Я загадала знакомство с (тогда совершенно мне неизвестным) сербским поэтом-прозаиком Миларадом Павичем больше трёх лет назад. Это была очень мягкая, солнечная и похрустывающая осень; я тогда прочитала «Книгу для таких, как я» Макса Фрая, собрала оттуда немало книг для своего читательского списка и в том числе — «Пейзаж, нарисованный чаем».
Через год я наткнулась на издание «Хазарского словаря» Павича в книжном магазине (а книга не попсовая и увидишь её нечасто); я схватила её тут же и без сомнений, и оказалось, что под обложкой прилагается ещё пара любопытных произведений. Тот самый «Пейзаж» и «Последняя любовь в Константинополе». Прошёл ещё год, и я поняла, что могу начинать. И мой читательский опыт мгновенно обогатился: новыми формами прозы и новыми способами чтения.
Читатель вовлечён. Читатель и сам понемногу «пишет» историю; формирует её; задаёт порядок и принимает решения. В «Последней любви» вам приходится гадать на картах Таро, а в «Пейзаже» разгадываться кроссворд. Но не только интерактивность объединяет два метаромана.
На страницах кружатся одни и те же мотивы; чтобы убить, герои Павича рубят не саблей, а ножнами; женщины здесь делятся на тех, кто любят либо только отцов и сыновей, и тех, кто любят только мужей; чередуются поколения победителей и проигравших, сильных и слабых. И много, много славянского — и от этого отзвука очень тепло.
Обе эти истории имеют один колорит, один запах: пряности, сытные блюда, ракия, вино, грецкие орехи, морская соль, персики. Мотив флейты и музыки. И вообще вся проза Павича — это знойная степь, буйный сад и солёное море.
И всё же, хоть немного, но книги друг от друга отличаются. В «Последней любви» язык повествования мифотворческий, как песня у костра, тихая и немного демоническая; в «Пейзаже» язык красивый донельзя, более светлый и чёткий, более конкретный. В первом романе сюжет иносказательный, толковательный, как и само гадание — его можно вывернуть как угодно; но здесь всё видно, как в солнечном свете, а не в тумане или дымке, и всё без изменений перекладываются на настоящую жизнь... но только до определённого момента.
