У падишаха было шестеро детей, пять сыновей и одна дочь. Нельзя сказать, их всех Сулейман любил одинаково.
Исходя из отношения повелителя к Мустафе, можно было бы предположить, что своих старших детей султан любил больше. Тогда вторым любимчиком должен был стать Мехмед, но этого не произошло.
Сулейман явно больше любил Михримах, чем Мехмеда. Возможно, причиной было то, что Михримах – девочка. Единственная дочь падишаха была его любимицей почти до последних дней.
Два следующих по возрасту сына Сулеймана практически выпадают из зоны отцовской любви. Им не только любви, но и внимания уделялось меньше.
Следуя этой логике, младший шехзаде Джихангир вообще должен был видеть отца по праздникам, но Джихангира отец любил наравне с Мустафой.
Объяснением может быть болезнь Джихангира – обделенный здоровьем ребенок дополучал любви и заботы от отца.
В общую картину продолжает совсем не вписываться шехзаде Мехмед – первый ребенок, рожденный любимой женщиной Хюррем Султан. Сулейман не уделял Мехмеду столько внимания, сколько Мустафе и Джихангиру, но больше, чем Селиму и Баязиду.
Только ли потому, что Мустафа был старшим, рожденным в гареме еще шехзаде Сулеймана? Да, папа тогда не был так сильно занят, Мустафа рос у него на глазах лет до пяти.
Но уже достаточно обремененный заботами султан находит время для Михримах и Джихангира, остальные довольствуются спонтанными встречами и нравоучениями. Мехмеду этого оказалось достаточно, Селим смирился с тем, что отцовская любовь и внимание дозированы.
Шехзаде Баязид был более чувствительным. Он всю жизнь считал себя обделенным, нелюбимым, последним в списке отца.
Почему так произошло? Откуда равнодушие к троим шехзаде – Мехмеду, Селиму и Баязиду?
У Сулеймана не было соперников на пути к трону. Будучи наследником, он жил относительно спокойно. Но шехзаде Сулейман прекрасно помнил о том, что до него закон Фатиха применялся. Вошедший на престол султан имел полное право казнить своих родственников по мужской линии, даже братьев.
Сулейман показан человеком совестливым и даже впечатлительным. Он сильно переживает от потери друга, эта боль остается с ним практически до конца дней.
Мог ли повелитель не думать о том, что будет с его детьми после того, как старший шехзаде Мустафа займет трон? Скорее всего, подобные мысли сильно беспокоили Сулеймана.
Он был спокоен за Мустафу, как за первенца, старшего шехзаде, за Михримах – она девочка и за Джихангира. Калека имел минимальные шансы стать повелителем, это могло случиться только после смерти всех его братьев.
Этих трех детей Сулейман мог любить безболезненно – им меньше других грозила смерть.
Сон повелителя в ночь рождения шехзаде Мехмеда не случаен. Сны чаще всего бывают продолжением мыслей человека. Увидев Мехмеда на троне, Сулейман несколько успокоился, он решил, что и этому сыну не суждено быть удушенным.
Османы считали неприемлемым пролитие крови династии, поэтому всех, кто имел отношение к правящему роду, казнили через удушение.
Относительную близость повелителя и Мехмеда можно объяснить лишь тем, что у Сулеймана была надежда на то, что и Мехмед останется жив. Связь не такая прочная, как с Мустафой, но все-таки была.
Селима и Базида приближать к сердцу было опасно. Это было непроизвольной самозащитой, блоком, невольно поставленным султаном по отношению к этим шехзаде.
Возможно, повелитель и рад был бы любить всех детей одинаково. Можно расценивать это как признак силы или слабости, но он не смог преодолеть барьер, поставленный его подсознанием.
Все вышесказанное исключительно версия автора о причине неровного отношения султана Сулеймана к своим детям.
