Некоторые пояснения. Первый термин взят из армейского лексикона и как таковой не прижился в милиции. Напомню: «пиджаком» в советской армии называли офицеров, поступивших на службу по окончании гражданских ВУЗов, пройдя там военную кафедру. Как бы подчёркивая тем самым их гражданскую интеллигентскую (в ругательном значении) суть. И хоть про них порой говорили: «Сапоги не топтали и баланду не жрали!», многие по уровню подготовки и отношению к службе котировались в армии даже выше, чем некоторые кадровые офицеры. Как правило, из них получались грамотные технари, ибо в гражданских ВУЗах на военных кафедрах готовили хороших инженеров.
А вот уничижительный термин «сапоги», которым было принято называть всех бывших офицеров, волею судеб оказавшихся на обочине армейской службы, является чисто гражданским изобретением - в любом новом коллективе те неизменно ассоциировались с популярной солдатской обувью и не воспринимались по - иному.
Между этими двумя категориями существовали серьёзные различия в свойствах личности составляющих их людей. «Пиджаки» – это вчерашние гражданские люди с соответствующими понятиями, зачастую более наивные в профессиональных и жизненных вопросах, не обладающие элементарными представлениями о службе, дисциплине и иже с ними. Поскольку об армии имели отдалённое представление... Возможно, кто-то из них в своё время ошибочно поступил не в тот ВУЗ, но большинство всё же выбор в пользу милиции делало из-за нежелания служить в армии. Безусловно, подобная мотивация вызывала опасения в их профессиональном становлении, но отказываться от дипломированных (тем более, профильных) специалистов- юристов, педагогов, экономистов, программистов- было бы крайне глупо!
А вот «сапоги» были привлекательны для милицейского ведомства тем, что им уже пришлось побывать в схожих условиях, где они прошли серьёзную жизненную школу, привыкли к лишениям и приобрели не только умение командовать и подчиняться, но и (а это главное для милиции!) как действовать в экстремальных ситуациях. Армейская служба вынудила их играть по общим правилам и лучше понимать, что из себя представляет человек как существо социальное.
К тому же, успев изрядно поносить погоны, они имели большее представление о дисциплине, а потому оказались более управляемыми. А вот с вольными «пиджаками» приходилось обычно немало возиться, чтобы вдолбить в них азы субординации и прочие уставные требования. У милицейских руководителей и кадровиков имелся ещё и сугубо меркантильный интерес к «сапогам»: их не надо было направлять на курсы специального первоначального обучения с отрывом на полгода. Переподготовка организовывалась по так называемой очно-заочной форме- это когда их обучали непосредственно в ОВД, а сдавать экзамены направляли в Учебный центр Главка. Таким образом, не страдали интересы службы.
В общем, для МВД вторая категория всегда представлялась более предпочтительной в силу имеющейся квалификации и безусловного потенциала главных действующих лиц.
В начале 90-ых сразу же после распада СССР в результате массового сокращения из армии было выброшено тысячи офицеров, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, поскольку у большинства из них кроме военных навыков за плечами ничего не имелось. И вот тут на выручку пришло родственное ведомство- МВД, ощущавшее в то время катастрофическую нехватку кадров. Возможно, под это дело в ведомстве были значительно увеличены штаты.
Когда в 1992-1994 гг. сокращённые офицеры- от лейтенантов до подполковников- валом повалили в наш ОВД, мы вздохнули с облегчением: ну, наконец-то есть из кого выбирать! Те были неприхотливы в своих желаниях и соглашались на любую службу и предложенную должность. Была у нас даже такая кадровая практика (действенная, кстати, хоть и незаконная): если кто-либо из армейских офицеров вызывал сомнения в профессиональной пригодности, назначали его на должность милиционера и лишь по прошествии определённого времени рассматривали вопрос о переводе на офицерскую должность.
Много офицеров пришло непосредственно на «землю»: за пару лет уголовный розыск на две трети был укомплектован «сапогами», служба участковых- на треть… Нашли достойное применение и подполковникам: один стал превосходным психологом (а заодно- инициатором и организатором многих полезных мероприятий), второй- строевым командиром. Особенно комичным выглядело, когда молоденький лейтенант милиции являлся наставником у солидного армейского майора...
Самым трудным в переобучении было не освоение ими законодательно - нормативной базы и милицейских навыков (с этим-то проблем у бывших служивых не возникало), а приобретение иного менталитета, основанного на способности по-иному мыслить, принимать решения и действовать. Непривычной и здорово всех раздражающей поначалу была привнесённая ими уставная форма взаимоотношений, отличавшаяся от принятых в милиции обращений друг к другу (типа Вася или Василий Иванович). Многие бывшие строевые командиры и «сапоги» с большими звёздами на погонах долгое время не могли избавиться от командирских амбиций и менторского тона. Пришлось потратить немало усилий, чтобы по прошествии времени те избавились от своих армейских комплексов.
Разумеется, всё это отразилось на результатах работы отдела (с оргвыводами свыше), поскольку в подобной ситуации никто не ждал от «сапогов» сиюминутного результата, а потому требовалось лишь терпеливо дожидаться их профессионального становления.
Отношение к «пиджакам» со стороны личного состава хоть и было слегка ироничным, но в целом- достаточно доброжелательным. Это объяснимо: две трети сотрудников из числа среднего и старшего (то бишь офицерского) начсостава также имели за плечами гражданские ВУЗы и техникумы. Чего не скажешь о «сапогах». В отношении к тем в первое время сквозили плохо скрываемые настороженность и лёгкое презрение, а уничижительное прозвище им порой бросали даже в глаза (особенно, если те начинали «учить» сотрудников со стажем). Справедливости ради следует отметить, что определённая часть бывших вояк такое отношение старательно «оправдывали». Причём, в большей степени это касалось не молоденьких лейтенантов, только что выпустившихся из военного училища (эти-то как раз старались проявлять рвение в новой для себя службе!), а умудрённых кадровых офицеров, среди которых преобладали майоры и подполковники, съевшие в армии не один пуд соли...
Анализируя результаты прихода в ОВД «сапогов», хочу привести любопытные цифры, которые говорят сами за себя: к 2012 году (когда я вышел на пенсию) из их числа были начальник и два его заместителя, а также руководители пяти структурных подразделений. Вот и решайте сами- оправдано ли было то решение? А напоследок- немного из авторско-поэтического по данной теме. И всех- с Днем защитника Отечества!
После краха СССРа,
Став ненужными бывшей стране,
Сокращённые офицеры
Пригодились отделу вполне!
С офицерами теми дружили,
Никогда не считая врагами...
Хоть и звали порой "сапогами",
"Сапоги" те достойно служили!
Уважаемые читатели! Дайте свою оценку публикации, поделитесь ею в соцсетях и рекомендуйте друзьям! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях (буду блокировать)!
