Шон Байтелл, известный книготорговец из Шотландии, автор бестселлер «Дневник книготорговца» написал новую книгу, в которой представил остроумную, чудаковатую и веселую классификацию покупателей-книголюбов. Он отметил их достоинства и препарировал недостатки. Впрочем, знаменитый ворчун не забыл заглянуть в кривое зеркало и сам… Приводим здесь отрывок из книги. Приятного чтения!
Вид: Homo utilis / Человек полезный
Не все эксперты так уж надоедливы — ну разве что в глазах Майкла Гоува (Гоув Майкл Эндрю — британский политик, член Консервативной партии, сторонник «Брекзита», известный своим высказыванием о том, что «людям в этой стране уже надоели эксперты», которое он произнес в ходе обсуждения вопроса о выходе Великобритании из состава Евросоюза). Иногда они могут быть чрезвычайно полезны. В январе мне позвонила женщина из Дамфриса: она наводила порядок в домашней библиотеке и решила продать часть книг. В тот холодный, пасмурный день, приехав в ее небольшой дом неподалеку от футбольного поля, я увидел повсюду набитые книгами коробки. Коллекция оказалась весьма интересной и разнообразной: муж клиентки собирал книги о крикете, и их накопилась не одна сотня, а сама она коллекционировала сочинения Беатрис Поттер, книги из литературной серии Observer’s Books и те, что выпускает издательский дом Ladybird, — все это было отличным пополнением моего ассортимента.
Просматривая товар, я взял в руки неказистую книжонку в мягкой обложке — экземпляр «Опасной тропы» Патриции Вентворт, и тут хозяйка заметила:
— О, это интересная книга — чрезвычайно редкая и довольно ценная.
Судя по обложке, где была изображена коробка шоколадных конфет с лежащим поверх нее шприцем, я бы никак не подумал, что это редкое или ценное издание, но хозяйка пояснила: — Владельцы компании Th orntons, той, что производит шоколад, стали возражать против такой обложки, опасаясь, что ассоциации между их конфетами и шприцем с ядом навредят репутации бренда, поэтому первый тираж книг был изъят из продажи и отправлен в макулатуру, а дизайн обложки изменили.
Подобная информация бесценна для книготорговца, которому время от времени бывает необходимо убедить покупателя, что он знает, о чем говорит.
У меня был до недавнего времени один постоянный клиент по имени Хэмиш. Он ушел в мир иной за пару месяцев до того, как я закончил писать эту книгу. В прошлом актер, а потом пенсионер, Хэмиш питал чрезвычайный интерес к военной истории. Беседовать с ним было одно удовольствие, и у него в запасе всегда имелась какая-нибудь любопытная история. В своей теме — Хэмиш увлекался изучением Второй мировой войны — он разбирался не хуже любого академика, но никогда не утомлял разговорами об этом и не занимался пустыми разглагольствованиями. В ходе наших кратких бесед он мог ненароком обронить несколько увлекательных фактов-жемчужин, и мне всегда хотелось узнать больше. Мне будет очень его не хватать.
Вид: Homo odiosus /Зануда
Представители этого вида зачастую считают себя крайне эрудированными, и ничто не помешает им поделиться с вами своими мыслями по любой теме, возникшей в разговоре или упомянутой ненароком, коль скоро вам уже известны их намерения. Лучшая стратегия — молчать в их присутствии, поскольку даже малейший пустяк может повлечь за собой многословную тираду на самые неожиданные предметы, хотя нередко случается так, что покупатель выдает свою принадлежность к данной таксономической категории лишь тогда, когда уже слишком поздно. Представители этой породы людей не прочь подслушать разговор других посетителей и вставить свое, порой донельзя оскорбительное слово: мне не раз приходилось извиняться перед ни в чем не повинными покупателями, которые мирно обсуждали между собой тот или иной вопрос, как вдруг какой-то незнакомец, оказавшийся в пределах слышимости, обрушивал на них непрошеную — а то и вовсе расистскую — тираду.
Нам как-то пришлось иметь дело с выдающимся представителем этого вида, и приведенный ниже рассказ великолепно демонстрирует опасности, которые можно на себя навлечь, не зная, как вести себя в присутствии подобных.
Как-то раз, теплым летним субботним утром, в 11 часов мой друг Робин пришел в магазин, чтобы помочь мне, и занял место за прилавком напротив входа. Я тем временем слонялся туда-сюда, притворяясь, что занят делом. Спустя пару часов этой суровой ежедневной борьбы за выживание в мире букинистической торговли к прилавку с тремя томами в руках подошел легендарный местный зануда по имени Альфред. С видом безмятежного самодовольства водрузив книги на деревянный прилавок и остановив взгляд на Робине, он зловещим тоном возвестил, что это «важные издания, ведь они определили существующий порядок вещей».
Познав на своем горьком опыте двух последних десятков лет все прелести общения с Альфредом, я знал, что единственной безопасной реакцией на любую поданную им реплику будет молчание. К сожалению, я не успел заранее проинструктировать Робина на этот случай, а значит, единственное, что мне оставалось, — это неистово жестикулировать за спиной у Альфреда, всем своим видом показывая, что затевать разговор с ним не следует. По счастливой случайности наш покупатель спросил, нельзя ли ему оставить книги на прилавке, пока он ходит в банкомат за наличными.
Едва Альфред отошел подальше, я сразу же предупредил Робина, чтобы он не задавал никаких вопросов, которых наш беспокойный посетитель явно от нас ожидает, дабы не стать жертвой одной из его нескончаемых лекций по теме, в которой он считает себя авторитетом. То есть по любой теме.
— Когда он вернется, чтобы расплатиться, не говори ничего, что может быть истолковано как проявление интереса к тому, что он хочет сказать, — напутствовал я друга, прежде чем удалиться наверх, чтобы заварить себе чашку чаю и наконец-то прекратить свои не слишком убедительные попытки симулировать полезную деятельность.
Двадцать минут спустя потрепанный Робин появился на кухне. Он поведал, что Альфред вернулся вскоре после того, как я ушел, но наличные ему снять так и не удалось. Избегая каких-либо реплик, которые могли быть приняты Альфредом за интерес к нему или к выбранным им книгам, Робин предложил покупателю расплатиться кредитной картой.
— И тут началось! На протяжении следующих пятнадцати минут мне пришлось выслушивать параноидальный монолог об информационной безопасности. Честное слово, я думал, это вообще никогда не кончится.
До сих пор мне так и не удалось найти темы, о которой Альфред не имел бы собственного неприятного мнения, или иностранца, к которому он не питал бы иррационального страха. Альфреду с его махровой ксенофобией единственно верным решением видится вмешательство грубой силы — органов власти, которым надлежит карать депортацией или тюремным заключением любого, кто повинен в одном-единственном преступлении: несогласии с его взглядами.
