Отъезд из Москвы стал блестящей политической спецоперацией грозного царя и прологом к опричнине – шантажом Иван IV добился согласия на любую его политику.
На одном из пиров 1564 года царь Иван Васильевич предложил князю Дмитрию Фёдоровиче Овчине-Оболенскому выпить за здоровье государя огромный кубок мёда. Князь не смог, и тогда милостивый монарх велел ему пойти в погреб и взять себе тот напиток, который больше придётся по вкусу. В погребе Овчину-Оболенского задушили царские псари. Это жестокое бессудное убийство стало последней каплей для знати. Все знали, что царь расправился с князем по какой-то ерундовой причине. Иван и сам понимал, что сделанное им вряд ли понравится боярам и даже пытался изобразить сперва, будто ничего не знает об убийстве. По слухам, Дмитрий Фёдорович был убит лишь за то, что поссорился с фаворитом Грозного Фёдором Басмановым, и в ссоре будто бы обвинил того в «нечестных деяниях» с «тираном», то есть в гомосексуальной связи с царём.
Так или иначе, старобоярская знать ответила на это убийство открытым протестом. Однако Грозный затаился. Несколько месяцев он, вопреки обыкновению последних лет, никого не казнил и прекратил «наказывать». Все это время он обдумывал рискованный и хитрый план введения опричнины — чтобы никто не смел более противиться его воле.
1564 год вообще стал судьбоносным для Ивана Грозного. В это время за его спиной, по мнению И. Я. Фроянова и ряда других историков, замаячили уже не мнимые, а реальные заговоры. После 1560 г., когда придворные отравили любимую жену царя Анастасию Романову и она умерла (виновного так и не нашли), Грозный желал отомстить. Он припомнил боярам все прежние грехи и стал нетерпимее. Царь пришел к выводу, что править так, как прежде, невозможно — необходимо принимать решения без «советов» с коварными боярами (как было принято «по старине»).
После начала Ливонской войны царь инициировал несколько крупных дел, в том числе закончившихся казнями «изменников», которые затаили разные «неправды». Жертвами стали воевода Иван Шишкин, Андрей Курбский, Шереметевы и другие бояре и люди княжеского роду. В каждом втором Грозный видел предателя. Эта подозрительность усилилась после военных неудач 1564-го, неурожая и падёжа скота, голода и нескольких пожаров Москвы (за год их случилось четыре). Царю казалось, это плод предательства и нежелания исполнять царскую волю, казалось, что Бог гневается — а значит, надо строже наказывать, и чтобы никто не мешал. Его подозрения словно находили множество доказательств. В это время знать начала бежать — самый громкий побег в Литву (то есть к врагу!) совершил с 12 людьми князь Андрей Курбский. Но чтобы опричнину ввести, надо было доказать подданным: без Грозного они — никто.
Александровская слобода, мольбы и царская милость
3 декабря 1564 г. у Кремля стояли сотни повозок. Иван Грозный собрал вещи, семью и уехал из Москвы. Ехал он с верными служилыми людьми, как на войну, а также с приближенными и слугами. Народ и знать пришли в недоумение — что происходит?
Грозный отправился в Александровскую слободу (ныне городок Александров Владимирской области). Лишь 3 января 1565 г. в Москву прибыл его гонец — Константин Поливанов. К тому времени в столице всё пришло в смятение. Приказные люди стали разбегаться из города, управление государством в военное время остановилось.
По сообщениям иностранцев, на самом деле Иван IV очень боялся потерять в результате своей авантюры трон, и у него даже начали выпадать волосы. Но виду не подавал. Этот тактический приём отлично сработал. На дворе митрополита собралась толпа и, мягко говоря, настоятельно требовала вернуть в Москву царя, и чтобы правил он, как «годно ему».
Знать понимала, что царский гнев и казни — стократно меньшее зло по сравнению с тем, что может сделать с ними чёрный люд. Перед лицом этой угрозы бояре были согласны на всё и решили слёзно умолять Ивана IV вновь занять трон. Митрополит отправил в Александровскую слободу архиепископа Пимена и архимандрита Чудовского, чтобы уговорами смягчили гнев царя. За ними на поклон к государю последовали бояре, служилый люд, купцы и посадские. Все они вымаливали царское прощение.
Иван Грозный, конечно, смилостивился. 2 февраля 1565 года он вернулся в столицу. Но теперь он поставил условия — отныне он имеет право карать и миловать по своему усмотрению, хоть казнит, хоть лишит имущества любого и без суда. При этом часть страны Иван Васильевич объявил безраздельно и лично ему принадлежащей — «опричниной» (от слова «опричь», что значит «кроме»), все доходы с которой полагались лично царю.