Если вы давно не встречали книгу, от которой невозможно оторваться, то бестселлер ведущего судмедэксперта Великобритании Ричарда Шеперда станет для вас находкой! Она уже издана в двадцати странах многомиллионным тиражом.
«Неестественные причины. Записки судмедэксперта: громкие убийства, ужасающие теракты и запутанные дела» – это книга для запойного чтения!
Судмедэксперт рассказывает о своей работе, которой занимается уже более сорока лет: вскрытие трупов и установление причин смерти.
Но это не книга-ужастик. Ничего отвратительного и омерзительного в ней нет ни грамма.
Интеллигентно, с уважением и любовью к живым и мертвым Ричард Шеперд рассказывает о профессии, и это вызывает ответное уважение и восхищение.
Читала и не могла остановиться!
Я не религиозный человек, но фраза «неисповедимы пути Господни» как нельзя лучше отражает изумление по поводу того, какие профессии порой выбирают люди – и не от безысходности, а по зову души.
Ну, как можно выбрать судмедэкспертизу? Кто в здравом уме захочет этим заниматься?
А Шеперд выбрал судмедэкспертизу еще в детстве, будучи ребенком. Однако не считает, что на выбор повлияло то, что его мать умерла, когда Ричарду было всего девять лет. Шеперд говорит, что среди его коллег много вполне благополучных людей. Так что не обязательно в судмедэкспертизу приводит травматичный опыт. Люди приходят, потому что чувствуют, что в этом их призвание.
Ричард Шеперд посвятил судмедэкспертизе всю жизнь, обожал свою работу и сделал огромный вклад в эту сферу, как ученый. За 40 лет провел около 23 000 вскрытий.
Он был вовлечен в самые громкие дела последнего 20-летия (среди которых смерть принцессы Дианы и теракт 11 сентября). Однако часто менее известные случаи в итоге оказывались самыми интригующими. Интересно, что по его словам методы вскрытия не изменились с 17 века.
⠀
Незабываемое чтиво, как и книги «Не навреди» знаменитого британского нейрохирурга Генри Марша и «Когда дыхание растворяется в воздухе» американского нейрохирурга Пола Каланити.
Однако книга Ричарда Шеперда на порядок более личная, чем у Марша и Каланити. Шеперд открыто и честно рассказывает о своих взаимоотношениях с родителями, женой и детьми, которые не всегда были гладкими. Во многом, конечно, из-за его профессии. Точнее, того, каким она его сделала.
«Впервые в жизни мне пришла в голову мысль, что возможно моему браку пойдет на пользу, если я хоть иногда буду давать волю своим чувствам. Вместе с тем если у меня и были такие чувства, то я надежно их закопал в далеком и недоступном месте. Если я не мог даже плакать, как я мог взорваться? Наверное, идеальное качество для судмедэксперта – неспособность демонстрировать и осознавать свои чувства. Потому что чувства при вскрытии тел – не самые приятные: отвращение, ужас, страх… Однако же для жизни это качество оказалось вовсе не полезно (c)
Только представьте какую неприглядную изнанку жизни Шеперд наблюдал каждый день: мертвые тела – обезображенные, изуродованные, со следами насилия и издевательств. Среди них дети, подростки, молодые женщины и мужчины, старики, которых некому было защитить.
Чтобы не сойти с ума, Шеперд просто закрыл своё сердце для эмоций. Но оказалось, что сердце – не коробочка, которую в офисе закрыл, а придя домой, открыл. Сердце закрывается навсегда. Поэтому отношения с близкими были непростыми.
Печальными фактами из жизни семьи он ничего не объясняет и не оправдывает. Просто искренне делится и так глубоко открывает свою жизнь, словно присутствуешь при откровенном разговоре с очень мудрым, добрым и умным человеком и хорошим знакомым.
«Я не позволял себе ощутить потрясение или даже грусть. Мы должны докапываться до правды с присущей врачам отчужденностью. Чтобы служить обществу, мы должны временно отказываться от некоторых аспектов собственной человечности».
Получается ли «отказываться»? Видимо, нет. Недаром как-то его «вычислил» полицейский, летевший с ним в самолете:
⠀
– Док, вы не смеялись над фильмом.
⠀
Конец книги меня очень сильно растрогал. Шеперд рассказывает о неизбывной тревоге, которая преследует его. Тревога стала результатом посттравматического синдрома, от которого не бывает полного исцеления.
Сначала способность видеть красоту окружающего мира возвращалась на пару часов, потом на полдня, вскоре это могло продолжаться и целый день. Но по-прежнему некоторые детали вызывали страшные воспоминания. Например, он не мог класть лёд в коктейль жены – это напоминало ему мешки со льдом, лежащие на трупах после взрывов на Бали…
Чтобы не провалиться в депрессию, Шеперд летает на собственном самолете и до смерти пугает себя сложными пируэтами.
Не обошлось и без рассуждений в духе «в наше время такого не было»:
«Судебная медицина перестала быть миром скрупулезных интеллектуалов, в который я когда-то вступил и в котором было место спорам, исследованиям и социальным изменением. Она превратилась в обычную услугу».
И напоследок ещё одна цитата. Сколько в ней любви, принятия, мудрости!
«Я бы сказал, что мое знание о смерти помогло мне по-настоящему ценить важные небольшие радости жизни, и они меня греют: любимый ребенок, радостно бегающий по ковру из красно-желтых листьев, горящий под стук дождя в окно камин, мчащаяся мне навстречу собака, радующаяся моему возвращению домой, ласковая рука, с любовью положенная на мою.
Я знаю, что такое радость. Я знаю, что по-настоящему радость может испытать только тот, кто пережил несчастье. А несчастье неизбежно».
Захотелось прочитать книгу Ричарда Шеперда? Или судмедэкспертиза все ещё наводит ужас?
Купить книгу Шеперда можно здесь
Подписывайтесь на мой канал! Здесь много интересных отзывов о фильмах и книгах. А так же истории из жизни и путешествий!
