В 30-х годах 19-го века русские дамы при императорском дворе напоминали княжон и боярынь старорусской эпохи. С огромными расписными кокошниками. Это был не просто головной убор, который каждая уважающая себя модница, казалось, вынула из сундука своей прапрабабки. А драгоценный венец невероятных размеров, стилизованный под русскую старину.
Как вы думаете, кто была той обладательницей самых больших и сногсшибательных головных уборов, который завидовали все красавицы-аристократки? Конечно, императрица! С кокошниками жены Николая Первого, государыни Александры Фёдоровны, не могли сравниться никакие другие модные штучки тогдашних дам.
Ах, это сияние изысканных жемчугов и блеск колдовских изумрудов! В старину на Руси расшитые самоцветами и прочими каменьями головные уборы были частью повседневного гардероба знатных женщин. Когда же мода на затейливые венцы в духе предков-славян вновь вернулась, дорогие «короны» снова стали прерогативой богатых дам. Так, один француз, бывший при русском дворе в 19-м веке, маркиз де Кюстин, описывал наряды светских дам. И сравнивал невероятные головные уборы аристократок с… крепостными стенами! Представляю, каких внушительных размеров были кокошники, если напоминали стены.
Венцы сооружали из расписных тканей, конечно, дорогих. Щедро усыпанных драгоценными кристаллами. По мнению маркиза, красавицам кокошники шли невероятно. И лишь подчеркивали милые черты лица. А вот дурнушек славянские головные уборы только портили. Усугубляя изъяны, которые пуще прежнего бросались в глаза. Ну а экс-принцессе Пруссии и супруге Николая Первого драгоценные шедевры, похоже, пришлись по вкусу. Хотя эталонной красавицей она никогда не была. Один из портретов из одной и той же серии изображает государыню в светлом нарядном платье, шикарных жемчугах и великане-кокошнике – под цвет одеяния. Расшитом крупными жемчужинами; вероятно, алмазами, алой шпинелью и ярко-зелеными колдовскими рубинами.
Колье из жемчугов также украшено изысканно-крупной подвеской с пурпурным камнем (предположительно, шпинелью или рубином). А на руках императрицы красуются жемчужные браслеты с великолепными изумрудами. Да и серьги-подвески хороши, и составляют вместе с прочими драгоценностями царскую парюру. Но вот мы видим еще один портрет Александры фёдоровны, идентичный первому. Художник, не мудрствуя лукаво, изменил оттенки и придал огромному кокошнику цветочной яркости. К золотистому платью – алый бархат, с уже знакомой нам россыпью самоцветов. Но, судя по чарующему цвету, теперь это могли быть сапфиры.
А вот на третьей версии царского портрета выглядит знаменитая немка уж слишком грубовато. Неизвестный живописец совсем топорно переписал предыдущие картины, а в облик царской жены добавил величественных аксессуаров: тут вам и золотой венец, и небесная Андреевская лента через плечо. Вышивка на платье стала менее помпезной, а цвета камней заиграли темно-синими и золотисто-пурпурными оттенками. Кажется, будто мы перебираем колоду карт: дама одна, но попадается нам часто, и в разных вариациях модных головных уборов. Пафосных, тяжелых, громоздких. Создающих некий диссонанс с нарядами по французской моде – с открытыми, обнаженными плечами.
Кстати, есть версия, что для кокошника императрицы использовали вовсе не рубины, шпинель, изумруды. Уж очень впечатляют размеры камешков! Возможно, для такой красоты сгодились переливающиеся на солнце александриты или благородные гранаты. Есть редкие минералы, которые также могут менять причудливые переливы с зеленой палитры на бордовую.
К тому же, поговаривали, что венценосный супруг, Николай Первый, решил как-то раз навести армейские порядки в рядах придворных дам. Конечно, новшества его коснулись и царицы. Что же придумал находчивый царь? Он взял да и ввел при дворе дамскую форму. Чтобы не одевались красотки кто в лес, кто по дрова. У каждой знатной леди и незамужней барышни появилось особое звание (ну чем не армия для имперских модниц). Каждому чину полагалась своя собственная форма.
Вот такой вот царь, затейник оказался! Создал он и штаты, каждой – непременно обязанности, и даже выслугу лет. А форменные платья поражали не строгостью, а роскошью и сияющими камешками.
