллерийского дивизиона Г.Д. Деревянко. Наконец, майор П.М. Гаврилов, которому удалось незамеченным выбраться из Восточного форта, принял последний бой в капонире внешнего вала Кобринского укрепления и, тяжелораненый, был пленён 23 июля 1941 года, через 32 дня после начала Великой Отечественной войны.
Крепость Брест-Литовска 24.07 зачищена от остатков врага. При этом в плен был захвачен один русский старший лейтенант <5>, было найдено 7 погибших русских Есть все основания предполагать, что теперь крепость свободна от врага."
Командующий войсками в Генерал-губернаторстве (Ia): суточное донесение ОКХ от 25 июля 1941 г. <6>
Однако иные немецкие источники называют даже более поздние сроки окончания героической обороны. Назначенный немецким комендантом Бреста генерал Вальтер фон Унру писал о Цитадели 30 июля 1941 года: «Она была основательно разрушена огнем и снарядами, выдержали только ворота. В общем-то, это — пустынные груды развалин, дымившиеся и зловонные, где всё ещё вёлся ружейно-пулеметный и пулеметный огонь от оставшихся советских солдат». В начале августа (вероятно, в промежутке с 5 по 10 число) немцами была захвачена группа из 4 человек под командованием неизвестного командира, пытавшаяся с боем вырваться из крепости. Лишь 14 августа 1941 года немцам удалось открыть сквозное движение через крепость. И только в конце августа фон Унру записал в своём дневнике, что сопротивление в крепости и её окрестностях полностью прекратилось. <7>
Я друзей отца
узнаю, -
вон они вдалеке
стоят…
Впереди –
в суровом строю –
сводный полк
Неизвестных солдат!..
Все
пришли в эту ночь
сюда
отовсюду,
где шла война:
с ноздреватого
невского льда,
из-под Бреста и
Бородина!
С Даугавы,
с Дона,
с Днепра,
кто – на лошади,
кто – пешком…
И безмолвным громом
«Ура-а!..»
перекатывается
над полком!..
Р. Рождественский. Двести десять шагов.
Примечания:
<1> Сандалов Леонид Михайлович (1900-1987). Генерал-полковник. На 22 июня 1941 г. полковник, начальник штаба 4-й общевойсковой армии.
<2> Коробков Александр Андреевич (1897-1941). Генерал-майор. На 22 июня 1941 г. командующий 4-й общевойсковой армией. Расстрелян 22 июля 1941 г. по приговору военного трибунала за халатность и неисполнение служебных обязанностей, приведшие к потере управления войсками армии.
<3> Павлов Дмитрий Григорьевич. Генерал армии, Герой Советского Союза. На 22 июня 1941 г. командующий войсками Западного фронта. Расстрелян 22 июля 1941 г. по приговору военного трибунала за халатность и неисполнение служебных обязанностей.
<4> Группа в составе примерно 120 бойцов, преимущественно старослужащих, с боем вырвалась из крепости, но на южной окраине Бреста, у берега р. Мухавец, была окружена и уничтожена немцами.
<5> Обстоятельства захвата по другим немецким документам соответствуют дате и месту пленения майора Гаврилова, который при захвате назвал себя немцам лейтенантом Галкиным.
<6> Брест. Лето 1941 г. Документы. Материалы. Фотографии / Авт.-сост. К. Ганцер (рук. группы) [и др.]. - Смоленск: Инбелкульт, 2016. - С. 224.
<7> Алиев Р.В. Штурм Брестской крепости. – М.: Эксмо, 2010. С. 681, 725-734.
