1. Историю следует тщательно определить. А для этого ищется противоположность, которая выступит её пределом.
2. Такой противоположностью истории является социология. И это потому так, что социология статично-пространственна, а история — динамично-темпоральна.
3. Мгновенный срез мира даёт социологический мир застывшего мира, но застывший на мгновение, то есть во времени не длящийся. Ряд мигов сообщат социологическую картину мира. Она будет более полная, покажет ряд пространственных изменений общества.
Конечно, можно взять интеграл по компонентам срезов. И наш социологический стробоскоп превратится во временной, то есть станет историческим. Статика пространства становится динамикой времени.
4. История же — это не строение и не состояние пространства (имеется в виду пространство общества). История — это непрерывное движение, в котором есть ускорение и замедление, повторы и остановки. И момент покоя временному движению, несомненно, присущ. А поскольку и пространство, и время относимы к обществу, остановившееся на время перекурить общество ничем не отличимо от общества статичного, пространственно-социологического. Так и с этой стороны противоположности отождествляются.
5. Не было бы социологии, общество не смогло бы построиться и распространиться по миру. И тогда в истории нечему было бы изменяться. А не будь исторических изменений, социология не смогла бы сложиться хотя бы в первый раз. Общество едино, социология и история лишь рассматривают его с точек зрения преимущественно статики или преимущественно динамики.
6. Ко всему этому ещё надо добавить, что социология и история оказываются не природно-объективными процессами, а включены в человеческое сознание и человеческую деятельность.
Пространство благоустраивается людьми по планам. Строятся дворцы В. В. Путина и хижины дяди Тома. Оно же разрушается так же вполне по планам. Например, в случае войны и разрушения Лейпцига. Или более глобально — разрушается хижина дяди Тома.
7. Совсем иначе работает с человеком время. Чтобы время не было отождествлено с вечностью, в которой деятельности нет, оно выступает в двух формах: (1) забвения и (2) воспоминания.
Пока предмет актуален, с ним работают, к нему обращаются, над ним думают. Но вот этот паровоз устарел. Мир перешёл на электротягу. И теперь ветшают паровозы, паровозных механиков не сыскать, машинистов — тоже. Разве что кочегаров обучить нетрудно, но что от них одних толку безо всех остальных и самой машины! Так паровоз укатывает в прошлое и забывается. Как им самим, так и людьми. Паровоз, может быть и ясен людям, но теперь лишь по названию.
8. Важно во всей полноте понять: без забвения истории не существует. Так работает время в обществе. И лишь после того, как забвение состоялось, оказывается возможной деятельность историков-исследователей, историков, занимающихся профессиональным воспоминанием.
Историки вспоминают то, что было тщательно забыто. Со стороны объективного движения во времени забвению соответствует разрушение, а воспоминанию — восстановление. А когда объективное и субъективное даны в синтезе друг с другом, мы получаем историческую реконструкцию для восстановления и воспоминания. Антиисторическую же деконструкцию — для разрушения и забвения.
9. Первое иллюстрировать нет нужды. Так оно известно.
Последнее ярко иллюстрирует расстрел императором Наполеоном Бонапартом лица Сфинкса в Египте. Примером второго может служить как деятельность коммуниста Бориса Ельцина вообще, так и, особенно, расстрел им Дома Советов в Москве. А расстрел студентами-талибами статуй Будды в Бамиане завершает несвятую троицу разрушений антиисторической деконструкции.
2021.01.30.
